Бордман нахмурился. Приземление планировалось только через несколько часов. Он внимательно просматривал записи в своем инспекторском блокноте, чтобы освежить в памяти основные этапы предстоящей на Ксозе-2 работы. Планета богата полезными ископаемыми, и он собирался присвоить ей статус ПП (Полностью Пригодной), а также РТ (разрешенной для туризма) и БК (без карантина). Учитывая пустынный климат, вряд ли здесь существует бактериологическая угроза, поэтому, если туристам заблагорассудится полюбоваться видами пустынь и песчаными скульптурами жуткого вида — что ж, милости просим.

Но на корабле используют ракетные двигатели в непосредственной близости от планеты. Опасность. Это же просто смешно. Путешествие-то самое заурядное. Цель — доставка тяжелого оборудования — в основном рудоплавильного — и старшего офицера Колониальной Инспекции для проверки готовности планеты к переработке руды.

Алета как будто ожидала новых толчков двигателя. Наконец улыбнулась как будто собственным мыслям.

— Если бы все это было в приключенческом фильме, то сейчас из динамика раздался бы голос, объявляющий, что корабль оказался на орбите странной неопознанной планеты, впервые обнаруженной три дня тому назад, и добровольцев приглашают в посадочную шлюпку, — проговорила девушка.

— Вы что, увлекаетесь приключенческими фильмами? — удивился Бордман. — Это же чушь! Пустая трата времени!

Алета снова улыбнулась.

— Мои предки имели обыкновение исполнять священные танцы, шаманить и вести подсчет снятым с врагов скальпам. Молодежь училась на их опыте. Юноши знакомились с самим духом того, что в наши дни называется приключением. И были наполовину готовы к нему, когда приходила пора. Подозреваю, что ваши предки тоже рассказывали друг другу истории об охоте на мамонтов. Так почему же не послушать о том, что мы, например, на орбите незнакомой планеты и нас ждет посадочная шлюпка…

Бордман тяжело вздохнул. Какие еще приключения? Вселенная заселена и цивилизована. Конечно, есть еще отдаленные рубежи наподобие Ксозы-2, но первопроходцы обычно сталкивались исключительно с трудностями — и никаких приключений.

В динамике что-то щелкнуло. Раздался голос:

— Внимание. Мы прибываем на Ксозу-2 и сейчас находимся на орбите. Высадка будет осуществляться посредством посадочной шлюпки.

Бордман в изумлении открыл рот.

— Что за дьявол? — спросил он.

— Вот оно, приключение, — обрадовалась Алета. Когда она улыбалась, глаза вспыхивали. Она носила традиционную одежду америндов — в знак гордости за свой народ, в круг деятельности которого входили ныне различные занятия — и строительство стальных конструкций в межзвездном пространстве, и сельское хозяйство с животноводческим уклоном, и колонизация планет-пастбищ. — Если это приключение, то я, единственная девушка на корабле, должна быть в составе поисковой партии, не то скука ожидания на орбите доведет запертый в бездействии экипаж до беды…

В динамике снова щелкнуло.

— Мистер Бордман, мисс Редфизер. Согласно предписаниям с земли, кораблю можно оставаться на орбите строго оговоренное время. В связи с этим вам нужно приземляться в посадочной шлюпке. Пожалуйста, соберите вещи и доложите о готовности. — Пауза, затем голос добавил: — Пожалуйста, захватите только самое необходимое.

Глаза Алеты заблестели. Бордман ощущал настоящий шок, какой бывает, когда рутинное мероприятие перестает быть таковым. Разумеется, инспекционные корабли совершают посадку при помощи шлюпок, а корабли колоний посылают вниз управляемые роботами ракеты, когда не оборудована посадочная площадка. Но никогда еще не бывало, чтобы обычный грузовоз в обычном рейсе совершал высадку людей на шлюпках, если планета оборудована для нормальной посадки.

— Это просто смешно! — раздражаясь, воскликнул Бордман.

— Похоже на приключение, — заметила Алета. — Пойду складывать вещи.

Она скрылась в каюте. Бордман замешкался. Затем пошел к себе. Колония на Ксозе-2 появилась два года назад. За шесть месяцев создали минимум условий для жизни. Временная энергетическая решетка для посадки легких кораблей появилась через год. Ее разрешили использовать как резервную, а потом было решено переделать в постоянную систему с привлечением всех необходимых сил — людских и материальных. Восьми месяцев, прошедших со дня последней посадки корабля, было более чем достаточно для перестройки гигантской решетчатой структуры высотой в полмили, которая выдержала бы приток кораблей на эту планету. Так что непонятно, о какой опасности идет Речь, о каком приземлении в шлюпке!

Большую часть груза “Чародея” составляло оборудование для плавильных печей, собирать которые предстояло на планете. Его и надлежало выгрузить первым. К тому времени, как очистят трюмы, печи должны уже заработать. А затем корабль загрузят слитками металла. Бордман собирался жить в каюте на корабле, когда будет проводить инспекцию, и потом улететь с этим же кораблем назад.

А теперь вот приземляйся в шлюпке. Бордман был раздражен. Единственное захваченное им спецснаряжение — защищающий от перегрева костюм. Он сомневался в том, стоит ли его брать. Но все же взял, а также еще кое-какую одежду, добавил блокнот и книги с данными касательно специфики планетарных структур. Как только они приземлятся, он тут же займется отчетом.

Он вышел из пассажирской гостиной и направился в шлюпочный отсек. Из входа в шлюпку торчали ноги инженера. Затем появился и сам инженер. Бордман вел себя в соответствии с традициями всех нормальных пассажиров.

— Что случилось? — спросил он.

— Не можем сесть, — кратко ответил инженер.

И удалился — в соответствии с традициями обхождения экипажа с назойливыми пассажирами.

Бордман нахмурился. Подошла Алета с не слишком тяжелой сумкой в руках. Бордман внес сумку внутрь, проклиная тесноту на судне. Но это все-таки не транспортная шлюпка, а посадочная. На транспортных шлюпках стоят двигатели Лоулора, они могут лететь целые световые годы, а на месте ракетного двигателя и топливных баков у них очистители для воды и контейнеры с пищей. Но они не могут приземляться без специальной площадки, могут только самостоятельно добраться до цивилизованных планет. А эта шлюпка спокойно сядет без площадки, но воздуха в ней хватит ненадолго.

— Что бы ни случилось, все это так некомпетентно, — мрачно изрек Бордман.

Придраться все же было не к чему. Корабль грузовой. Эти корабли никогда не взлетают и не садятся на собственной энергии. Слишком дорогое топливо. Поэтому посадочные площадки используют местную энергию для подъема кораблей, а потом ее же — для посадки.

Корабли запасаются топливом лишь непосредственно для самого полета, и это намного экономичнее. А у энергетических решеток, этих гигантских структур, вытягивающих энергию из ионосферы, нет двигающихся частей. Поэтому в них нечему ломаться, а работать они не перестают, если только не исчезнет источник энергии. Отсюда неясно, что стоит за необходимостью отменить посадку корабля, если на планете есть посадочная площадка.