теряю силы, я сам вынул палец из её рта. Всеми фибрами жалея о своём поступке. Хана улыбнулась и, качнулась вперёд, легко спрыгнула с ветки прямо на перила, отделяющие нас от пропасти! А оттуда с ловкостью кошки соскочила на газон. И всё это проделала с невозмутимым видом. Вот это акробатика в исполнении «бабули». Внучки позавидуют.

Когда соскочила, меня повело назад по инерции. Еле удержался. Минуты две она смотрела, как спускаюсь. Я и не надеялся, что она ещё будет здесь, когда стал спускаться по стволу.

Спрыгнул. Между нами лишь шаг. На целую голову она меня выше.

Хочу отступить, а она мне повязку красную демонстрирует.

— Правила есть правила, — комментирует и руку подаёт. — Это чтобы я не убежала.

Принимаю её кисть, где пальцы усеяны драгоценными кольцами, как завороженный.

Ладошка её смыкает мою, заключая в горячие и сильные объятия. И я плыву, как по течению реки с ней. Идёт чуть впереди, виляя шикарными бёдрами и периодически касаясь моей ляжки хвостом. Если король её не трахнул ещё, то он импотент.

Обходим лабиринт стороной, она постоянно посматривает на меня так эротично, что в горле пересыхает. Млять, да я в долбанном раю, когда она так смотрит!!

Время до беседки с красным флагом проносится в одно мгновение. И уже на ступенях сердце рвётся от тоски, что я вот — вот с ней распрощаюсь. А там столько пар собралось уже! И рядом, и внутри.

Как — то даже неловко. Но при виде Ханы все буквально разлетаются, как растревоженные бабочки с пошатнувшегося цветка.

Поднимаемся до центра беседки, нырнув под навес. Встаём, как звёзды на сцене. Королева Кусубата оборачивается и смотрит на меня жгучими дьявольскими глазами с чёрными щёлками, от которых синее пламя расходится языками. И не простая синева там, а стольких оттенков, что и не счесть. А ещё там будто звёзды живут, сиянием своим сердце останавливая.

— Ты очень красивый мальчик, — говорит она мне с улыбкой, не выпуская моей руки. — Взгляд у тебя мужчины. А смелость воина.

— Большое спасибо, ваше синепламенное, — отвечаю скромно. И даже не хочется возражать на такое обращение. Хоть мальчик, хоть младенчик. Будь моей мамочкой!

Глаза её сужаются, на лице ухмылка.

— Скажи мне, мальчик, — начинает вдруг хитро. — У тебя на теле кровь, но ты не ранен. А ещё я чувствую запах духов женщины. Такими пользуется ваша королева и её дочь.

Сгладываю. А она всё видит! Спесь прошла, от шибанувшего внезапно адреналина я трезвый и пугливый.

— Ты нарушил личное пространство с принцессой Ангелиной, и её воин атаковал тебя, — продолжает раскладывать, как Шерлок Холмс. — Тогда ты или нечто убило или ранило воина. Однако принцесса здесь, прячется в парке от тебя и не держит зла. Я чувствую на тебе дыхание гарпии. И это весьма интересно.

Глаза её сверкнули. А у меня в груди холодеет уже до мороза.

— Не бойся меня, — говорит снова ласково. — Как твоё имя, мальчик?

— Я Кристиан…

— Тот самый бастард короля Леванта Кристиан?! — Отшатывается Хана, едва не выпуская мою руку. Только на подушечке пальца ещё держатся её два.

Киваю. Опускает глаза вдруг.

Подаётся ко мне едва ли не с закрытыми глазами. Устремляется своими губами к моему оторопевшему лицу! И целует в лоб…

Мир пульсирует, когда чувствую, как её нежные губы касаются моей кожи. Тело магнитом притягивает к ней. Не знаю, что на меня находит, но я прислоняюсь к её большой, податливой груди, и обхватываю руками за стройную атлетически твёрдую спинку.

И она даже не сопротивляется.

— Аргирис до сих пор любит твою маму, — слышу её шёпот. — Он сказал мне, что ты очень похож на неё.

Прижимаюсь ещё сильнее. Обнимает в ответ, но не долго.

— Не стоит переходить границы, я не знала, кто ты, — раздаётся с теплом. И тяжёлым выдохом. Уже не чувствую на спине её тёплые руки.

Отпускаю и сам. Отступаю на шаг. Смотрит уже иначе. С доброй улыбкой и снисхождением.

— Чего ты хочешь, Кристиан? — Раздаётся её вопрос.

И дыхание перехватывает от мысли. Хочу, чтобы мы были вместе с Имиреттой!!

Но вместо ответа я хмурюсь от внезапно нахлынувшей боли.

— Сейчас это невозможно, — раздаётся от Ханы, будто она читает мои мысли! — Но со временем, возможно, всё изменится. А теперь мне нужно идти.

— Подождите, пожалуйста, — хватаю её за руку с затаившимся сердцем.

Смотрит удивлённым взглядом.

— Это излишнее, Кристиан, — говорит с нотками строгости, но руку не вырывает.

— Просто хочу сделать вам подарок, — шепчу с волнением в груди. Выставляю ладонь. И колдую…

Не сложно представить то, что у тебя в душе. В руке появляется букет розовых роз, какие я когда — то дарил будущей тёще. Двадцать пять свежих, первоклассных, самых дорогих бутонов, что я нашёл в магазине перед знакомством с мамой моей будущей супруги.

Хана невозмутимо смотрит на явление.

— Самой шикарной женщине самый шикарный букет, — выдаю ту самую фразу, какую сказал и тёще.

Тогда подействовало. Сейчас нет.

Хана приняла цветы с подозрением. Хмурый взгляд, непонимание. О чём — то даже задумалась.

— В Леванте не принято дарить цветы, тогда как в Кусубате это тайная традиция. Откуда ты узнал? — Выпалила с нажимом.

И я сглотнул.

— Простите, импровизировал… — всё, что соскрёб со своей башки из мыслей.

— Хорошо, я подумаю, — выпалила Хана, развернулась и пошла с моим букетом к столам.

Подумает о чём?!

Лорды подорвались, при виде королевы. Убедившись, что там нет короля, я двинулся следом. Место мне определил официант, подоспевший навстречу. И оно оказалось очень далеко от королевы Кусубата.

Я проследил, как Хана передаёт букет слуге, нашептав ему что — то. Тот покивал, как нервный псих, и помчал прочь. Королева пульнула в меня своим ослепительным взглядом, а затем вознесла свой бокал, сидя во главе длинного стола.

— За помолвку моей дочери Имиретты и наследного принца Фейрата!

Молниеносным движением явил себе очередную бутылку. Приподнял её, кивнув горлышком, и ни с кем не чокаясь, хлебанул пару глотков.

От горечи перехватило в горле. От горечи перехватило и в сердце. Но я держусь. Из последних сил. Начинает играть ненавязчивая музыка. Надо же, скрипачи неподалёку устроились.

Слева от меня какая — то девица на вид лет двадцати с небольшим,