Накопление и расширение круга знаний, отличавшее интеллектуальную жизнь эпохи эллинизма, находит параллель и в растущем разнообразии религиозных практик греков. Традиционные культы греческой религии оставались очень популярны, но новые культы, в частности обожествление царей, отвечали новым политическим и социальным условиям. Ранее существовавшие культы местного значения, такие как культ греческого бога врачевания Асклепия или мистический культ египетской богини Исиды, распространялись по всему эллинистическому миру. Нередко греческие культы и местные культы Восточного Средиземноморья воспринимались как одни и те же, а ритуальные практики смешивались в ходе взаимного влияния. Причина этого смешения традиций заключалась в том, что в изначально разных культах обнаруживались общие идеи по отношению к постигающим людей несчастьям. В других случаях местные и греческие культы просто сосуществовали бок о бок. Обитатели фаюмских деревень в Египте, например, продолжали поклоняться своему традиционному крокодилоподобному божеству и мумифицировать умерших, почитая одновременно греческих богов. В соответствии с традициями политеистических религий одни и те же люди могли исповедовать старые и новые культы.

Общая проблема, объединявшая различные новые культы эпохи эллинизма, была до некоторой степени близка главной теме эллинистической философии – отношениям между человеком и, казалось бы, подавляющей и непредсказуемой силой Удачи или Случая. Греческая религия всегда в какой-то мере касалась этой проблемы, но хаотичный ход греческой истории после Пелопоннесской войны сделал непредсказуемые аспекты человеческого существования как никогда важными и пугающими. Однако успехи астрономии открыли, что небесная сфера устроена с математической точностью. Религиозный опыт отныне мог взывать к явному разрыву между наблюдаемым небесным порядком и вроде бы бесформенной хаотичностью земной жизни. Все более популярным способом преодолеть эту пропасть стало обращение к астрологии за советом, основанным на движении звезд и планет, которые воспринимались как божества.

Защиту от жестоких игр Случая и Удачи сулили верующим и боги популярных эллинистических культов, обещавших разного рода спасение. Одной из форм гарантии была безопасность, которую ожидали от могущественных правителей в их божественном статусе, в рамках культа, именуемого ныне культом царей. Эти формы почитания устанавливались в знак признания великих благодеяний. Так, в 307 г. до н. э. афиняне признали живого македонского царя Антигона и его сына Деметрия богами-спасителями после того, как те одарили город великолепными дарами и восстановили демократию (которая была уничтожена за 15 лет до этого другим македонским полководцем). Как в большинстве культов правителей, в нем соединились спонтанная благодарность и желание польстить правителю в надежде на дополнительные благодеяния. Уважая древние македонские обычаи, Антигониды не вводили божественный культ в свою честь у себя на родине, но многие города в царствах Птолемеев и Селевкидов установили культы своих царей и цариц. (Царь и царица в государстве Птолемеев почитались как боги также и в соответствии с традициями древнеегипетской религии.) Надпись, сделанная египетским жрецом в 238 г. до н. э., ясно перечисляет качества божественных царя и царицы: «Царь Птолемей III и царица Береника, его сестра и жена, Благодетельные Боги… обеспечили доброе правление… и [после засухи] пожертвовали значительную часть своего дохода на спасение народа, и, ввозя зерно… они спасли обитателей Египта»[152].

Еще одну форму защиты давали пребывающим в тревоге людям боги-целители. Греческая медицина отказалась от представления о сверхъестественных причинах и средствах лечения болезней с тех пор, как в конце V в. до н. э. Гиппократ основал свою медицинскую школу на острове Кос. Тем не менее в эпоху эллинизма все большую популярность обретает культ Асклепия, сына Аполлона, в многочисленных храмах которого предлагалось исцеление от болезней и травм. Там жаждущие помощи спали в специальных опочивальнях в ожидании ниспосланных богом снов с рецептом исцеления. В рекомендации в основном входила диета и физические упражнения. Но многочисленные надписи, оставленные благодарными пациентами, говорят и о чудесных исцелениях, и об операциях, проведенных богом, пока пациент спал. Вот типичный пример: «Амброзия из Афин была слепа на один глаз… Она смеялась над предписаниями [записанными на стенах святилища], находя их невероятными и невозможными… Но, когда она заснула, ей было видение, что бог стоит с нею рядом… Он раскрыл больной глаз и влил лекарство. Когда настал день, она ушла исцеленной»[153].

Другие культы обещали тайное знание как ключ к земному физическому спасению. Так как повседневная жизнь была полна невзгод и очень многие умирали молодыми, защита от физических опасностей заботила людей куда больше, чем спасение души или посмертная судьба. Однако в эпоху эллинизма нравственная подготовка к жизни после смерти стала занимать все больше места в религии. По этим причинам продолжали оставаться популярными мистерии Деметры в Элевсине близ Афин, набирали популярность таинственные культы Диониса и в особенности египетской богини Исиды. Культ Исиды, как и сирийской богини Атаргатиды или Кибелы (Великой Матери) во Фригии и Лидии, получил почти повсеместное распространение в эллинистическом мире. Этому способствовало покровительство царя Птолемея I, учредившего в Александрии ее официальный храм. Он также перевел на греческий лад культ египетского бога Осириса, объявив его спутником Исиды Сераписом. Серапис якобы чудесным образом исцелял от болезней и спасал при кораблекрушениях. Культ Исиды включал пышные ритуалы и празднества, имевшие одновременно и черты египетской религии, и греческие элементы. Исида стала самым популярным женским божеством в Средиземноморье (илл. 10.3). Вероятно, последователи культа надеялись достичь личной чистоты, а вместе с тем и помощи богини в преодолении демонического влияния Случая и Удачи на человеческую жизнь.

Тот факт, что изначально египетская богиня Исида обрела огромную популярность у греков (а впоследствии и у римлян) наряду с традиционными греческими богами, которые тоже оставались популярны, – лучшее подтверждение тому, что в эллинистическом мире культуры взаимно обогащали друг друга. Столь же удивительно, что многие евреи восприняли греческий язык и различные аспекты греческой культуры; наиболее распространено это было в больших еврейских общинах, возникших в таких эллинистических городах за пределами Палестины, как, например, Александрия. В начале III в. до н. э. еврейская Библия была даже переведена в Александрии на греческий, как сообщают, по просьбе царя Птолемея II. Эллинизированные евреи в значительной мере придерживались ритуалов и жизненных правил, свойственных традиционному иудаизму, и отказывались поклоняться греческим богам, но их образ жизни все более походил на греческий. Политика и культура эпохи эллинизма также оказывали влияние и на евреев Палестины. Территория, зажатая между двумя великими царствами – Птолемеев в Египте и Селевкидов в Сирии, – в III в. до н. э. находилась под военным и политическим контролем Птолемеев, а во II в. до н. э. – Селевкидов. Обе династии позволяли евреям жить в соответствии с традициями предков под политическим руководством иерусалимского первосвященника. Во II в. до н. э. между евреями, жившими в Палестине, вспыхнули внутренние распри из-за масштаба греческого влияния, которое уже спорило с традиционным иудаизмом. Селевкидский царь Антиох IV (правил в 175–163 гг. до н. э.) вмешался в конфликт на стороне наиболее эллинизированной группы евреев в Иерусалиме, выдвинувшей своего первосвященника в 167 г. до н. э. Антиох IV превратил главное иудейское святилище в храм сирийского бога Баалшамема, которому он поклонялся, и объявил вне закона иудейские религиозные ритуалы, в частности соблюдение Шаббата (субботы) и обрезание. Восстание во главе с Иудой Маккавеем привело к независимости евреев от Селевкидов после 25-летней войны. Самым знаменитым эпизодом восстания Маккавеев стало возвращение иерусалимского храма и восстановление в нем прежнего культа. Этот триумф евреи с тех пор отмечают, празднуя Хануку. Греческая культура привлекла по крайней мере некоторое количество евреев, чьи традиции уходили в глубокую древность, и это является поразительным примером перемен, затронувших многих – хотя и далеко не всех – людей эллинистического мира.