«А переметнулся ли я?»

Нет, конечно же нет. На Смита он не работает. Но и агентом ДАР, очевидно, уже не является.

Но если директор хотя бы заподозрит, что Купер больше не его человек, то перчатка будет брошена. Его фотографии окажутся на каждом американском экране, и охота пойдет совсем уже нешуточная. В общем, проделать все надо как можно быстрее: добраться до округа Колумбия, заполучить видео и немедленно вернуться назад.

Итак, за четыре часа надо было успеть сообразить, где на территории приблизительно в семь тысяч восемьсот пятьдесят квадратных миль спрятан носитель величиной, скорее всего, с почтовую марку, на котором записан цифровой видеофайл.

Цифру эту Купер получил, предположив, что если Питерсу понадобится его страховка, то находиться она должна на расстоянии, которое можно преодолеть за час или два, выехав из дома Питерса или из офиса. Получался радиус длиною в пятьдесят миль. Далее путем нехитрых арифметических вычислений вырисовывался круг площадью в семь тысяч восемьсот пятьдесят квадратных миль.

Разумеется, в изысканиях следовало опираться не на голую математику и не на слепую удачу. Необходимо было использовать свой дар и с его помощью понять тенденции в поведении директора, как это Куперу удавалось неоднократно, когда он преследовал террористов.

Итак, что именно ему известно?

Если Смит сказал правду, то видео для Питерса – это некий страховой полис, нечто, что спасло бы его в случае, если бы вдруг открылась истинная подоплека событий в «Монокле». Такая постановка вопроса радикально уменьшала зону поиска.

Тайник не мог находиться в штаб-квартире ДАР. Держать страховку там слишком опасно. К тому же, если Питерса уличат в его грехах, в департамент ему будет не попасть, как почти невозможно сейчас попасть туда и Куперу. С той же степенью доступности носитель информации мог бы находиться сейчас на Луне.

Из той же самой логической цепочки вытекало, что дом Питерса также не подходит для тайника. Не годилось и любое другое имущество, зарегистрированное на его имя: будь то загородный дом у озера, автомобиль и все такое прочее.

Конечно же, будучи руководителем Службы справедливости, Питерс с легкостью мог заполучить почти настоящие фальшивые документы. Но владеть собственностью под фальшивым именем было слишком рискованно, поскольку собственность тянула за собой хвост бюрократических бумаг, и хвост этот при желании мог быть отслежен.

А как насчет банковской ячейки, зарегистрированной на фальшивое имя? Шансы засветиться таким образом минимальны. С другой стороны, все банки на ночь закрываются. Закрываются они и на весь уик-энд. В экстренной ситуации задержка окажется фатальной. Следовательно, и этот вариант отметается.

Одним из самых безопасных мест, чтобы надежно, надолго и скрытно сохранить что-нибудь, является отель. Достаточно зарегистрироваться там и спрятать необходимый предмет в комнате. Но в самый необходимый момент, весьма вероятно, окажется, что та самая необходимая комната занята и поселиться там прямо сейчас не представляется возможным. Разумеется, можно ворваться туда, но это топорный метод, а Питерс предпочитает изящные стратегии.

Что остается? Законники-адвокаты? Можно, конечно, оставить адвокату конверт с надписью: «В случае внезапного исчезновения вскрыть», но…

…Питерса не интересует вендетта после смерти – его целью является защитить себя здесь и сейчас. Следовательно, и этот вариант не подходит.

Облака за иллюминатором внизу пошли разрывами, стали отчетливо видны золотисто-зеленые равнины то ли Небраски, то ли Айовы. Куперу чертовски захотелось, чтобы рядом с ним оказался Бобби Куин или Шен…

«Немедленно выброси ее из головы».

С таким же успехом он мог бы велеть себе не думать о белой обезьяне. Большой мохнатой белой обезьяне. Разумеется, в мозгу немедленно пронеслись события предыдущей ночи. Были ли действия Шеннон лишь частью ее миссии? Смит все спланировал: их встречу на станции надземки в Чикаго и их прибытие в Вайоминг. Неужели он послал Шеннон для того, чтобы его она обольстила? Планировал ли он таким образом привязать Купера к себе?

Не хотелось этому верить, но такая вероятность была весьма велика. Шеннон вполне могла быть шагом номер два.

«Но если здесь и есть шаг номер два, то шаг номер один был…» – прозвучали в голове ее слова.

Достаточно. Надо думать о деле.

Итак, и отель, и адвокат не годятся. Как насчет друзей или членов семьи? Разумеется, и речи быть не может о его дочерях. А если брат? Или, скажем, старый школьный приятель? Кто-то, в ком Питерс полностью уверен и кто никогда по доброй воле его не выдаст?

Проблема в доброй воле. Добрая воля для обычных людей остается доброй, пока их не подвергнут пытке. Следовательно, и этот вариант не годится.

Купер зевнул. Кресло было очень удобным, а последние дни выдались весьма тяжелыми, да и спать за это время удавалось только урывками.

«Ну давай же, давай! Выдавай решение.

Делай то, что у тебя лучше всего получается».

Но дар, как всегда, был неуправляем. Иногда он срабатывал, когда и не ждешь, а временами молчал и даже признаков жизни не выказывал. Ну прямо как сейчас.

Все же Купера не оставляло чувство, что он очень близок к решению, что у него есть все необходимые данные. Следовало лишь посмотреть на них под другим углом.

«Ну давай же, способность, давай. Выдай решение, и тогда мы поспим часок-другой».

Секретное хранилище Питерса наверняка находилось где-то очень близко от дома. И расположено оно в таком месте, куда Питерс мог добраться в любое время суток – будь то день или ночь. Причем место должно быть таким, чтобы натолкнуться случайно на него было невозможно. Таким, что подумать о нем никому даже не взбредет в голову, а чтобы достичь его, не потребуется ничья помощь. Итак, что никогда не меняется, всегда доступно, абсолютно безопасно и всегда под рукой?

Купер улыбнулся.

Двумя минутами позже он уже спокойно спал.

Забавно, но жизнь совершила полный цикл, и Купер вернулся туда, откуда и началось его путешествие. И оказался он не просто в округе Колумбия, а в Джорджтауне, в двух кварталах от съемной квартиры, в которой он жил всего лишь полгода назад. Чуть севернее находилось кладбище Оук-Хилл.

Место было идеальным: расположено на расстоянии недолгой пешей прогулки от дома Дрю Питерса, неизменно во времени и доступно двадцать четыре часа в сутки. Разумеется, на ночь кладбище закрывалось, но Купер не сомневался, что выглядело это так: старенький сторож всего лишь вешал поперек железных ворот цепь. И даже в темноте не составляло большого труда перелезть с улицы через невысокую ограду, что, несомненно, частенько проделывала местная ребятня.

Купер заглянул в план кладбища и среди мест погребения многочисленных знаменитостей без проблем обнаружил искомое – Эдвард Итон, «финансист и адвокат, заместитель министра финансов в правительстве Абрахама Линкольна».