– От их энергии, шума и эмоций у меня впечатление полного триумфа. И я чувствую теперь, что на завтра у нас осталось только одно дело – получить Нобелевскую премию.

– Почему это завтра?! – заорал Пузин, опять пытаясь кулаком достать уже изрядно ноющее плечо Броди. – По моему глубочайшему мнению, премию тебе надо вручать уже сегодня! Немедленно!

– Вот и хорошо. И завтра же уходим в отпуск: почивать на лаврах.

– Да, да, да, да… – затараторил Пузин, быстро кивая головой. – Ваше дело, шеф, – отдыхать и думать, где найти для нас новую работу. А мы, как добропорядочные червячки, все откопаем, все отчистим! Вы не беспокойтесь!

– Ох ты какой хитрюга! – завозмущался руководитель экспедиции. – Хочет лестью и подхалимажем устранить меня от работы – чтобы он мог откапывать самое интересное!

Карл Пузин делано захныкал, повинно опустил голову:

– Всегда, всегда меня разоблачают… Не умею я плести интриги…

– Не на того нарвался. – Лариса подошла и сочувственно погладила Карла по голове, заговорщицки при этом подмигивая Люсии, которая не преминула воспользоваться камерой. – Ему словами мозги не запудришь.

Тот на секунду задумался, а потом в его тоне послышалось понимание:

– А-а-а… Как же я мог забыть?! Мы ведь привезли несколько бутылок прекрасного коньяка. Поэтому предлагаю продолжить обсуждение всего увиденного, так сказать, в более непринужденной обстановке.

– Ладно! Банкет так банкет! – Броди приглашающим жестом указал на штабную палатку. – Но ты ведь знаешь: перепить меня тебе вряд ли удастся.

– Кто знает, кто знает… – пробормотал Пузин, беря Люсию под руку. Потом пригнулся к ее ушку и как бы для нее, но громко, так чтобы слышали все, сказал: – Он ведь не знает, что я лучше жару переношу…

Но бурного застолья так и не получилось. Выпив всего по нескольку рюмок слишком уж перегретого коньяка, перешли к компьютерным картам местности. Стали распределять фронт работ на предстоящий день. Карлу Пузину достался срез номер четыре с желанными для него плитами и таинственным колодцем, уходящим на дно мира. Именно так – «На дно мира» – назвала Люсия набросок своей первой статьи. Она была единственным недовольным членом экспедиции и постоянно причитала чуть ли не со слезами о своей оставшейся в Триполи палатке со всеми фотопринадлежностями и сокрушалась о предстоящей неделе их отсутствия. Пузин ее подбадривал, но заметно было, что проблемы любимого фотографа его трогали мало: он просто закатывал глаза от восторга, описывая, как он будет обследовать и очищать засыпанный песком ствол доисторической шахты.

Оливеру, как археологу с большим стажем работ, отдали на разработку перспективную, по мнению руководителей экспедиции, «восьмерку». Броди извинился, что дает ему только пять человек рабочих и Ирену в придачу, пообещав подбросить помощь из ожидаемой вечером следующего дня партии рабочих. Мануэлю и Пако выделили по два помощника и распределили на две ложбинки, которые тоже были отмечены с помощью приборов и компьютера. На всех новых местах надо было прорыть пробные шурфы, ну и действовать по обстановке. Сам же Александр Константинович, Лариса и Николай все свое время решили посвятить разработке большого котлована. Вернее, той его части, где была найдена первая галерея подземных катакомб. Когда весь лагерь уже отдыхал, разошлись спать, выпив напоследок по стакану и пожелав друг другу удачи и спокойной ночи.

Но на следующее утро, на тринадцатый день экспедиции, им не удалось выспаться. Еще за час до подъема раздались звон колокольчиков, храп верблюдов и истошные крики погонщиков. Почти все проснулись и выползли из своих палаток, протирая глаза и пытаясь рассмотреть в предрассветной темноте причину столь ранней побудки.

Это были кочевники. Целое племя, со всей своей утварью, хозяйством и пожитками, детьми, женщинами и животными, стало располагаться лагерем в одной из больших выемок между барханами. Как ни странно, но через некоторое время они отрыли, вернее, восстановили вполне жизнеспособный колодец с питьевой водой. Сразу было видно, что они люди местные и прекрасно осведомлены об особенностях каждого участка пустыни.

К счастью, там в ближайшее время не намечали проводить раскопки или делать пробные шурфы. Пузин прекрасно разбирался в местных обычаях и знал несколько местных наречий. Броди поблагодарил судьбу, что успел вызвать своего товарища так быстро. А тот уже послал одного из местных взглянуть, кто прибыл. Дождался его возвращения, выслушал рассказ и стал объяснять все остальным:

– Это племя кочевников кай-иси. Они чаще бродят намного юго-западнее. Что их привело сюда, мы скоро, думаю, узнаем. Если они здесь, так сказать, проездом, то задержатся только до вечера и, возможно, даже не нанесут нам визита вежливости. Если же у них к нам дело, то через час к нам наведается их старейшина или шейх (в зависимости от ранга кочевого племени) и сам поведает об этом.

– Ну, раз такое дело, – решил Александр Константинович, – быстренько завтракаем и приступаем к работе. За счет более ранней побудки устроим более длительный обеденный перерыв.

Так и сделали. Когда все получили последние инструкции и разошлись по своим местам работы, возле штабной палатки остались только Лариса, Броди и Пузин. Последний говорил с полной уверенностью:

– Надо подождать еще десять, максимум двадцать минут. Если за это время никто не появится, можно смело приступать к работе и нам.

И словно в подтверждение его слов, из-за края бархана показалось трое кочевников в огромных тюрбанах и ниспадающих длинных одеждах желтого цвета. Впереди шел статный старец с длинной седой бородой. За ним с таким же достоинством шествовали двое мужчин помоложе, с черными, коротко подстриженными бородами. Как выяснилось в первые же минуты знакомства, это были старшие сыновья идущего впереди старика, шейха кочующего племени, аль-Гиманди. Обменявшись традиционными для этой части света приветствиями, гости и хозяева уселись перед штабной землянкой на приготовленные заранее подушки и скамеечки. Карл Пузин переводил для обеих сторон.

– И что же привело вас, уважаемый, в этот уголок пустыни? – поинтересовался Броди на правах руководителя экспедиции.

– Работа. Вернее, ее поиск, – без всяких обиняков и отступлений ответил аль-Гиманди. – Еще две недели назад я изменил маршрут нашей семьи так, чтобы оказаться в этих местах и немного заработать для предстоящих посещений осенних ярмарок.

– Две недели? – удивился Александр Константинович. – Мы здесь находимся меньшее время. Как же вы узнали о нашей экспедиции?

– А мы и не знали, – согласился шейх. – Нам только три дня назад поведал о вас один из местных. И мы решили попытать счастья у вас.

– Вы хотели наняться на работу к кому-то другому? – догадалась Лариса.

Седой старикан со вздохом взглянул на встрявшую в разговор женщину. Но он наверняка был знаком с европейскими традициями и с царящим там феминизмом, потому что ответил:

– Верно. Мы направлялись к другому лагерю: не то археологов, не то геологов – мы так и не поняли. Но нам там отказали. И мы, если честно, были этому рады. Узнав, что вы набираете новых рабочих, решили тоже попробовать, ведь мы ничего не теряем.