восхищается тому, что творится в небе. Она доверяет мне. Салют начинает хреначить, как пулемёт, разрисовывая небо всё интереснее, и я выдыхаю с облегчением, сработало.

— С новым годом!! С новым счастьем!! Вуууу!! — Не выдерживаю, когда всё небо над нами усеивается огнями и вспышками.

Всего лишь несколько минут. И всё проходит.

В парке паническая суета, судя по громыханию доспехов, к нам бежит стража! Рвусь к коробке, бросаю её за борт, ибо не хрен улики оставлять. Беру за руку оторопевшую Нелли, и мчим оттуда прочь, скрываясь в темени лабиринта. Не пойман — не вор.

Да, переборщил. Но узрите, смертные!

Глава 29

ЭКЗЕКУЦИЯ ОТ ПРИНЦЕССЫ

Утром встаю со своей постели, а голова раскалывается, будто мне снова сорок. Впервые нажрался, как свинья. И без стыда и совести колдую себе таблеток от похмелья. Смотрюсь в зеркало. Парень тебе восемнадцать, а ты уже алкоголик.

Потеряв всякую бдительность, я оказался у себя. И гарпия этим не воспользовалась.

Пытаюсь вспомнить события ночи.

Что было после фейерверка в лабиринте с Нелли, у меня как в тумане. Кажется, завалил её и целовал в засос, облобызал шею, пока всё это не надоело. Дальше мы вроде добрались до порталов, а там после телепортации «кошечки» я, походу, не туда нажал… И мы потеряли друг друга.

Нет, что — то не так. Почему мне стыдно? Острое чувство вины в мозгу засело. Почему язык болит? Снова к зеркалу: высовываю, две красные точки. И снизу, болит, как будто прикусил его смачно. Проясняется в голове по причинно следственным связям что — то нерадостное. Твою дивизию… вспомнил.

Целовались мы с Нелли, стоя. К дереву малышку прижал, тому самому, где Хана пряталась. Сладко, сочно, иногда нежно. Целовались, пока не полез трогать её за попу. Тут — то она мне язык и тяпнула! Так, и этим не закончилось. Ещё грудь потрогать попытался, тогда она меня между ног лягнула, чуть промахнувшись. Но и это было не всё! Я дёрнул в итоге за хвост, а она залепила пощёчину и убежала.

Стоп, подождите, а с кем я тогда на траве так долго целовался? И в порталах потерял? Похоже, это была какая — то другая девица. Она — то дала себя потискать.

А тот салют?! Вот же дебил. На меня и так маг Гунуа волком смотрит.

Только сел завтракать, вламывается рыцарь принцессы Ангелины с Элизой под руку.

— Собирайтесь, лорд, приказ его высочества, — бросает, и начинает стоять над душой.

Элиза приносит спортивный костюм и мягкие сапожки, напоминающие борцовки.

Переодеваюсь при рыцаре, глаз с него не сводя. А он то боком станет, то на задницу служанки посматривает.

Добрались до тренировочной платформы. Во дворце утром праздный народ будто вымер. Только прислуга бегает, как ошалелая, то с горшками, то с напитками.

А вот на спортивном поприще народа достаточно! И фелисы, и суккубы! Из луков стреляют, соревнуются, видимо. На палках бьются, а точнее изучают удары, судя по всему. Обмен опытом, похоже. Вебисиду замечаю! Такую сложно не заметить. Одна единственная полуголая женщина на всех. А тут и принц Узимир нарисовался, болтает с одним из воинов своих, который его раза в полтора мощнее.

Мне сразу и поплохело при виде папочки Нелли. Хотя и без того подташнивает, пытаюсь не блевануть прямо на лестницу.

Здесь и девять рогатых проституток «Оушена», на стрелковой площадке как раз тусуются. Времени зря не теряют, мои сладкие. Как ни в чём не бывало, весело болтают, смеются, мишени истыкивают стрелами под аплодисменты людей.

На меня всем плевать. Народ увлечён и занят. Обходим песчаную арену стороной, удаляясь от стрелковой зоны, через гимнастический городок и к газону пружинистому. А там принцесса уже разминается в шпагате. Рядом наши стоят, мнутся, на рыцарей троих посматривая, которые их, похоже, и пасут.

Лина в спортивном костюме раздельном на этот раз. Штанишки в обтяжку натянула до середины плоского животика, дальше топ плотный, переходящий в рукава до запястий, лифчик выпирает размера второго. Каштановые волосы убраны в кулёк. На меня смотрит с обидой.

С ней брат Тариас и Эрик. Оба с видом нашкодивших псов. Со мной кивком поздоровались. Не прошло и минуты к нам с проводником присоединился Чейсон довольно взвинченный. Меня проигнорировал, с ребятами поздоровался.

— Отлично, все в сборе, — брякает принцесса, поднимая голову на нас пятерых.

Вскакивает рывком. Фигура в сплошном обтягивающем трико у неё, конечно, шикарная. Так рожки с хвостиком и напрашиваются. На меня недовольный взгляд бросила и вдаль устремила.

— А вон и виновники неурядиц подтягиваются, — комментирует негромко.

К нам двигаются Цецилия и Нелли! Похоже, вышли из общей массы воинства, обменивающегося опытом. Обе в своих повседневных нарядах. Рыцарь их деликатно ведёт, сам впереди. Похоже, до нашей обособленной тусовки всем прочим воинам дела нет.

— В одну шеренгу, — командует нам рыцарь по сигналу принцессы.

Выстраиваемся суетливо.

— Серебра и Света, — здоровается Цецилия весело и усаживается на заготовленную, видимо, для них скамеечку.

Нелли кивает всем скромно и тоже присаживается с другого края. Пытаюсь выловить её взгляд, а она даже не смотрит. Похоже, сильно обидел.

Ангелина встаёт перед нами важная. Волосы в тугие косы завёрнуты двумя пирамидами по бокам. Шея голая, тонкие локоны спереди свисают. Щёки розовые, грудь без лифа выпирает, девица пышет свежестью.

— В общем, так, — начинает принцесса важно, окидывая нас родственничков надменным взглядом. — Посовещавшись на днях с её величеством королевой — матерью, я решила лично заняться вашим воспитанием. В целях недопущения бесчестия и срама на виду у наших многоуважаемых гостей, выраженного в склоках и разбитых лицах на праздновании, мы решим все споры здесь и сейчас.

Ангелина делает паузу. Смотрит на Лину злобно, затем на меня.

Что эта невменяемая задумала?!

— Ваши дамы сердца соизволили присутствовать, — продолжает принцесса официозно, разводя руками и показывая, как на строй, так и на двух гостей. — Ввиду того, что дуэли до смерти среди высоких лордов в Леванте запрещены, решим всё иначе. Мы устроим рукопашные поединки, где победитель получает всё. А проигравший уходит, просто поджав хвост, прошу прощения у гостей, это образное выражение широко применяется у людей. Секундантами назначаю моих верных рыцарей, а судьёй, если никто не возражает, себя.

Стоим, как школьники. Ладно я, Эрик — то мог бы её уже и послать. Мужику лет двадцать пять.

— Первые дуэлянты Эрик и Тариас, —