«Сэйнтом» — святым — Джона Смита прозвали в народе за жестокую и бескомпромиссную критику коррупции, аморальности и повального разложения высочайших государственных институтов вроде Единой Святой Церкви и Дворца. Императора Константина Шестнадцатого мятежный губернатор в своих страстных речах не именовал иначе как «Иродом» и «Императором палачей». Что гораздо хуже, Сэйнт возродил из пепла и придал новое звучание давнишней идее создания на основе Особых Территорий независимого государства со своим правительством, парламентом и церковью. И со своим Императором.

Снискав своими страстными проповедями небывалую популярность среди простого народа, двадцативосьмилетний Сэйнт был избран губернатором Дезерет. Правление его было несчастливым и недолгим. Два стандартных года спустя специальным указом Императора Сэйнт был отстранен от должности, а на его место назначен генерал-губернатор Джеймс Фарелл.

За отстранением мятежного губернатора последовали яростные митинги сотен и сотен тысяч его возмущенных сторонников. Опасаясь беспорядков, Сэйнта схватили, арестовали и бросили в сырые и темные казематы Священного Трибунала, где непокорный политик провел несколько месяцев в одиночной камере. Отцы-дознаватели каждый день избивали его и жестоко пытали. Сэйнт потерял зрение, а его симпатичное лицо превратилось в бесформенное месиво рваных шрамов. Его морили голодом, а из-за бесконечных истязаний он был близок к тому, чтобы лишиться рассудка. Ночами, связанный, распластанный на ледяном каменном полу, с кляпом во рту, корчась на дне узкого каменного мешка, Сэйнт чувствовал, как голодные тюремные крысы грызут пальцы на руках и ногах.

Сэйнт бы так и сгинул в тюрьме, но пылкие приверженцы провернули ошеломляющую по дерзости военную операцию, захватив тюрьму Священного Трибунала, и спасли своего вождя. Освобождение Сэйнта послужило сигналом к массовым волнениям, в результате которых столица Дезерет, город Дис, была разграблена, сожжена и разорена. Беспорядки быстро перекинулись и на другие поселения Дезерет.

Император Константин отдал приказ о введении чрезвычайного положения и переброске на Дезерет дополнительного контингента войск Регулярной Имперской Армии. И вот, Вселенская Мясорубка пришла в движение.

Растянувшаяся на два десятилетия ожесточенная война с мятежниками, уклончиво именуемая «незначительным локальным конфликтом», пожирала жизни, как молох. Имперские солдаты, окрещенные местным населением то ли за серый цвет мундиров, то ли еще по каким-то причинам «имперскими крысами», убивали сэйнтистов; сэйнтисты — имперских солдат. Кровь лилась рекой, политики молчали, предоставив право говорить лучевым винтовкам.

Что касалось отстраненного от власти мятежного губернатора, то Сэйнт с преданными приспешниками скрывался в стальных бункерах, запрятанных глубоко в горах, в лабиринтах выработанных Джет-шахт, коих на Дезерет сохранилось в изобилии еще с полулегендарных времен погибшей Федерации. Вдохновенный пророк Священного Улья, любимец красного ангела, Отца Аваддона, прятался и ждал своего часа.

Между тем на Дезерет, в пригороде Диса, располагался завод, принадлежащий «Ланкастер Индастриз». Как и прочие заводы Корпорации, разбросанные по всему белу свету, комплекс производил спин-передатчики. Основанный три сотни лет тому назад, завод исправно функционировал все эти годы и с течением времени превратился колоссальный суперсовременный высокотехнологичный заводской комплекс, оснащенный научными лабораториями и собственным грузовым Би-портом. Персонал комплекса составлял сорок пять тысяч человек и приносил львиную долю доходов в городской и федеральный бюджет.

По мере сил, Корпорация вкладывала средства в благоустройство и развитие инфраструктуры Дезерет и столицы — Диса — в строительство высокоскоростных магистралей, прокладку коммуникаций, возведение жилых зданий, школ и больниц.

Как раз перед тем, как вспыхнуло сэйнтистское восстание, в знак признательности и благодарности за многолетнее и плодотворное сотрудничество с властями и местными жителями корпорация планировала возвести Оперный Театр и передать в дар столице Дезерет, Дису. Увы, этим планам помешала война. Строительство театра заморозили.

Военные действия не пошли на пользу не только культуре, но и промышленности. Заводской комплекс бомбили. И сжигали. За двадцать лет мятежей завод пришлось трижды восстанавливать фактически с нуля, из праха и пепла. Профсоюз и местные власти вовсю доделывали начатое винтовками грязное дело, занимаясь шантажом, политическими спекуляциями и откровенным саботажем.

Уже к тому времени, как Кит возглавил Корпорацию, ситуация с заводом была очень скверной; а еще через три года превратилась в катастрофическую. Управляющий заводского комплекса Огилви завалил вышестоящее руководство срочными депешами, докладными записками, отчетами и просто слезными мольбами о помощи. Он оказался настолько настойчив и упрям, что дошел до высшего руководства и добился аудиенции у лорда Ланкастера и лорда Торнтона.

Нельзя сказать, чтобы титаны промышленной индустрии были так уж сердечно рады управляющему.

— У вас есть пять минут, господин Огилви, — предупредил Ричард. — Честно говоря, мы вообще согласились принять вас лишь оттого, что вы захламили письменный стол многоуважаемого лорда Ланкастера вашими докладными записками.

— Ужас, как захламили, — пробормотал Кит, страдальчески потирая висок.

— Сами видите, у лорда Ланкастера от ваших записок начинается мигрень.

— Ненавижу всякий хлам, — сказал Кит, кривясь.

Ричард тоже успел порыться в хламе и оттого находился в курсе дела.

— Господин управляющий Огилви, не стану ходить вокруг и около. Мы ничем не можем вам помочь. Переброска промышленных мощностей с Дезерет на Каенн — дело решенное. Специальное постановление по данному вопросу восемь дней назад было вынесено на заседании совета директоров Корпорации, о чем я сообщил вам в служебном письме.

Кит молчал, ибо тоже считал переброску промышленных мощностей с охваченной войной Дезерет на пока еще мирный Каенн единственным здравым выходом из положения. Что он мог еще прибавить? Ничего. Разве развести руками. И пожать плечами. Так бы он и поступил, но что-то Кита остановило. А именно, ему сделалось кристально ясным, что сейчас управляющий выйдет из кабинета, пойдет и выбросится из треклятого окна треклятого здания… то есть, Ланкастерского Делового Центра… то есть, Копилки.

— Стоять! — заорал Кит, до глубины души поразив Ричарда, управляющего и себя самого. — Что это вы удумали? Я не позволю вам безобразничать в нашем прекрасном здании!

Как знать, возможно, у него просто разыгралось воображение. Или нет? Во всяком случае, пожилой, степенный управляющий был близок к тому, чтобы разрыдаться, как маленький ребенок.

— Милорд, я проработал там сорок лет… завод был для меня всем… моей жизнью.

— Господин управляющий, мы, конечно, всячески поощряем лояльность Корпорации, но не такой же ценой. Учитывая ваши заслуги, мы предоставим вам отличное жилье на Каенне, в столице Сент-Джеймсе. Вы сможете спокойно доработать год, оставшийся вам до пенсии. Ваши внуки пойдут в лучшую школу, получат отличное образование…