я оставила в пентхаусе База. Не знаю, будет ли он там, но на всякий случай я вытираю слезы с лица и изо всех сил стараюсь собраться.

Входя, я останавливаюсь на пороге, внезапно ощущая себя чужой, которой здесь не место.

Наверное, мне никогда не было здесь место.

Я иду в его спальню и замираю, когда смотрю на темный силуэт на кровати. Баз сидит на краю, из уголка его рта свисает сигарета. Он смотрит на меня и ухмыляется.

— Пришла посмотреть, что еще можно найти, Маккензи? — он насмехается.

Я вздрагиваю, мой подбородок дрожит от волнения.

— Я просто пришла забрать свои вещи.

Мой голос даже не похож на меня.

Баз ничего не говорит, просто принимает удар, наблюдая, как я, наконец, направляюсь к гардеробной. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сломаться, когда собираю все, но отказываюсь выглядеть слабее, чем я уже выгляжу перед ним.

Один чемодан тащится за мной, второй все еще в моем номере на десятом этаже, и я останавливаюсь, когда наши взгляды сталкиваются. Все в его позе и внешнем виде остается холодным и отчужденным, но когда я смотрю ему в глаза, я вижу, что причинила ему боль. Единственное, чего я хотела избежать, и все равно это сделала.

Я открываю рот, чтобы еще раз сказать ему, как мне жаль, но знаю, что это не поможет. Поэтому захлопываю рот, крепче сжимаю свой багаж и начинаю уходить. Мои ноги внезапно останавливаются на полпути, как раз над порогом его спальни.

— Я знаю, что ты не обязан мне ничего объяснять, но зачем тебе столько денег?

— Планируешь использовать мой ответ в своей статье? — он возражает, а мои губы сжимаются.

— Ты никогда не был частью моей статьи. Они были.

— Я был всего лишь пешкой, верно?

Мое лицо вытягивается.

— Ты для меня больше, чем пешка. Ты стал моим надежным убежищем, Баз. Я рассказала тебе то, чего никогда никому не рассказывала.

Эта складка между его бровями снова появляется. Он делает затяжку и сжимает сигарету между пальцами, глядя на меня.

— Хочешь узнать правду? Вот история для тебя и твоей статьи, Маккензи, — протягивает он, поднимаясь на ноги и шагая ко мне ленивой, бесцеремонной походкой. Он останавливается в нескольких сантиметрах от меня. Так близко, что мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. — Эти деньги? Это вымогательство денег. У Зака и Винсента вымогали фотографии, на которых они вдвоем принимали кокаин и другие наркотики. Это не шокирует, что они плейбои или тусовщики, но, поскольку у нас совместный бизнес, они пришли ко мне со своими проблемами, как всегда, и я позаботился об этом. Позаботился о вымогателе и держал деньги в своём столе, если он когда-нибудь снова попытается объявиться. Такие люди не играют по правилам, но я все равно копил деньги на всякий случай. Это то, что ты хотела использовать в своей статье? Самые горячие плейбои и владельцы клубов SoCal наркоманы? Вперёд. Используй это. Мне все равно. До тех пор, пока я не увижу тебя снова.

Мое сердце разрывается. Оно лежит у моих ног миллионом зазубренных осколков.

И это все? Это и есть тот большой секрет, который он скрывает?

— А сейф? — я задыхаюсь.

Баз наклоняется ко мне. Он заправляет выбившуюся прядь из моего пучка за ухо. При этом его пальцы задевают кожу щеки. Я ловлю себя на том, что склоняюсь к его прикосновениям, страстно желая и ненавидя себя на одном дыхании.

— Это для важных документов. Карточка социального страхования, паспорт, драгоценности. Все, что я должен скрывать от таких стервятников, как ты.

Мои глаза распахиваются от его резких слов, и его суровое лицо плывет передо мной. Боже, что я наделала?

Я должна была держать его подальше от этого. Я только что разрушила все прекрасное, что делила с этим человеком из-за паспортов и вымогателей. И все это не имело никакого отношения к моей сестре.

— А теперь, — шепчет Баз, нежно целуя меня в лоб, — Убирайся отсюда.

С этими словами он поворачивается и исчезает в ванной. Такое чувство, будто он вырвал мое сердце из груди и растоптал. Я истекаю кровью изнутри. Он разрывает меня на части. Он нашел мою открытую рану и продолжает колоть ее снова и снова.

Рыдание вырывается из моей груди, когда я выхожу. Я только наполовину удивляюсь, при виде Дэна, ожидающего меня у лифта с не очень приятным выражением лица. Мы едем вниз в тишине, если не считать моих всхлипываний.

— Я не хотела делать ему больно.

Лифт звенит, и дверь открывается на моем этаже. Он ведёт меня в сторону моего номера, чтобы я могла собрать свои остальные вещи. Как только я вхожу, он мимоходом говорит:

— Они никогда не хотят, мэм.

Я быстро собираю все свои вещи из номера. Перекладываю их из сейфа в сумочку, чтобы они были рядом. Прежде чем уйти, я в последний раз оглядываю номер и вздыхаю.

Дэн провожает меня, и как только я выхожу на улицу, меня ждет машина — больше похожая на Uber — чтобы отвезти в пункт назначения. Я должна понять намек и вернуться домой. Я должна просто вернуться в Нью-Йорк и никогда больше не показываться на Западном побережье.

Это то, что я должна сделать.

Но я устала делать все, что от меня ожидают.

Я слушаю свою сестру, ее постоянный голос в своей голове, говорящий мне продолжать.

— Мы так близко, Кенз. Разве ты не чувствуешь этого? Разве не чувствуешь меня?

— Не могли бы вы отвезти меня в ближайший мотель, желательно поближе к Сансет-Стрип?

Водитель хмыкает. Это молодой парень, выглядящий так, будто учится в колледже и работает на стороне за деньги.

— Вы уверены?

— Предпочтительно в тот, в котором я не умру, но да, сойдет.

Он вздыхает и качает головой, заводя машину, пока я смотрю в окно, медленно наблюдая, как курорт исчезает позади меня в ночи.

ГЛАВА 24

Маккензи

Я ем лапшу прямо из контейнера, уставившись на экран. Поправляю очки для чтения на переносице костяшками пальцев, так как мои пальцы держат палочки для еды.

Указательным пальцем я просматриваю последние сплетни. За последнюю неделю База уже бесчисленное количество раз видели с девушками. И хотя я говорю себе, что это все еще часть моих исследований, я знаю, что нет.

Я ревную.

Беспричинно ревную.

Издав взволнованный вздох, я выхожу из этой вкладки, а затем возвращаюсь к Инстаграму