Она покосилась на Бориса, насмешливо подняла брови.

— К печке?

Стольник поднял ствол автомата.

— Кто-то обещал показать безопасный путь из города.

Борис скривился. Вообще-то такое обещание давали не Стольнику.

— Из этого города безопасных путей не было и нет, — с неожиданной серьезностью ответила чернявая.

Девушка неторопливо поднялась и стряхнула с себя мусор. Она чуть пошатывалась, но в целом движения были скоординированными. Видимо, остаточное действие парализатора заканчивалось. Борис все же шагнул поближе — помочь, если понадобится. При этом его автомат, висевший на плече, смотрел на чернявую. Об осторожности тоже забывать не следовало.

Трéска протянула руку. Жест не был похож на просьбу о помощи.

— Что? — не понял Борис.

— Мне нужен свет. — Она взглядом указала на его фонарик.

Борис решился не сразу. Пару секунд они с чернявой смотрели друг другу в глаза. Но выбора не было. Чтобы их вывести, проводнику действительно нужен свет.

Он вложил фонарик в протянутую руку.

— Бежать не пытайся, — предупредил Стольник. — От пули все равно не убежишь.

Девица только фыркнула в ответ.

— Нет, ты уж послушай меня, подруга. — Голос Стольника прозвучал негромко, но угрожающе.

Бывший хэд демонстративно отсоединил от автоматного цевья магазин со шприц-ампулами и сунул его в карман.

— Нелеталка тебе больше не светит. Начнешь чудить — стреляю боевыми. Берест! — Стольник повернулся к Борису. — Тебе тоже рекомендую поступить так же. Чтобы у нашей барышни не возникало обманчивых иллюзий.

Подумав немного, Борис отщелкнул магазин с нелеталкой от своего калаша. Стрелять по чернявой боевыми или нет, он еще не решил. Но показать, что он готов к этому, лишним не будет. Это действительно убережет девчонку от необдуманных поступков.

Чернявая повернулась к ним спиной. Бросила через плечо:

— Идите за мной. Кто отстанет — ждать не буду. Хоть стреляйте, хоть не стреляйте.

Полоснув фонарным лучом по влажным сводам и вонючим лужицам под ногами, она шагнула вперед.

Хлюп-хлюп-хлюп… Чернявая шла уверенно и скоро. Борис и Стольник поспешили следом. Куда бы девчонка их ни вела, упускать ее из виду не стоило.

Извилистый лабиринт казался бесконечным. Борис перестал соображать, в каком направлении они движутся, после первой полудюжины поворотов. А сколько их было, поворотов этих, потом? Пожалуй, что не один десяток.

Но чернявая, похоже, хорошо знала дорогу. Борис и Стольник едва за ней поспевали.

Несколько раз они выходили к новым колодцам, под которыми громоздились кучи мусора и отходов. Чернявая вела через свалки-накопители дальше.

— Мы на месте, — объявила наконец проводница, осветив пространство перед собой.

М-да… Место впечатляло. Это была не просто площадка-накопитель. Это был целый подземный зал, настолько огромный, что луч фонаря не доставал до противоположной стены.

Ливневка наверху отсутствовала. Зато в округлых сводах черными дырами зияли открытые люки. Штук десять, наверное. Большие, в которые запросто могла бы провалиться машина. И маленькие — в них едва-едва протиснется человек. Наверху царила такая же тишина, как и в коллекторе. Из люков тянуло теплом. Видимо, пресловутая печка находилась где-то неподалеку, и она работала. Однако свет сверху не просачивался. Совершенно. Ни единого лучика. Фонари пришлось оставить включенными.

Кое-где по стенам тянулись знакомые уже перильца, но большая часть креплений для цепей тресов утонула в мусоре. Его здесь была уйма — куда там всем прочим колодезным накопителям! Непролазные кучи, груды, горы высились вокруг. Часть мусора была упакована в пластиковые пакеты, контейнеры и бочки. Сверху лежал слой мокрой золы и углей. Вонь стояла невыносимая.

— Что это? — спросил Борис.

— Накопитель номер один, — ответила чернявая.

— Ох, и много же здесь… накопили.

— Это еще не много, — усмехнулась она. — Бывает, заваливают под самый потолок.

Девчонке можно было верить. Она работала в коллекторе и, наверное, повидала многое.

— Мы уже под печкой? — Стольник сразу перешел к делу.

— Под ней, — отозвалась чернявая. — Здесь главная городская свалка. В коллектор спускают то, что не успевают сжечь или переработать наверху.

— А лестницы из люков сюда спускают? — поинтересовался взводный.

В самом деле… Борис огляделся. Скоб-ступеней, как в других колодцах-накопителях, он не видел. Впрочем, подниматься из такого бункера по вмурованным в стены и своды скобам было бы затруднительно. Стольник прав: здесь нужны длинные крепкие лестницы. Или, на худой конец, веревки, сброшенные из люков.

— Лестницы спускают, — кивнула чернявая. — Когда нужно.

— Да? И когда же? — Стольник внимательно смотрел на нее.

— Не важно. Нам лестницы не нужны.

— То есть? — Стольник нахмурился. — Ты предлагаешь строить из мусора гору до потолка. Так ведь не успеем. Скоро волна…

— Не надо ничего строить.

— Тогда как мы выберемся наверх?

— Никак, — улыбнулась чернявая. — В этом нет необходимости.

Вот так дела!

— Ты вроде бы говорила, что нужно добраться до печки, — напомнил ей Борис.

— А потом спуститься вниз. Этого я не сказала? Прости, наверное, не успела.

Стольник надвинулся на нее.

— Ты что, сучка, решила утонуть сама и утопить нас?

Чернявая мотнула головой:

— Остынь, пятнистый! Если повезет, волна вынесет нас за город.

— Что?!

— Что?!

Один и тот же вопрос вырвался у Бориса и Стольника.

— Лезьте за мной.

Чернявая проворно вскарабкалась на осыпающуюся мусорную гору. Скрылась за кромкой. После недолгой заминки Борис и Стольник последовали за ней. Не так сноровисто, правда. Опыта в покорении подземных свалок пока не хватало ни тому ни другому. Они отстали. Если бы трéска решила сбежать сейчас, у нее, наверное, был бы шанс. Впрочем, не очень большой. Трудно убегать от пули, проваливаясь в мусорную трясину.

Они обнаружили девчонку возле большого и вытянутого, похожего на сплюснутую тубу пластикового контейнера. Чернявая внимательно осматривала его в свете фонаря. Чуть поодаль лежало еще около десятка таких же контейнеров. На крышках, присыпанных мусором, вроде бы что-то поблескивало. Подобных мусорных баков Борис еще не видел.

— Это еще что за хрень? — спросил он.