— Внучку мою знаешь? — Ула сощурилась.

— И внучку, и правнучку, — кивнула Амелина. — Родила она вчера…

— Аааа… поняла, кто ты, — смилостивился призрак, прекратив допрос. — Целительница из ордена. Да, охоча ваша братия до моих книг. Что ж, бери, переписывай. Да вернуть не забудь. Внучка моя должна узнать про свои корни. Обещаешь?

— Конечно! А это вы мечи в кузне заговаривали? — спросила Амелина, решив воспользоваться ситуацией.

Александр не вмешивался. Он присел на краешек лавки, молча наблюдая, как потенциальная принцесса ведет непринужденную беседу с призраком и думал, что зря Амелина в себе сомневается. Все знакомые ему барышни, включая безупречно вышколенных кузин, в подобной ситуации немедленно попадали бы в обморок. А она ничего. Разговорила старушку профессионально.

— Дочка, — тяжело вздохнула Ула. — Я в деревню не сувалась. Опасно это. Да там и заговор-то на пятак — сиди да плети узоры. Знаю, потом и Руби обучилась.

— Она не понимает…

— А и незачем ей понимать! Много это счастья принесло? Нас, благословенных, и не осталось поди, — сварливо заявила женщина, отворачиваясь к стенке.

— Благословенных? — Александр почесал затылок. — Это должно что-то значить?

— Посвященных Благой, — предположила Амелина. — Вы жрица? Я думала, культ давно забыт.

Произнеся это, Амелина прикусила язык. Про «Братьев Солнца» тоже так думали. Так, того гляди, окажется, что и эльфы никуда не уходили. Живут себе среди людей инкогнито.

— Забыт… — недовольно проворчала Ула. — Нас специально изживали, чтоб Благую сил лишить. Все книги, все знания, что от матери к дочери переходили… Сколько жизней загубили. Сколько алтарей разрушили. Никому дела не было! А Благая завсегда на стороне людей супротив нежити была.

— Но она же… — Александр замялся. — Богиня смерти. А люди смерти боятся. И тех, кто смерти поклоняется, тоже.

— И некромант-недоучка туда же! — фыркнула Ула. — Смерть смерти рознь! Благая всегда за жизнь ратовала. А уж если никак, то и в последний путь проводит. Ласково, как сестра, отогнав духов Тьмы. Тебе-то ей особо кланяться надобно. Души некромантов — самые уязвимые. Только не помнит об этом никто. Не нужны старые знания стали.

— Нам сегодня старые мечи из кузни жизнь спасли, — возразила Амелина. — Нам бы еще мечей…

— Кому это «нам»? — насторожилась ведьма.

— Королевским Этерам, — вклинился Алекс.

— Ишь ты, какие важные птицы! А где ваши Этеры были, когда нас как зайцев по лесам гоняли? А? Когда деревенских ведьм односельчане, коих те от мора да порчей спасали, сжигали на кострах, и это никак не каралось? Когда…

— Гибли на границах Королевства, сдерживая захватчиков, — с вызовом заявил Александр. — Как мой отец. Или вы думаете, что рыцарям «Праведного пути» было до этого хоть какое-то дело?

— Я уже давно ничего не думаю, юноша, — померла, — усмехнулась Ула. — Так Берт вас сюда за книжками притащил? Мечи ковать будете?

— Вы вообще в курсе, что снаружи делается?! — возмутился Алекс. — Мертвяки без дела шатаются! Никакой управы!

— Мертвяки им помешали, подумаешь! Я и сама не слишком-то живая, — развеселилась ведьма.

— От Фельдорфа осталась лишь кузня да два десятка жителей, — вздохнула Амелина.

— Что? — Ула осеклась. — Неужто на такое отважились, ироды? Да как их только земля носит?!

— Мы боимся, что это может повторится, — продолжила Амелина. — Возможно, у «Братьев солнца» далеко идущие планы.

Ула задумалась, она, совсем как человек, села на скамейку и, подперев щеку кулаком, произнесла:

— Вам бы к «Лесным стражам» попасть — у них много чего есть интересного. В свое время многие в леса бежали. Кто от рыцарей. Кто от народного гнева. Кто просто от войны. Если Эдвард не дурак, начнет с них.

Услышав имя принца, Амелина встрепенулась.

— Мы ищем все, что могло бы помочь разобраться с Проклятьем. Вы что-то об этом знаете?

— Нет, куда мне, — развела руками старушка. — Тут некромант нужен толковый. Да и мутное там дело, с проклятьем, словно и нет его. По крайней мере, те из наших, кто мальчонку видал, ничего не заметили. Разве что силу огромную, что опасно само по себе.

Разговор затянулся. Призрак ведьмы, обретя в Амелине благодарного слушателя, принялся вываливать всю известную информацию. Девушка отнеслась к словам серьезно: она достала письменные принадлежности и аккуратно выводила в блокноте все возможные версии, домыслы, слухи и предположения, оставляя на полях собственные комментарии. Непоседливый Алекс заскучал. Он рассеянно оглядывался по сторонам в поисках какого-нибудь занятия. Затухающий в печи огонь натолкнул на мысль принести дров. Большая часть ночи еще впереди, а в избушке заметно похолодало. Не прерывая диалога женщин, Алекс потихоньку выскользнул во двор.

Увлеченная беседой Амелина заметила его отсутствие, только услышав во дворе крики и лязганье мечей. Она встрепенулась и опрометью бросилась к двери, но тут же была отброшена назад призраком, перегородившим ей дорогу.

— Останься, это они… — мрачно заявила Ула.

— Но там же Алекс, — возбужденно проговорила Амелина, потирая ушибленный бок.

— А чем ты ему поможешь? Ты не воительница, не магичка! Ты можешь только сгинуть вместе с ним, да кому от этого легче станет? Принцу твоему?

Амелина досадливо поджала губы. Ула была абсолютно права — ничего против вооруженных мужчин она сделать не сможет. Словно опровергая ее слова, снаружи раздался приятный мужской баритон.

— Леди Гисбах, если хотите видеть этого щенка живым, выходите.

— Не слушай, — покачала головой Ула. — Не оставят они его живым. Дочку мою, ироды, также из избушки выманивали. Обещали, что меня не тронут, да все равно прирезали как поросенка. Мыкаюсь теперь неприкаянная. А тут чары особые, не смогут они внутрь зайти, пока живы. От них, окаянных, защиту и ставили.

— Я не могу, — Амелина указала ведьме на свой кулон. — Не имею права ставить свою жизнь выше другой, понимаете? Есть способ заставить их сдержать слово и не трогать Алекса?

Ведьма с грустью посмотрела на девушку.

— Эх, бедовая девка! Сгинешь! Хоть записку черкни принцу свому. А этих… скажи, чтоб жизнью своей поклялся, что мальчонка выживет.

— Леди Гисбах, мое терпение не бесконечно!

— С кем имею честь? — выкрикнула Амелина, быстро делая в блокноте очередную запись.

С улицы послышались неодобрительные выкрики.

— Вы