Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Принц» обернулся, не проявляя особого интереса к Насте, но слегка поклонился.
– Простите мою неучтивость, миледи Дэини! Общество эрра Эливерта кого угодно заставит забыть светские манеры. Прошу вас во дворец! Светлейшая госпожа ждёт.
На крыльцо вышла девушка. Поначалу Насте она показалась какой-то безликой, однако, присмотревшись, она всё-таки нашла её довольно привлекательной.
Едва ли старше самой Романовой.
Но во всём её облике присутствовала некая строгость, сдержанность, что придавало ей возраста.
На ней было голубоватое платье с длинными рукавами и воротником под горло, без каких-либо украшений, но довольно элегантное. Русые волосы, собранные в незамысловатую причёску, украшало несколько жемчужин.
Светлая, несколько бледная кожа, тёмные брови, огромные серые глаза, красивые, глубокие – на её узком личике они казались ещё больше и темнее.
В её движениях сквозила некоторая скованность, боязливость, но тонкие, плотно сжатые губы намекали, что внутри этой изнеженной барышни есть стальной стерженёк.
Словом, типичная аристократка.
Настя представляла себе Лиэлид совсем не такой, но всё-таки искренне обрадовалась встрече и приготовилась выразить эту радость.
Но оказалось, что она поспешила с выводами.
Девица приветствовала гостей изящным поклоном.
– Миледи Соур, – обратился к ней Деандр, и Рыжая не сдержала разочарованного вздоха, – прибыли новые гости. Сопроводите их к миледи Лиэлид!
Девушка снова поклонилась.
– Следуйте за мной!
– За тобой хоть куда, золотце, – усмехнулся Эливерт. – Мне всегда нравился твой вид сзади, миледи Соур. В смысле… спина у тебя хорошая, прямая. Мне бы такую осанку!
– Грубиян, – устало вздохнула Соур.
– Эрр Эливерт, я не позволю вам вести себя здесь как… как в вашем… – возмутился за их спинами Деандр.
Эл обернулся.
– Вот как? И что ты сделаешь, красавчик? Нажалуешься миледи Лиэлид? – Добавил уже примирительно, без издёвки: – Брось, Деандр, я сюда не ругаться приехал! Я буду хорошим, обещаю. Веди нас, Соур, веди на расправу!
Долгие анфилады коридоров и лестниц привели друзей к двустворчатым резным дверям.
Как в тумане Настя смотрела на великолепие дворца, роскошную мебель, изысканные предметы интерьера и море цветов.
Сейчас она думала лишь о предстоящей встрече, и от волнения все детали терялись, расплывались, сливались в одну яркую, сияющую картину блеска и великолепия.
Соур толкнула тяжёлые створки дверей. Яркий луч закатного солнца золотой искрой осветил полумрак коридора. И они шагнули внутрь.
Лиэлид стояла у окна, озарённая дивным светом. Сияло золото её волос, и расшитое жемчугом платье, нежно-розовое и лёгкое, как лепестки яблонь, что по весне осыпаются с ветвей снежным конфетти.
Яркое закатное солнце, алым заревом расплескавшееся по небосводу, врывалось в узкую прорезь окна, заливая комнату золотом своих лучей.
И она сияла в ореоле этого тёплого света, как драгоценный бриллиант, казалась ожившей мраморной статуей, нереальным видением.
– Добро пожаловать в Жемчужные Сады! – сказала эта неземная золотая грёза, и голос её был подобен песне ангела.
Бал Девяти Звёзд
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжёлый шар земной
Не уплывёт под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами…
Марина Цветаева
Настя нежилась в ванне, благоухавшей розами.
По поверхности плавали разноцветные лепестки цветов и клочки пены, похожие на лоскутки облаков. По бортику её «бассейна» выстроились всевозможные флакончики, бутылочки и коробочки. И Романова, разумеется, не преминула заглянуть во все, с целью изучить содержимое на цвет и запах.
Жизнь последнее время не переставала её баловать. Она чувствовала себя, по меньшей мере, Клеопатрой – в окружении всех этих дорогих женскому сердцу кремов, благовонных масел, духов, травяных настоев, лосьонов и мыла, в этой волшебной цветочной ванне после пыльных дорог, палящего солнца, грязных трактиров и постоялых дворов, где лицо-то негде было умыть. Какая уж там гигиена и чистота!
Она уже и забыла, как должна выглядеть истинная леди.
Хорошо, что у Вириян в гостях удалось привести себя в порядок. Но разве баня добросердечной сальварской хозяюшки могла сравниться с мраморной комнатой для омовений во дворце миледи Лиэлид!
Настя готова была до утра нежиться в благоуханных водах. Она так истосковалась по подобным «чудесам цивилизации», а ведь когда-то особо не ценила возможность принять душ или поваляться в ванне.
Рыжая повертела в руках очередной флакон, золотистый с лиловой крышечкой, втянула божественный аромат – свежий, чуть горьковатый, с отчётливым преобладанием запаха роз и тонкой ноткой жасмина.
«Её запах», – отметила Настя, припомнив, что именно этот аромат она уловила, когда неземная грёза по имени Лиэлид приблизилась к ней и улыбнулась.
Удивительную хозяйку замка окружало сияние. Оно согревало, мягкой негой проникало прямо в душу, порождая странную смесь чувств: восхищения, умиления и желания навеки служить этому солнечному ангелу.
«Вздор… Всё, что болтал о ней Эливерт – вздор! Она – само совершенство. Такая, как она, не может никому желать зла, ничто дурное не посмеет коснуться её мыслей, её души. Она просто чудо! Ничего удивительного, что её все обожают. И это её Эл называет расчётливой интриганкой и двуличной змеёй? Вздор! Иногда он несёт такую ересь…»
Так думала Настя тогда, глядя на миледи Лиэлид в ореоле солнечных лучей.
Эта благородная дама, фаворитка короля, владетельница настоящего райского сада уделила столько внимания ей, Насте – самой заурядной девчонке, которая и в своём-то мире была всего лишь простой студенткой, а здесь, в Долине Ветров, и вовсе – никем.
Но миледи Лиэлид выразила свою признательность за то, что Анастасия согласилась принять её приглашение на бал.
А потом говорила ещё так много – о смысле этой встречи, о судьбе Романовой, о той великой миссии, что возложена на неё Небесами. И, слушая её, Настя впервые начала понимать, что её роль в этой истории выходит за рамки просто третьей лишней, этакой ненужной обузы, которая надоедливой тенью плетётся за своими друзьями, поскольку больше ей деваться некуда.
После нескольких минут общения с госпожой Жемчужных Садов, она вдруг отчётливо поняла, в какой красивый узор сплетается нить её судьбы. Поняла, что ничто в этом мире не происходит просто так.
Когда-то, там, дома, в прошлой жизни, ей нравилось вязать. Получалось, надо заметить, недурно. Сейчас Насте виделось, что жизнь по сути своей похожа на вязание или плетение кружев…
Вначале рождается сама идея что-либо создать. Рождается
