Тогда ей и пришла в голову еще одна удачная мысль.

– Я попрошу моего кузена Осгара обвенчать нас, – сказала Килинн Харольду. – Он монах в Глендалохе.

Она рассказала Харольду об Осгаре и об их шуточном обручении в детстве. Правда, о том маленьком происшествии на тропе упоминать не стала.

– Значит ли это, что у меня есть соперник? – засмеялся Харольд.

– И да и нет, – с улыбкой ответила Килинн. – Возможно, он до сих пор меня любит, но ему меня не видать.

– Это уж точно, – твердо произнес Харольд.

На следующий день Килинн отправила Осгару письмо.

А спустя всего два дня случилась беда. Все произошло совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба.

Северный мыс устья Лиффи, с чудесным видом на побережье и вулканические горы, был приятным местом для тайных встреч. Остмены прозвали его Хоут, а у древних кельтов он назывался Бен-Эдайр, или холм Эдайра. Местные жители часто смешивали два этих названия, поэтому мыс вскоре получил третье имя – Бен-Хоут. Там и встретились в тот теплый июльский день Харольд и Моран Макгоибненн, чтобы обсудить сложившееся положение дел.

– Ну, Моран, думаю, теперь ленстерцы окончательно доказали, что они безумны, – сказал Харольд в своей излюбленной шутливой манере.

– Кто бы сомневался, – сухо откликнулся Моран.

– Поставить на карту тринадцать лет мира и процветания, и ради чего? Ни за что ни про что.

– И все же, – печально произнес Моран, – это было неизбежно.

– Почему?

Конечно, ленстерцы так и не простили Бриана за то, что он осмелился стать их властелином. Но зачем бросать ему вызов именно теперь, после стольких лет мира? Никакого смысла в этом Харольд не видел.

– Все из-за того оскорбления, – сказал Моран.

Поговаривали, что король Ленстера и сын Бриана поругались во время игры в шахматы, когда сын Бриана стал дразнить короля, напоминая о его унижении, пережитом десять с лишним лет назад в битве при Гленмаме.

– Теперь начнется война, – все, как один, весело заявили кельтские вожди Ленстера. – По-другому и быть не может.

Мало того, король Ленстера покинул лагерь Бриана без разрешения и убил гонца, которого Бриан отправил вслед за ним.

– Да еще эта женщина, – добавил Моран.

Бывшая жена Бриана, сестра короля Ленстера, страстно желала видеть Бриана посрамленным; мстительная, как сама кельтская богиня Морриган, она, как говорили, постоянно подстрекала сторонников двух королей к сварам.

– Ну почему ирландцы позволяют своим женщинам так себя вести?! – взорвался норвежец.

– Дело не в них, – сказал Моран. – Ты прекрасно знаешь, – добавил он, – что ваши остмены тоже приложили к этому руку.

Харольд вздохнул. Неужели он начал стареть? Мечтая о дальних странах, он почти полжизни провел в плаваниях. Теперь приключения остались в прошлом, и он хотел только одного: спокойно жить в своем поместье. Но весь год в прибрежных поселениях норвежцев нарастали волнения, и вот наконец они дошли и до Дифлина.

Началось все в Англии. Больше десяти лет назад, в то самое время, когда Бриан Бору сокрушил отряды Дифлина при Гленмаме, глупый король Южной Англии, которого в народе прозвали Этельред Неразумный, неосмотрительно напал на викингов Северной Англии и на их весьма влиятельный порт Йорк. За свою глупость он уже очень скоро поплатился. Из Дании вышла целая флотилия боевых ладей викингов и, подойдя к английскому берегу, воздала ему по заслугам. И в следующее десятилетие Южная Англия была вынуждена платить данегельд, датские деньги, если хотела жить в мире. А в этом году король Дании и его сын Кнуд снова собрали огромную флотилию, чтобы раздавить беднягу Этельреда и отобрать у него английское королевство. По всем северным морям пронеслась эта новость. Каждую неделю в гавань Дифлина приходили корабли с новыми вестями об этой авантюре, и не было ничего удивительного в том, что беспокойство в городе нарастало. Десять дней назад Харольд сам слышал, как один датский капитан в толпе пьяных моряков громогласно заявил собравшимся в порту зевакам:

– Мы в Дании сначала заставили английского короля платить нам, а теперь вообще хотим его свергнуть. А вы, дифлинцы, сидите тут сложа руки и послушно платите дань Бриану Бору.

В ответ послышалось гневное ворчание, но никто не возразил остмену. Насмешка попала в цель.

После того как начались волнения в Англии, все пираты и смутьяны северных морей стали настойчиво искать приключений. А теперь испытать удачу решили и дифлинцы. Если кельтский король Ленстера желал бунта, то правитель Дифлина – его родственник-викинг – готов был к нему присоединиться. Так, по крайней мере, говорили в порту. Неужели они ничего не слышали о поражении у Гленмамы? Наверное, нет; а может, и слышали.

– Они не станут снова сражаться с Брианом на открытом месте, – сказал Харольду Моран. – Ему придется брать город, а это не так-то просто. – Он задумчиво помолчал. – Есть, правда, еще кое-что.

– Ты о чем?

– О севере. Ульстер ненавидит Бриана. О’Нейлов, королей Тары, вынудили отдать престол верховных королей и поклясться в верности Бриану, но они по-прежнему могущественны и так же горды, как были всегда. Если они надумают отплатить Бриану…

– Но ведь есть древняя клятва королей! Неужели король Тары ее нарушит?

– Не нарушит. Он человек чести. Но он может позволить использовать себя.

– Как это?

– Предположим, – заговорил Моран, – что ленстерцы нападут на какие-то земли О’Нейлов. Старый король Тары попросит Бриана о помощи. Бриан туда явится. Тогда Ленстер и Дифлин, а возможно, и другие земли объединятся, чтобы уничтожить его или хотя бы ослабить. Где после этого окажется старый король Тары? Да там же, где и прежде.

– Ты думаешь, вся эта затея – ловушка?

– Не исключено. Я не знаю.

– Такие изощренные замыслы не всегда удаются, – заметил норвежец.

– В любом случае, – напомнил Моран, – вокруг Дифлина начнутся сражения и грабежи, а твое поместье – одно из самых богатых.

Харольд помрачнел. Ему совсем не хотелось терять весь свой скот, да еще теперь, когда он собирался жениться.

– Ну и что мне делать?

– Я бы вот что предложил, – сказал ювелир. – Как ты знаешь, я принес личную клятву Бриану. Я не могу выступить против него, и король Дифлина знает это. Против своих я тоже выступить не могу. Но если я отправлюсь к королю О’Нейлу, который тоже связан с Брианом клятвой, мои обязательства будут выполнены. И я смогу избежать позора. – Он усмехнулся.

Да, подумал Харольд, если это ловушка, расставленная для Бриана, как подозревал его друг, то ему следует присоединиться к победителям.

– Ты осторожен и хитер, – с восхищением произнес он.

– Вот поэтому я думаю, что тебе лучше оставаться в своем поместье, – посоветовал Моран. – Не позволяй сыновьям уйти в какие-нибудь отряды, которые соберутся напасть на Бриана или на короля Тары. Раз уж я поклялся в твоей преданности Бриану, ты не можешь ничего такого сделать. Не отпускай сыновей от себя. Когда Бриан или его союзники явятся, чтобы наказать Ленстер и Дифлин, ты можешь подвергнуться опасности. Но я им скажу, что ты не нарушал клятву, которую я дал за тебя, и что ты всегда был со мной заодно. Не могу твердо обещать, что это сработает, но для тебя это лучший выход.