извлечению из брони.

«Странная она», — подумал Георгий, занимая позицию у бетонного вала, рядом с пулемётным расчётом.

Пулемёты ауксилариям целиком не доверяют, поэтому в расчёте всегда есть немёртвый солдат, который и будет стрелять по врагу. Ауксиларий в расчёте нужен только для того, чтобы помогать перезаряжать пулемёт, а также носить тяжёлые цинки с патронами.

— Уф… — взгромоздил Борис на бетонный вал мешок с песком. — Привет, Георгий.

— И тебе привет, — поздоровался он с ним.

Борис, за однократный, но громкий успех в тренировочном поединке с немёртвым инструктором, проводимом с пластиковыми штыками на винтовках, был удостоен должности второго номера пулемётного расчёта.

Награда ли это? Безусловно.

Борис, если всё сложится благополучно, с высокой вероятностью станет первым номером, когда живая ауксилия докажет, что может воевать самостоятельно.

— А ты… — заговорил Борис.

— Молчать, — приказал пулемётчик, сержант Николас Полите. — Борис, рацию мне.

Второй номер подал немёртвому солдату рацию.

— Фаланга-1, это Сарисса-4, — заговорил он, зажав тангенту. — Боевую ленту заряжать? Приём.

— Сарисса-4, это Фаланга-1, будет приказано отдельно, — последовал ответ от капитана Яна Ван дер Мина. — Не засоряй эфир. Конец связи.

— Держи, — пулемётчик передал рацию обратно Борису. — Цинк поставь поудобнее, но печать не снимай. Узнает командир — выебет меня, тебя и Георгия.

У лича строго.

— А меня за что? — спросил Георгий.

— За то, что видел, но не предотвратил, — усмехнулся мертвец.

— А зачем все эти печати? — поинтересовался Георгий.

Сержант Полите, насколько он успел узнать, не самый строгий из немёртвых инструкторов, поэтому не надо ждать, что он взъярится и заставит отжиматься до посинения или приседать с рюкзаком ауксилария над головой.

— Это чтобы исключить утрату боезапаса до самого боевого контакта, — ответил немёртвый пулемётчик. — Вы же, остолопы, даже сапоги терять умудряетесь, а патроны маленькие. Заиграетесь ещё, рассыплете, а потом грязные патроны запихаете в магазин. Печати — это защита вас от вас самих же.

Георгий был вынужден согласно кивнуть. Есть у них в подразделениях отборные дебилы, в силу своего слабоумного любопытства, лезущие куда не следует и теряющие вещи, которые сложно потерять…

На левом фланге началась какая-то активность.

— Говорит Сарисса-5! Движение в квадрате Л-12–3! — раздалось из динамика рации.

Георгий повернул голову в направлении указанного квадрата и попытался разглядеть хоть что-то.

— Башку отверни, — приказал немёртвый пулемётчик. — Следи за своим сектором огня.

— Так точно, — вздохнул Георгий.

— Говорит Сарисса-5! Это парламентёры, — сообщили из рации. — Подняли белый флаг, призывают переговорщиков.

— Это Фаланга-1, принято, Сарисса-5, — ответил Ян Ван дер Мин. — Фаланга-3, идёшь в качестве переговорщика. Возьми с собой четверых ауксилариев. Конец связи.

«Фаланга-3» — это их командир, лейтенант Александр Роттер.

— Так, добровольцев мне, — появился лейтенант на позициях когорты ауксилариев.

— Лука, Георгий, Анисим и Сергий, — перечислил быстрее всех среагировавший младший сержант Антонио Кармона. — Назначаю вас добровольцами. Идите к лейтенанту.

Георгий вскочил без промедления и метнулся к Роттеру.

— Идите за мной, — приказал немёртвый лейтенант, командующий центурией. — Оружие — на плечо, держать наготове. Если окажется, что намерения парламентёров недружественные — стрелять по команде. Всё поняли?

— Так точно! — синхронно ответили ауксиларии.

Выйдя через специальный разрыв в колючей проволоке, призванный подвести противника под концентрированный пулемётный огонь, небольшая делегация двинулась к парламентёрам, ожидающим её на усеянным красными цветами холме.

— Кто ты такой? — спросил высокий немёртвый мужчина в тяжёлых латных доспехах.

— Лейтенант Александр Роттер, — представился командир центурии. — С кем имею честь?

— Стратиг Алексей Комнин, — ответил этот здоровяк. — Со мной имеешь честь.

— Какова цель вашего появления на суверенных рубежах Праведной Республики? — спросил лейтенант Роттер, посчитавший церемониал завершённым.

— Надо же, — изрёк Комнин.

Георгий помнил его. Стратиг Адрианополя, погибший от рук оборотней, но поднятый тогда ещё живым Алексеем Душным, ещё не личем. Известная история, вошедшая в местные легенды.

Сатрап пустил на непокорный Адрианополь оборотней, которые быстро утратили над собой контроль и кинулись истреблять мирное население города.

— А это кто такие? — спросил стратиг, посмотрев на ауксилариев.

— Моё охранение, — ответил Роттер.

— Законы переговоров священны, — неодобрительно произнёс Комнин.

— Не для всех, — покачал головой лейтенант. — Ты не ответил на заданный вопрос, бывший стратиг.

— Бывший? — недобро усмехнулся немёртвый.

— Ответь на вопрос, — потребовал Роттер.

— Я пришёл взять своё, — ответил Комнин.

— За этим рубежом нет ничего твоего, — произнёс лейтенант.

— А не слишком ли ты храбрый для прихвостня лича? — поинтересовался стратиг Комнин.

— И в Смерти мы служим, — заявил Александр Роттер.

Девиз Праведной Армии прозвучал с мертвецким равнодушием, в котором сквозила готовность принять любой исход. Как окончательное уничтожение бренной оболочки, так и кровь врага на мертвецких руках.

— Я хочу поговорить с личем, — произнёс стратиг.

— Я не уполномочен давать каких-либо обещаний от лица моего повелителя, — ответил на это лейтенант Роттер. — Но я передам твой запрос вышестоящему командованию.

— Тогда зачем ты здесь? — поинтересовался немёртвый из Комнинов.

— Выяснить намерения потенциального противника, оценить степень его опасности, доложить о выводах вышестоящему командованию, — честно ответил лейтенант. — Это не полноценные переговоры.

— Тогда скажи своим, что я хочу поговорить с личем, — потребовал стратиг.

Роттер, неопределённым взглядом посмотрел на него, после чего снял с ремня рацию и отошёл на тридцать метров в сторону лагеря.

Георгию и остальным ауксилариям только и оставалось, что наблюдать и ждать развития ситуации.

/10 октября 2028 года, сатрапия Сузиана, г. Сузы, сатрапский дворец, подземелье/

— Что это за скрежет? — заозирался дворцовый страж.

— Какой скрежет? — недоуменно посмотрел на него второй страж.

— Ты что, не слышал? — удивился первый страж. — Я отчётливо слышал, как скрежетало железо, будто…

Дубовая дверь, которую они охраняли, была сломана на две части и выбита.

Немёртвый стратиг схватил этих двоих за шеи и просто сжал. Хрустнули шейные позвонки и безусловно мёртвые дворцовые стражи упали на каменный пол.

Алексей Комнин огляделся.

Его относили к заключённым средней опасности, так как он пострадал от проклятия Дара и был не так силён, как мог бы, поэтому здесь присутствовало только два стражника, уповавших больше на стальную дверь.

Но