Тесную группку клептократов, составлявших «семью», ждаломрачное будущее – дела об отмывании денег за рубежом, очень большая вероятностьпоражения на парламентских, а затем и президентских выборах. Березовский знал,что успех 1996 года повторить не удастся. Тогда миллиарды наличных долларов иубойная рекламная кампания в СМИ позволили Ельцину вырвать победу на финишнойпрямой. Но теперь у Кремля не было полной монополии на средства массовойинформации – целый ряд нацио­нальных газет и как минимум один телеканал (НТВГусинского) поддерживали союз Примакова и Лужкова. К тому же этот союз выгляделкуда более привлекательной альтернативой, чем коммунисты в 1996 году. В любомслучае, россияне не дадут одурачить себя еще раз, они не будут голосовать закремлевского назначенца только потому, что им так сказали. Чтобы обеспечитьпобеду Путину и «Единству», понадобится какой-то сильный внешний фактор.Понадобится война.

Год назад Березовский предупреждал российский политическийистэблишмент насчет Чечни и напоминал всем: остановить там разгул насилияудалось главным образом благодаря его усилиям. «Что касается войны в Чечне…опасное заблуждение сегодняшней власти считать, что этот вопрос исчерпан, –говорил Березовский журналистам весной 1998 года. – Когда (Немцов иЧубайс) просили меня убрать (осенью 1997 года), то должны были думать, ктобудет этим дальше заниматься. Мы же видим, что с моим уходом ситуация (в Чечне)не улучшилась. Она медленно, но ухудшается. С этого момента я считаю, что запроисходящее в Чечне полную ответственность несут Чубайс и Немцов».

Через два месяца после этого предсказания Березовского сноваввели в состав российского правительства и назначили исполнительным секретаремСНГ. Его отношения с различными чечен­скими военачальниками и террористамиснова обрели официальную основу. Березовский совершенно справедливо говорил отом, что Чечня является ключевым фактором, определяющим политический процесс вРоссии. Чечня – это была его козырная карта. В течение целого ряда лет онпродолжал оставаться заметной фигурой в межгосударственной игре именноблагодаря своему влиянию в этой захваченной бандитами республике. Теперь, в1999 году, когда приближался конец эры Ельцина, Березовский разыграл чеченскуюкарту по полной програме.

В начале марта 1999 года в аэропорту Грозного был похищенличный посланник президента Ельцина, генерал МВД Геннадий Шпигун. СергейСтепашин, в то время министр внутренних дел, заявил: сносить подобное оскорблениероссийское правительство не будет. Степашин, сначала в ранге министравнутренних дел, а потом и в ранге премьер-министра, разработал планбомбардировок учебных лагерей чеченских террористов; он также решил создатьзону безопасности, для чего занять северную (прорусскую) часть республики доберегов Терека. Эта военная операция должна была состояться в августе исентябре. Вопрос заключался в том, как добиться поддержки боевых действий состороны населения России, как избежать массовой оппозиции, которая и подорвалавоенные усилия правительства в ходе первой чеченской войны в 1994–1996 годах.

Решение подсказали сами чеченцы. В первые дни августа 1999года подразделение из нескольких тысяч чеченских боевиков вторглось в Дагестан,заняло несколько деревень и объявило о создании Исламской республики. Во главеэтой бригады стояли двое. Во-первых, Шамиль Басаев, террорист со стажем,прославившийся кровавым налетом на Буденновск в 1995 году и захватом заложниковв городской больнице. Во-вторых, некий загадочный Хаттаб, представительисламского фундаментализма из Саудовской Аравии, участник ряда войн натерритории Афганистана и Средней Азии, якобы связанный с саудовским террористомОсама бин Ладеном (главный подозреваемый в организации взрывов на территориипосольств США в Африке в 1998 году). Хаттаб был членом движения ваххабитов, этасекта исламских фундаменталистов получала деньги из Саудовской Аравии и быстропускала корни в Чечне и Дагестане; еще одним человеком, связанным с движениемваххабитов, был давний партнер Березовского по переговорам об освобождениизаложников – Мовлади Удугов. Дагестанские деревни, занятые Басаевым и Хаттабом,относились к движению ваххабитов с сочувствием, однако остальная частьнаселения Дагестана была решительно против набега чеченцев.

Вторжение в Дагестан развязало российскому правительствуруки – теперь можно посылать на Северный Кавказ серьезные силы. Ведь чеченцыповели себя как агрессоры, и Кремль просто защищает свою территорию, к тому женаселение Дагестана в подавляющем большинстве поддерживало россиян. Чеченскоеподразделение, напавшее на Дагестан, хотя и крупное и хорошо оснащенное, небыло послано правительством Чечни: оно было крупнейшим среди независимых боевыхгрупп, которые возникли по всей Чечне за счет вливаний извне, выкупов запохищенных людей, операций на черном рынке и других преступных деяний.

Через месяц после нападения на Дагестан я позвонилпрезиденту Чечни Аслану Масхадову, и он пытался заверить меня, что не имеетникакого отношения к боевым действиям. «Басаев – это рядовой гражданинЧечни, – заявил он. – Он может ехать в Дагестан, Косово, Боснию, ноон представляет только себя, Шамиля Басаева. Он ни в коем случае непредставляет чеченский народ, тем более чеченское правительство. Это десятка людей,которые отпустили бороды, и сторонники большого джихада. Это управляемыекем-то, откуда-то профинансированные, даже не без участия финансовой олигархиииз Москвы, которая окружает Ельцина».

Масхадов намекал непосредственно на Березовского. Березовскийпередал Шамилю Басаеву миллион долларов наличными, если не больше. ПозднееБерезовский признал этот факт, хотя деньги якобы предназначались на«восстановление цементного завода». Разумеется, у Березовского были болееустойчивые и долгосрочные финансовые отношения с Мовлади Удуговым, чей брат былодним из лидеров секты ваххабитов. Магнат переводил деньги Удуговунеоднократно, внешне в рамках переговоров об освобождении заложников.Записанные на пленку телефонные разговоры между Березовским и Удуговым, где речьидет о том, как переправить деньги, судя по всему, состоялись в июле 1999 года– менее чем за месяц до нападения чеченцев на Дагестан. Газета «Московскийкомсомолец», опубликовавшая части этих телефонных бесед, предположила, чтопереговоры между Березовским и его чеченскими собеседниками касались нападенияБасаева и Хаттаба на Дагестан, но из текста переговоров это не следует – вполневозможно, что речь опять-таки шла о чьем-то освобождении.

В определенной степени Березовский представлял в Чечнеинтересы ельцинского режима, и в этом смысле Кремль занимал все менее умеренныепозиции, оказывал экстремистам финансовую и политическую поддержку и, какследствие, сеял семена конфликта. В лучшем случае эта политика оказалась простоошибочной: Березовский и его союзники из Кремля перемудрили, в итоге ихдвурушничество сыграло с ними злую шутку – точно так же КГБ, финансируя частныхпредпринимателей и боссов организованной преступности, намеревался помешатьраспаду Советского Союза, но лишь его ускорил. В худшем случае можно говорить отом, что политика Березовского в отношениях с чеченскими экстремистами – этонамеренная попытка раздуть пламя войны. Но зачем Кремлю (через посредствоБерезовского) поддерживать исламских фанатиков и, в конечном итоге, проливать столькороссийской крови? Масхадов утверждал: таким способом клика Ельцина пыталасьудержаться за власть.