– Послушай, Сара, может, мы видимся с тобой в последний раз, но, пожалуйста, поставь себя на мое место и постарайся не обижаться.

– Что ты несешь, ты что, хочешь столкнуть меня под поезд метро?

– Сейчас ты такое услышишь, что сама меня под поезд столкнешь, а я даже не буду сопротивляться, правда!

– Да в чем дело-то?

– Это не корпоративный ужин.

– А, нет? Кто-нибудь из моих бывших узнал, что я выхожу замуж?

– Знаешь… папа звонил сегодня утром.

– Ну нет! Только не это! – Она делает на каблуках разворот и быстрым шагом идет прочь.

Я бегу следом:

– Ты права, абсолютно. Просто я была уверена, что ты ни за что не согласишься. Он позвонил утром, сказал, что хочет собрать нас всех за ужином, наверное, хочет что-то сказать. Пожалуйста, сделай это ради меня!

– Вот видишь? Тебе нельзя верить ни на грош, ты врешь, не стесняясь, всем подряд.

– Я же хотела как лучше. Ты бы все равно отказалась. Как же я пойду одна? – Изображаю брошенного кокер-спаниеля, умоляюще сложившего лапки.

– Мне тебя не жалко, я ни за что туда не пойду, даже не думай.

– Сара, ты уезжаешь отсюда, у тебя начинается новая жизнь с Лоренцо, но если ты не примешь вместе со мной эту часть твоего прошлого, рано или поздно ты будешь сожалеть об этом. В детстве у нас всегда получалось, и сейчас получится: мы возьмемся за руки и прыгнем. Вместе мы сильные, с нами ничего не может случиться. Пожалуйста!

Сара в гневе, но, кажется, лед тронулся. Она берет меня за локоть и тянет в ресторан.

Отца мы выделяем сразу, поскольку он единственный, кто громко говорит по мобильному телефону, размахивая руками.

Дочерна загорелый, рукава пиджака закатаны, волосы собраны в хвост. Рядом с ним сидит Гайя Луна, волосы уложены в безупречную прическу, вертит в руках хлебную палочку, уставившись в какую-то точку на скатерти. Администратор провожает нас к столику. Отец приветствует нас так, будто мы расстались только вчера.

– Вот и они. Как дела? – Он встает, чтобы расцеловать нас. Говорит, обращаясь к официанту: – Это все мои дочки, представляете? Когда нас видят вместе, их принимают за моих подружек! Но они слишком старые! – Он громко смеется.

Если бы официантом был карлик, я бы поклялась, что мы оказались в фильме Феллини.

– Я не хочу есть, – говорит Сара, закрывая меню.

Мягко кладу руку ей на запястье и вонзаю ногти.

– Почему? Здесь очень вкусно готовят – мясо, рыба, трюфели… – Отец – сама любезность. – Выбирай что хочешь, я угощаю.

Естественно, кто же еще?

Гайя Луна тоже не блещет красноречием, но я могу ее понять. Она общается с ним каждый день, должно быть, это нелегко.

– Ну что, расскажите мне: как ваши дела? Женихи у вас есть? Погодите-ка, я угадаю… По-моему, у Сары – да, а у Кьяры – нет. Попал?

Это что, так бросается в глаза?

– Не сердись, Кьяра, просто у тебя такой типаж…

Боже, что он сейчас скажет?

– Более классический, что ли, правда?

Уфф, а мог бы одним словом свести на нет все мои психотерапевтические достижения.

– Папа, может, скажешь, зачем ты нас здесь собрал? – с заметным нетерпением спрашивает Гайя Луна.

– Что за спешка? Могу я немного полюбоваться на своих дочек? Когда еще такое случится!

– Случалось бы чаще, если бы ты интересовался нами, – язвительно замечает Сара.

– Знаешь, Сара, я пригласил вас не для того, чтобы ссориться, и не для того, чтобы ворошить прошлое. – Пожалуйста, давайте наслаждаться этим семейным ужином, – сухо отвечает он.

От взрыва застарелых обид нас спасает официант с подносом.

– О! Наконец-то рыба, заслуживающая своего названия! Представляете, на Кубе нет рыбы! Посмотрим, как пойдут дела у Рауля Кастро, но, в общем, эмбарго – это вам не шутка.

– Ладно, папа, тебе-то грех жаловаться, твои дела идут в гору, – комментирует Гайя Луна.

– При чем здесь это? Стоит на минутку расслабиться, как тебя тут же обойдут конкуренты!

Кажется, мы смотрим скетч с комиками Тото и Альдо Фабрици, только почему-то не смешно. Сара уставилась в свою тарелку, перекатывает вилкой горошек. Ей уже в третий раз подливают вина, боюсь, что это не к добру.

– Когда ты прилетел? – спрашиваю я, чтобы поддержать разговор.

– Вчера утром, а послезавтра уже возвращаюсь. Мне надо кое-что уладить, и я воспользовался моментом, чтобы встретиться с вами.

– Представляю, как ты без нас скучал, – с сарказмом замечает Сара.

– Знаешь, по правде говоря, без тебя – нет. Если ты намерена и дальше пререкаться со мной, тебе было бы лучше остаться дома.

– Я и хотела остаться, но меня заставили прийти, – вызывающе отвечает она.

– Уходи, ты совершенно свободна. Если тебе так тяжело провести вечер с отцом и сестрами, тебя никто не держит.

– Ну да, конечно, тебе кажется, что это нормально, что можно вдруг возникнуть из ниоткуда, когда пять лет о тебе ни слуху ни духу!

– Ладно, я понял. Ты, Кьяра, чем занимаешься? Работаешь? Все в порядке?

– Да, все как обычно, работаю в адвокатской конторе, ничего особенного.

– Неплохо. Вот выйдешь замуж за адвоката, и дело в шляпе, а?

– Они все уже женаты… А знаешь, кто скоро выходит замуж?

– Нет, кто?

– Сара.

На какой-то миг во взгляде отца недоумение: «Кто это, Сара?» – но, к счастью, он спохватывается и говорит:

– Прекрасно!

Сара вонзает вилку мне в ляжку. Чтобы скрыть гримасу боли, поворачиваю голову и зову официанта. Заказываю картошку фри, хотя, думаю, это блюдо здесь не подают.

– И кто же твой избранник? – спрашивает отец с набитым ртом.

– Симпатичный парень, вежливый, честный, влюбленный и очень толковый.

– То есть прямая противоположность мне.

– Ты сам сделал такой вывод.

– Что бы ты ни сказала, это однозначно звучит обвинением в мой адрес.

– Действительно, странно, ты же был образцовым папашей!..

– Я не был образцовым папашей, но я занимался делом, благодаря моим скромным достижениям некоторые смогли вырасти и получить образование, и я не намерен сейчас оправдываться перед какой-то воспитательницей детсада.

Так, все было очень вкусно, всем спасибо, «Титаник» идет ко дну.

– Не смей называть меня неудачницей! Если и есть здесь полное ничтожество, так это ты!