– Вот, – усмехнулась жрица, указывая на огромный кристалл. – Я превратилась в это.

– Я об тебя чуть не убился, – эльф потер поясницу. – Что было дальше?

– Ольды ушли с острова, расселились по всему Вирлу. Они по-прежнему поклонялись Лак’хе. Позже родилась легенда о ее возвращении. Зеркало позаботилось о себе само, создав вокруг острова пространственно-временную ловушку. Много поколений сменилось, прежде чем мой народ забыл о смерти богини.

– А кто была… она? – я кивнула на шар черного огня.

На стене снова загорелась картина. Теперь мы видели одинокую белую искорку, которая неслась над темной землей.

– Частица силы богини, не ушедшая в мир иной, – пояснила Первая. – Много веков она летала по Вирлу. А потом…

Небо опять светилось зарницами. Опять рушились огненные звезды, по земле текла раскаленная лава, и реки оборачивались вспять. Мы увидели, как из горящего леса в панике убегают люди, орки, эльфы, ольды…

– Про это мне рассказывал Эр, – тихо сказал Лэй. – Катаклизм, из-за которого изменилась магия и стали враждовать расы.

– Это было неизбежно, – пояснила жрица. – Богов не стало, их сила больше не уравновешивала волшебство смертных. Магической энергии накопилось в мире слишком много, что привело к природной катастрофе. Смотрите…

Одна из ольд споткнулась и упала. Тут же на нее опустилась белая искорка…

– Так родилась самозванка, – сказал призрак.

– И так Валдхейм стал Ятунхеймом, – прошептала я.

– Ее сил хватило, чтобы являться в зеркалах ольдам. Кочевой народ поверил в то, что сама богиня приходит и отдает приказы. Дальше вы знаете сами.

– Но почему эта… тварь не сказала нам, что ищет именно зеркало Лак’хи? – спросил Лэй. – Это бы значительно облегчило ей задачу.

– Она этого не знала или не помнила. Это была очень маленькая частица сущности богини. Почти неразумная.

– А таких дел наворотила, – Ал поскреб в затылке.

– Благодарим тебя, – Лэй церемонно поклонился призраку.

– Я виновата, – проговорила ольда. – Нельзя было оставлять в мире такой могущественный артефакт. Но я исправила свою ошибку. А теперь мне пора. И вы уходите отсюда. Это мертвое место…

Она шагнула в черное пламя. Шар содрогнулся, сыто заурчал, на прощание взметнул жадные языки и стал постепенно уменьшаться. Наконец он превратился в крохотную точку, потом и вовсе исчез.

– Ну, дела! – восхитился Ал. – Кому скажи, не поверят.

– Я ведь говорил, нет никакой Лак’хи! – воскликнул Лэй. – Каждый сам хозяин своей судьбы!

– Точно! – подтвердил знакомый голос. – И пока вы тут воевали, я обеспечивал вам счастливую судьбу.

Мы обернулись: у входа, сгибаясь под тяжестью большого мешка, стоял Роману. Второй мешок Лис держал прислоненным к ноге.

– Ну, чего застыли? – нахмурился он. – Помогайте! Я вор, а не тяжеловоз, между прочим. И давайте уже отсюда выбираться.

– Шевелись, муреньи выродки! – покрикивал Клешня на команду.

В голосе капитана слышалось нескрываемое довольство. Да и с чего ему было злиться? Корабль готовился к отходу из порта. Чудесный красавец галеон – с пятью мачтами, семью палубами, пятью десятками пушек. И вся эта благодать принадлежала капитану Бобо Клешне.

Старый моряк не ошибся в нелюдях – они оказались ребятами не только честными, но и щедрыми. По прибытии в Юмерион заплатили полную цену со всеми оговоренными добавками, да еще сверху положили пять сотен леонов – мол, премия за хорошую службу. Мало того, морякам раздали по десять золотых каждому. Когда необычные пассажиры, попрощавшись, двинулись к трапу, их провожала вся команда, а Бобо чуть не прослезился: когда еще доведется таких денежных заказчиков найти? Да и орка больно уж была похожа на Большую Берти, а эльф магичил отлично и лекарем был хоть куда.

– Клянусь русалкиным хвостом, кто скажет хоть словечко плохое про орков или эльфов, того я этими вот руками под пирс спущу! – орал Клешня на другой день в портовом кабаке. – Все народы рождены равными, пусть хоть зеленые, хоть с ушами, что у твоего осла!

Желающих возражать не нашлось: все угощались за счет Бобо.

Казалось бы, запить Клешне с большого заработка, пока зеленые морты мерещиться не начнут. Но у капитана были другие планы. Поутру, стряхнув в себя похмелье и двух портовых шлюх, он поднялся и отправился на верфь. Потом вернулся в порт, оттуда пошел в банк, куда перед этим благоразумно положил на хранение заработанные денежки.

В результате всех хождений Бобо стал владельцем гордого красавца галеона. Старый потрепанный флейт капитан продал, причем выторговал хорошие деньги. А на борту нового судна приказал вывести название «Хромая Мери».

– Счастливое имечко, – пояснил он удивленному корабелу. – Удачу приносит.

Теперь, с таким-то судном, можно было пускаться в любое, самое сложное путешествие. Клешня внес корабль в портовые списки и стал поджидать заказчиков: купцов, а может быть, ученых или просто богатых путешественников.

Долго томиться не пришлось: на следующий же день его наняли для большого, сложного похода. Галеон отправился в порт Трейон, что на границе Зириуса с Даллирией. Там стоял на рейде целых два месяца. Теперь же, приняв на борт пассажиров и груз, готовился к отходу в дальнее плавание – сначала к берегам Чайного архипелага, потом – Дикого, затем через Серый океан к малоизученному материку, который в народе звали Мортовой землей, а люди ученые именовали Бигвестом.

И вот теперь команду с пассажирами от начала опасного приключения отделяли какие-то минуты. Клешня прохаживался по верхней палубе, покрикивал на матросов и гадал, как отнесутся наниматели к одному маленькому сюрпризу…

* * *

– Бобо прямо помолодел, – с улыбкой сказал Лэй. – Смотри, сменил свое тряпье на приличный камзол, даже крошки из бороды вычесал.

Мы стояли у фальшборта, глядя на портовую суету. Свежий ветер наполнял паруса «Хромой Мери», обдавал нас запахами дальних странствий, звал в дорогу.

– Хорошо быть богатым, – эльф сладко потянулся. – Теперь нам открыты все пути.

– Они для всех открыты, – заметила я.

– Ничего ты не понимаешь, зеленая! А комфорт?

Мы действительно были богаты, хотя я как-то этого не ощущала. Мешки, которые Лис вынес из храма Лак’хи, оказались полными драгоценных камней. Пока мы сражались сначала с чародеями, потом с лжебогами, вор тоже не терял времени даром. Обшарил храм и наткнулся на подземное хранилище, в котором стояли сотни таких мешков. Первая жрица ничего не говорила о сокровищах, да и с чего бы ей о них рассказывать.

Мы решили считать камни своими. Тем более что после нашего ухода храм осыпался грудой пепла. Вернувшись на корабль, заперлись в каюте, честно поделили клад на четверых. Роману сам на этом настоял. Странно, но вор вообще был честным малым. Когда он ушел, мне даже стало немного грустно.