— Ты понимаешь что-нибудь? Зачем они тут сидят? — снова шёпотом спросила девушка.

— Ну как же? Центр активности.

— И что это может быть?

— Чёрт его знает. Всё, что угодно.

Две цели приближались к ней и были встревожены и возбуждены. Её позиция была удобна и незаметна. По прозрачному телу пробежали радужные волны нетерпения. Вот они приблизились и пробежали прямо под её убежищем. Рептилия бесшумно выскользнула через дыру в вентиляционной трубе и на секунду замерла на потолке, совершенно невидимая в сумраке коридора. Крупная особь манила как магнит, и тело рептилии стало мутнеть, готовясь к атаке.

— Так, почти пришли, — тихо произнёс Волк, оглядываясь на Лару, — за этими дверьми должен быть ли…

Договорить он не успел. Предпоследняя офисная дверь слева внезапно с оглушительным грохотом разлетелась на древесно-волокнистые куски, и из этих обломков с диким рёвом ракетой вылетел здоровенный серый. Волк рефлекторно сгруппировался и, приседая, чтобы уйти с линии атаки, успел разглядеть на нём форму армейского спецназа. Ревущий «лётчик» в камуфляже, промахиваясь, всё же больно задел смотрящего ногами в тяжёлых берцах, неожиданно для себя кувырнулся через голову и вдруг резко затих, с хрустом припечатавшись шейными позвонками о ребро косяка двери напротив. Но на его дикий рёв, эхо которого предательски убежало в тёмную даль коридора, многими могучими глотками нестройно отозвался весь немаленький этаж администрации.

— Вот и пошумели, — пробормотал Волк, не сводя глаз с проёма выломанной двери. Лара, взволнованная, присела рядом с ним и направила ствол дробовика назад.

— У нас есть секунд десять, пока они окончательно не придут в себя ото сна, — быстро прошептал Волк.

Девушка вдруг остановилась и достала из кармана куртки какой-то блистер с таблетками.

— Подавитель двигательной активности, — ответила она на немой вопрос Волка. — Это их задержит ненадолго.

Она выдавила две капсулы на ладонь, слегка надавила на них пальцами и зашвырнула шипящие квадратики назад в коридор. Затем она снова перехватила поудобнее дробовик. Волк толкнул створки дверей, ведущих из мрачного коридора в чуть более светлый холл служебного лифта.

— Давай вперёд к лифту! Я прикрою…

Лара услышала, нет, кожей на щеке ощутила лишь лёгкое дуновение воздушного потока, идущего от… потолка? Почему так медленно и неохотно поднимается ствол «бекаса»? Не успеть… Эта страшная бесформенная дрянь так быстра и так легко переливается по спёртому воздуху коридора… Яркая вспышка выстрела сбоку освещает розовое облако, и дробь, не доставая до него даже краем, уходит куда-то вверх, с бессильным упорством вгрызаясь в равнодушно крошащийся пластик потолочной панели… Как хорошо, что отдача помогает двигаться, надо только оторвать тяжёлые ноги от пола и в прыжке успеть прикрыть Его, только прикрыть, только и всего, Господи, ну пожалуйста, позволь мне дотянуться до этого сгустка слизи, поймать руками и… я смогу!!!

— Лара! — завопил Волк, оглянувшись. — Нет, нет, нет, нет!!!

Он аккуратно подхватил падающую Лару и что было сил рванул с неё мокрую от слизи куртку. Но было уже поздно: девушка начала хрипеть и задыхаться. Не в силах сделать нормальный вдох, она жутко выпучила глаза и забилась в конвульсиях.

Во мраке коридора задёргались гадкие тени, послышался отвратительный топот десятков ног и многоголосое бормотание. Волк осторожно положил девушку на пол и кинулся к дверям. Захлопнув их, он схватил с пола дробовик Лары и его ремнём скрутил ручки дверей. И почти сразу створки содрогнулись от сильных ударов.

— Походу, подавитель им — как слону муравей на хребет… — зло пробурчал он, затягивая ремень потуже.

Убедившись, что запор выдерживает атаки, Волк бросился к любимой, опустился рядом на колени и положил «палыч» на пол.

— Сейчас, сейчас, милая… — Волк стал яростно хлопать себя по карманам, ища блистер с лекарством. Внезапно где-то сбоку раздался лёгкий скрип открывающейся двери, и смотрящий быстро оглянулся.

— Не шевелись. А то сразу пристрелю.

Из каморки уборщицы в глубине холла из-за приоткрытой стальной двери на него смотрел до боли знакомый ствол «пустынного орла», а над ним маячила не менее знакомая физиономия.

— Патрик…

Мародёр криво усмехнулся и вышел из каморки. Без плаща, но в том же грязном свитере и с побрякушкой на шее.

— Узнал. Это хорошо. А Бог всё-таки есть.

Пальцами левой руки Волк нащупал спасительный блистер в нагрудном кармане. А «палыч» лежит на полу…

— Послушай, — как можно спокойнее обратился он к бандиту, в уме отсчитывая секунды, прошедшие от заражения Лары. «Не более двух-трёх минут…»

— Заткнись.

— Ей надо срочно сделать укол!

— Я сказал — заткнись! — Огромный «орел» опасно дёрнулся в его сторону.

Если отвлеку его или в прыжке… Только как мгновенно достать ампулу? — лихорадочно размышлял смотрящий, не сводя глаз с противника. — Откуда же ты тут взялся, мерзавец?

— Ну что, не ждал такого сюрприза? — ухмыльнулся Зигмунд и подошёл ещё ближе.

Сорок три, сорок четыре, сорок пять… Лара страшно хрипит, ей не хватает воздуха и очень-очень больно…

— А я ждал, — мародёр сплюнул на пол и растёр ботинком. — Уверен был, что встретимся. Мир сейчас стал тесен, как никогда. Согласен, бугай? Киваешь… То-то. А людишки всё мечутся, туда-сюда, туда-сюда, переживают за свою никчёмную жизнь. Дебилы…

Шестьдесят шесть, аккуратно надавить пальцем на ампулу до слабого треска фольги… Семьдесят, только не дёргаться, пусть мерзавец гонит свою пургу…

— Знаешь, что больше всего бесит? Что вы, избранные, везде суёте свой нос! Тоже мне — спасители проклятых, благородные рыцари в куче дерьма.

Он посмотрел на содрогающиеся двери, потом на беспомощную скрученную судорогами девушку.

— Ну, и зачем всё это? А? Не надо, не отвечай — вопрос риторический. Я вот из-за тебя преданных парней потерял, и лучшего друга… Вот это потери! Сейчас ведь толковые друзья с крепкими руками и холодными мозгами, без всей этой лишней шелухи в голове — на вес золота. Конечно, немного дисциплины не помешает. Ну, на то я и Пастырь проклятых, — Зигмунд усмехнулся и, сделав страшное лицо, потрогал орден. — А из-за никчёмного быдляка жизнью рисковать просто глупо. Ты не находишь?

— Дай мне спасти её, — выдавил сквозь зубы Волк, — потом делай что захочешь.

Зигмунд осклабился.

— Что захочу? А если тебе не понравится? А, герой? Ей-то уж точно понравится, им всем это всегда нравится, даже когда кричат «не надо, не надо!»…

Девяносто три! Ампула, наконец, выскочила из блистера в карман…

Внезапно с противоположной стороны холла, со стороны дверей, за которыми должен был быть выход на аварийные лестницы, раздался далёкий громкий рёв. Это серые с других этажей пробудились от своего дневного сна, то ли разбуженные воплями отсюда, то ли чем-то ещё…