– Конечно, дядя Сталин, мы же дети!

– Молодец, за словом в карман не лезешь. – Он тихо рассмеялся и кивнул Поскрёбышеву: – Проводите наших гостей в малую столовую, пусть чаю попьют… А с вами, товарищ Сорокин, мы прогуляемся. Идёмте на улицу, подышим свежим воздухом.

Я обменялся с Варей взглядами и двинулся слева и чуть сзади Сталина. Мы вышли на крыльцо, возле которого стоял ЗИС с заглушённым мотором, и неспешно двинулись по асфальтовой тропинке. Власик держался позади нас метрах в десяти. Отец народов не спешил с разговорами, а я продолжал лихорадочно прокручивать в голове варианты, что ему от меня понадобилось.

– Замечательная погода, – произнёс Сталин, словно ни к кому не обращаясь, глядя в сторону маскирующих высокий забор мохнатых елей.

– Действительно, неплохая, – поддакнул я.

– А вот здесь, – показал он рукой, – у нас сад, выращиваем для себя вишни, яблоки, груши… Вон как вишни цветут!

– Прекрасно цветут. Только, думается, товарищ Сталин, что вы пригласили меня сюда не для того, чтобы любоваться цветущими вишнями.

Конечно, такая наглая выходка в общении с Дядей Джо была чревата, но хотелось сразу дать понять, что не нужно ходить вокруг да около, я готов к серьёзному разговору, ради которого, полагаю, он и пригласил меня на свою дачу.

Иосиф Виссарионович искоса глянул на меня, но вроде не обиделся.

– Верно, не вишнями любоваться я вас пригласил. Хочу сказать, что вы в своей Америке достигли немалых успехов, стали одним из богатейших людей страны. Да и у нас уже вовсю работают ваши универмаги, быстро завоевавшие популярность у населения Советского Союза.

– Да, отчёты о положении дел поступают регулярно. Думаю, сеть универмагов «Победа» нужно расширять, не ограничиваться крупными городами. Опять же, частные подворья получат возможность сбывать свою продукцию по хорошей цене, а покупатель получит свежий продукт лишь с небольшой наценкой.

– Это правильный подход, товарищ Сорокин. Побольше бы нам в Союз таких вот капиталистов, как вы, – усмехнулся он. – Но сейчас я хочу поговорить с вами вот о чём. – Он сделал паузу, и нехорошие предчувствия затопили моё естество. А я всегда доверял своим чувствам, они меня почти никогда не подводили. – Товарищ Сорокин, вы стали одним из богатейших людей Америки. Наверное, уже к Ротшильдам с Морганами подбираетесь?

– Ну, до них мне ещё далеко, – уклончиво ответил я, не понимая, к чему он клонит.

– Тем не менее, по данным наших экономистов, посчитавших ваши активы, вы входите в число пятнадцати богатейших людей США. А ведь в 38-м, если не ошибаюсь, начинали с нуля. Ваша целеустремлённость вызывает искреннее уважение.

– Спасибо…

– Однако, – делает не понравившуюся мне паузу Сталин, – в последнее время вы частенько стали попадать в неприятные истории. То вашу беременную жену с ребёнком похитят, то вас в тюрьму ни за что упекут…

– Второе было связано с первым – месть наркокартеля.

– …Ещё вас внесли в какой-то «чёрный список» Голливуда, – продолжил, словно не услышав меня, Вождь. – В Америке – разгул преступности. К тому же известно немало случаев, когда успешные, казалось бы, бизнесмэны, – выделил он «э», – становились жертвами разного рода биржевых крахов, достаточно вспомнить случившуюся не так уж и давно Великую экономическую депрессию. В то же время в нашей стране обстановка относительно организованной преступности намного более спокойная, с массовым бандитизмом мы разобрались за несколько лет после окончания войны. А наша экономика крепнет на глазах, да вы и сами это знаете. Никаких крахов и депрессий у нас быть не может. И если бы вы свой бизнес перевели в Советский Союз, уверен, это стало бы верным решением.

Я на мгновение опешил, замерев соляным столбом, но тут же взял себя в руки.

– То есть, товарищ Сталин, если я вас правильно понял, вы предлагаете мне продать акции всех моих заокеанских предприятий и со всеми деньгами переехать в Росс… в СССР? Потому что, само собой, сюда я не смогу перетащить ни свои отели в Лас-Вегасе, ни свои газеты, ни киностудию…

– Вы верно уловили мой намёк, товарищ Сорокин, – довольно чувствительно ткнул меня чубуком трубки в грудь собеседник. – Я не настаиваю, как говорится, насильно мил не будешь, но… В Советском Союзе мы разрешили частную собственность, хотя и не в таких масштабах, как в Соединённых Штатах. Например, по всей стране успешно работают артели, и это честное предпринимательство, а не спекулятивно-ростовщическое. Бюрократия, если ещё где-то имеется, выжигается калёным железом. Ничто не должно мешать трудящимся спокойно и плодотворно работать. Мы помним ваши замечания по поводу неэффективности плановой экономики брежневского периода, и никакой Хрущёв уже не экспроприирует частные предприятия в пользу государства. Поэтому при желании вы сможете организовать какое-нибудь небольшое предприятие, которое сможет приносить стабильный доход вам и вашей семье. Почему бы вам, кстати, не организовать частную киностудию, как в Америке? Заодно будете заниматься любимым делом – снимать кинофильмы.

– А чем-то ещё я смогу заниматься? Ведь денег должно быть куда больше, чем только на киностудию. И кстати, не так-то просто вывести такие деньги из США, моими финансовыми операциями могут заинтересоваться, поэтому, даже если я приму ваше предложение, всё это займёт минимум год, да и то в лучшем случае.

– Мы вас не торопим, но и затягивать не советую. А заниматься можете чем угодно, кроме тех направлений, которые затрагивают государственные интересы. Средства массовой информации, например, принадлежат государству, сами должны понимать, что органы пропаганды мы не можем отдать в частные руки.

– Кинофильм тоже может стать пропагандой.

– Каждая картина прежде, чем попасть в прокат, проходит тщательную цензуру, так что это отдельная тема.

– И всё же, ваш какой в этом интерес?

– Это не мой интерес, а интерес страны, – нахмурился Сталин. – Ваши капиталы будут работать не на США, а на СССР. Ощущаете разницу? Для вас, как бизнесмэна, это должно быть очевидно. Вы одних налогов им столько платите, что на эти деньги можно накормить половину нашей страны. Да и вы у нас будете под присмотром, никакой наркокартель вас не обидит. Одним словом, я надеюсь, зерно упало на благодатную почву и вы примете верное решение. А государство ваши начинания на родине поддержит, никто вам не станет чинить препон, уж мне поверьте.

Да-а, вот уж влип так влип! В моих планах точно не было возвращаться на пмж в СССР. Я годами выстраивал в Штатах свою империю, а теперь всё в одночасье должно рухнуть? А ведь таким людям в их просьбах, тем более настойчивых, не отказывают. Отомстить могут так, что небо с овчинку покажется. Арестовать-то вряд ли арестуют, слишком большой выйдет международный скандал, а вот проблемы могут устроить. А могут и вовсе сдать меня ФБР как агента советской разведки. Скажет Хозяин – и в два счёта пожертвуют ферзём (а фигурой меньшего масштаба я себя не видел). Интересно, как это воспримет Толсон? Обрадуется столь крупному улову или будет весьма и весьма разочарован?