— Работорговля не похожа на змею. Можешь отрезать голову или пронзить ее копьем, можешь сжечь все корабли и склады. Как только все успокоится, объявится кто-нибудь другой, и все начнется сначала. Работорговлю не уничтожить ни клинком в руке, ни огнем в сердце.

Сплюнув за борт, я сказала:

— Я не вещь. Я — человек.

— Людьми торгуют повсюду. Отдают в подмастерья, замуж, в солдаты, в матросы.

— Они сами выбирают свою судьбу!

— Зелёная! — с сожалением произнесла Танцовщица. — Много ли девушек выбирают себе мужа по своему вкусу? Много ли подмастерьев, перед тем как пойти в учение, выбирают себе подходящего мастера? Большинство людей никогда ничего не выбирает. Выбирают их самих, или они берут что предлагают. Все зависят от времени, удач или неудач, от своих поступков или поступков других людей…

Мне захотелось избить Танцовщицу, как ее еще никогда в жизни не били. Она ничего не знает; она ничего не понимает. Ей… все равно!

— Зелёная!

Повернувшись к ней спиной, я стала смотреть на корму. Матрос у румпеля — я еще не выяснила, как его зовут, — помахал мне рукой и улыбнулся. Он как будто не замечал моих глаз, которые метали молнии. А может, в сумерках просто не видел моего лица?

— Зелёная! — Танцовщица тронула меня за плечо.

Развернувшись, я замахнулась, но в последний миг одумалась и опустила руку.

— Что?! Ну что?!

— Я не виню тебя. Но пойми, жизнь не всегда так проста, как нам бы хотелось. Дети должны быть свободными, должны жить в довольстве и сами выбирать свой путь. Как и взрослые. Как все племена и народы. Ты хочешь, чтобы все дети росли дома, у себя на родине. Ты мыслишь благородно! Но подумай, всегда ли так будет лучше всего? Должна ли самая красивая девочка голодать вместе со своими нищими родителями, братьями и сестрами? На деньги, которые выручат за нее родители, вся семья прокормится в следующие голодные годы, а сама она будет жить в тепле и достатке…

Из моих глаз по-прежнему текли слезы.

— Так несправедливо, неправильно!

— На свете много несправедливости. Можно посвятить жизнь борьбе с отдельными пороками, но справиться со всеми не под силу даже титанобогам! В свое время они разделились, и от них произошли все народы мира. Каждая из нас несет в себе как частицу добра, так и частицу зла. Добро никак не может победить зло, а зла не хватает для того, чтобы задушить добродетель.

— Поэтому никто ничего не делает! — На сердце у меня стало тяжело. Перехватило горло. Даже слова были напитаны горечью.

— Надо стараться делать что можешь. — Танцовщица крепче сжала мне плечо. — Войдя во дворец Правителя, ты уничтожила зло, породившее торговлю детьми.

— То зло не было моим. — От стыда и злости я казалась себе очень маленькой. — Оно относилось к твоим сородичам и Медным Холмам.

— Да, то зло не было твоим, и все же ты сделала что смогла. — В свете восходящей луны я разглядела ее нежную улыбку.

— Тогда зачем ты явилась за мной?

— Я уже тебе сказала. Поднимается новое зло. Многие из нас верят, что ты обладаешь большой властью, потому что свергла прежний строй…

— Власти я не ищу!

Она опустилась на колени:

— Ты ведь и сейчас можешь покинуть корабль и пешком вернуться в свой храм! Когда их гнев немного остынет, они, возможно, снова примут тебя к себе. Выбор за тобой. Но я умоляю тебя, иди со мной и помоги — ради меня. Ради города.

— Встань, встань! — Я покраснела от смущения. Одна богиня знает, что подумал о нас матрос у румпеля. — Меня послала богиня. Я пойду с тобой.

— Что ты видела и что чувствовала, когда произнесла заклинание во дворце Правителя? — спросила Танцовщица на следующий день. Между нами булькал котелок с рыбным супом. — Где все происходило?

— Меня отвели в зал, похожий на… счетную палату. — Мне трудно было вспоминать и трудно выражать свои воспоминания словами; тогда я еще не завела привычки записывать все, что со мной происходит. — Я не видела трона, значит, там не принимали чужеземных послов или просителей. Скорее всего, Правитель проверял там свои счета вместе с подручными: они корпели над цифрами и решали денежные споры. Правитель начал издеваться надо мной; я подбежала к нему и произнесла слова, которым научила меня ты… — Я замолчала, чтобы набрать в грудь воздуха. Несмотря на палящее солнце, мне снова стало очень холодно. — А потом он исчез.

— Знаю. Он исчез. Но его сила никуда не делась!

— Да, наверное. Вокруг меня поднялась настоящая пыльная буря; меня как будто хватали сотни маленьких пальцев. Потом его сила растаяла и позвала его за собой.

— Мы не подготовились к войне, — медленно и печально проговорила Танцовщица. — После исчезновения Правителя появилось множество претендентов на престол. Всем им нужна была не корона, а власть, которая нависла, как пелена, над Медными Холмами. С одним из таких претендентов пришлось иметь дело мне… — Глаза ее на миг подернулись пленкой. — Я дорого заплатила за это!

— Прости, — сказала я.

— Нет, нет, я не могла поступить иначе. Правда, после ухода Правителя боги очнулись от долгого молчания. По крайней мере одного зарезали сразу…

— Зарезали?! — Я едва не задохнулась. — Еще раз прости, что перебиваю, но ведь богов не полагается убивать.

— Сами боги, конечно, о таком и не помышляли. — Танцовщица криво улыбнулась. — И все же убить бога можно, если знать нужные заклинания и провести необходимые приготовления.

— Теперь я понимаю, чего боится богиня Лилия, — заметила я. — Если убийца богов переплывет Штормовое море, ей грозит опасность! Даже представить не могу, что будет с Калимпурой, если там появится человек, обладающий такой силой.

— Ах, дело не только в обладании силой или оружием. — Танцовщица нахмурилась. — Я не знаю, в чем заключается такая сила, и знать не хочу, но Временный совет этот вопрос очень заботит.

— Временный совет? — Название обеспокоило меня, потому что я хорошо помнила историю.

— Когда Правитель пал, — с трудом продолжала она, — Федеро заключил соглашение с несколькими крупными торговыми домами. О нашем маленьком заговоре против Правителя почти никому не было известно, но многие при Правителе выражали свое недовольство. Найти единомышленников оказалось нетрудно.

— Сомневаюсь, чтобы у Правителя нашлись законные наследники… Ведь он сидел на престоле четыре столетия!

— Законных наследников нет, как и потомков прежнего правящего дома. Правитель был родственником древних владык по побочной линии, но он убил всех знатных родственников, не дав им дожить до старости. Он боялся законных претендентов на престол и держался за власть всеми силами.

— Кто же сейчас управляет Медными Холмами? Временный совет? — Странно было думать о том, что невозмутимая Танцовщица, которая предпочитает держаться в тени, занимается государственными делами.