Единственным трофеем, который никак не давался братьямЧерным, был алюминиевый гигант в Красноярске. У «Trans-World» был с этимкомбинатом бартерный контракт и 20 процентов акций, но осенью 1994 годагенеральный директор комбината выступил против братьев, расторг контракт ипопытался (неудачно) стереть строку об их доле из реестра акционеров. Передбратьями Черными возникла перспектива потерять один из их самых привлекательныхэкспортных контрактов, и они решили дать отпор. Главной фигурой в Красноярскебыл не генеральный директор комбината, а тридцатитрехлетний предпринимательАнатолий Быков. Бывший спортивный тренер, Быков в конце 80-х организовал вКрасноярске ассоциацию спортклубов, наводившую на горожан страх. Вскоре онзанялся бизнесом, взял под контроль местные гостиницы, казино, торговлю автомобилями.Но главным его достижением был Красноярский алюминиевый завод. Летом 1992 годаспортсмен основал компанию по торговле металлом и следующие пять лет посвятилтому, чтобы взять завод в свои руки. Битва за Красноярский алюминиевый заводоказалась исключительно кровопролитной, даже по российским стандартам: поменьшей мере пять директоров были убиты в лучших традициях гангстерских войн.

Наиболее громкие убийства в связи с Красноярском пришлись на1995 год. В том году банк «Югорский», расположенный в роскошном новомнебоскребе в центре Москвы, решил выйти за пределы своего традиционного бизнеса– торговли нефтью – и за­ключить партнерские отношения с Красноярскималюминиевым заводом. В начале 1995 года вице-президентом банка «Югор­ский» сталВадим Яфясов. Яфясов работал в Министерстве металлургии, в отделе, отвечавшемза выдачу лицензий на экспорт металла. Начав работать в банке «Югорский»,Яфясов вскоре был назначен заместителем генерального директора Красноярскогоалюминиевого завода. 11 апреля 1995 года Яфясов по дороге домой был застреленпрямо в своей машине. Через три месяца пришла очередь президента банка«Югорский», Олега Кантора. Убийцы устроили ему засаду, сначала выстрелили изпистолета в голову охраннику, потом убили самого Кантора, нанесли ему множествоударов ножом и в конце концов выпотрошили тело. Кто и зачем убил руководителейбанка «Югорский», неизвестно и по сей день.

У Красноярска были и другие контакты, сулившие независимостьот братьев Черных – сотрудничество с нью-йоркской компанией по продаже металлов«AIOC». Во главе этой структуры стоял тридцатичетырехлетний южноафриканец АланКлингмен; эта компания, явившись из небытия, стала одной из наиболее удачливыхкоммерческих структур на российском рынке металлов: она торговала алюминием, медью,никелем, цинком, сталью, ферросплавами, углем и драгоценными металлами. «Мояприбыль составляет до 100 процентов», – хвастался мне Клингмен в 1994году. В 1995 году «AIOC» удалось установить особо плодотворные отношения сКрасноярским алюминиевым заводом. «AIOC» приобрела небольшой пакет акцийзавода, но, самое главное, заключила бартерный контракт на экспорт красноярскойпродукции. В конце лета 1995 года главный представитель «AIOC» в России, ФеликсЛьвов, заказал билет на заграничный рейс. Он прибыл в Шереметьево, прошелтаможенный и паспортный контроль и ждал вызова на рейс. К нему подошли двое,представились сотрудниками правоохранительных органов и попросили пройти сними. Несколько дней спустя мужчина, ждавший автобус на остановке неподалеку отаэропорта, отошел в кусты по нужде и обнаружил разлагающийся труп Львова.Убийство остается загадкой. Но «AIOC» восстановить свои позиции не удалось.Бартерный контракт с Красноярском был расторгнут, а менее чем через годкомпания объявила о банкротстве и исчезла.

Между тем «Trans-World» набирала в Красноярске обороты. В1998 году она уже была партнером Анатолия Быкова на заводе. Ноправоохранительные органы не давали братьям Черным покоя. 21 февраля 1997 годаминистр МВД Анатолий Куликов вы­ступил в Думе с удивительным заявлением: Россиядолжна сделать все возможное, чтобы оградить стратегически важную алюминиевуюпромышленность от преступников. Он заявил, что почти все контракты на Братскоми Красноярском алюминиевых заводах контролируются бандитами, и попросилГенеральную прокуратуру ускорить расследование деятельности братьев Черных.«Криминальные структуры монополизируют рынок, разрушают его, превращаютэкономические отношения в отношения между преступными группировками», –написал Куликов через три недели в письме в газету «Коммерсант». Но опять-таки,как и в 1995 году, расследование деятельности братьев Черных ни к чему непривело, и никаких обвинений предъявлено не было.

Возникает вопрос: почему после такого лихорадочного, новесьма прибыльного налета на российскую алюминиевую промышленность «Trans-WorldGroup» в 1999 году вдруг решила выйти из игры? Ни Лев Черной, ни Дэвид Рубен вофициальной прессе ничего об этом не говорили. Но, судя по всему, выгодная для«Trans-World» сделка стала кому-то активно не нравиться. Основной партнеркомпании по Красноярскому алюминиевому заводу, Анатолий Быков, попал ввенгерскую тюрьму. «Trans-World» лишилась влияния над весьма важным для еедеятельности Ачинским глиноземным комбинатом, а правительство Путина увеличилоналоговое бремя по бартерным соглашениям, в прошлом ключевым источникамприбылей для «Trans-World». Разговоры о том, что в отношениях между лондонскимшефом «Trans-World», Дэвидом Рубеном, и российским шефом, Львом Черным,возникла трещина, шли давно. (Брат Льва Михаил к тому времени вышел из дела изанялся Саянским алюминиевым заводом.) Лондонское подразделение компаниистремилось не запачкаться и никогда не вдавалось в детали того, как работалроссийский филиал. В этом отношении можно предположить, что инициатором расколабыл именно Черной, решивший поменять малоэффективного компаньона (Рубена) налюдей с мощными политическими связями (Березовского и Абрамовича).

Партнерство с Березовским сулило Черному прекрасныеперспективы. У Черного было очень много ликвидного капитала, но не хваталополитического влияния (особенно после того, как летом 1996 году был отправлен вотставку Сосковец). Березовский же постоянно испытывал нехватку средств (егоогромное богатство представляло собой преимущественно неликвидные активы), номог обеспечить Черному политическую поддержку, в которой тот крайне нуждался.Так Березовскому с партнерами удалось взять под контроль один из крупнейших вРоссии источников валютной выручки.

Могло показаться, что вторжение в алюминиевый бизнес было состороны Березовского полной неожиданностью. Но есть свидетельства: алюминийпривлекал его внимание и раньше. В 1993 году ежегодник по нефти и газу,составленный лос-анджелесским торговым издательством совместно с крупнойаудиторской компанией «Ernst & Young», перечислил основные контракты всфере торговли сырьем в первые годы ельцинского режима; в ежегоднике фигурирует«ЛогоВАЗ», в 1992 году он провел операции по экспорту 840 000 алюминия. Этобыла гигантская поставка, тянувшая по тем временам на 1 миллиард долларов. Я ненашел подтверждения этой операции в другом источнике; но если «ЛогоВАЗ»действительно экспортировал такое огромное количество алюминия, весьмавероятно, что он просто позволил кому-то воспользоваться своим правом наспецэкспорт, этот «кто-то» и провел саму сделку. В любом случае, через два годалицензия на спецэкспорт у «ЛогоВАЗа» была отозвана, и больше в 90-е годы«ЛогоВАЗ» в операциях с алюминием замечен не был.