Упс… Нормальное такое уточнение…

– Гонит, – неуверенно сказал Федя.

– Да ни хрена не «гонит»!!! – злобно крикнула радиостанция. – Вы, б…, забыли, в какой стране живете?! Тут по БэДэ х…чили – за всю мазуту, когда там в полном составе парламент заседал! А уж по вашей вшивой школе, где два десятка продажных старперов и кучка мелкой пристяжи – е…нут просто как здрасьте!!!

На какое-то время воцарилось молчание: все были ошарашены этим неожиданным приступом безысходной злобы. Вернее, не самим приступом, а тем, что допустил его человек, которому на нас, по логике, глубоко плевать. Более того, этот человек – наш враг…

– Странно… А как вы слышите? – растерянно спросил я. – Мы на тангенту не жмем вроде.

– «Как слышу»… – проворчал представитель. – Станция у вас такая, вот и слышу… Ребята, я вам еще раз говорю: это не шутки. Никто на вас не давит. Никаких хитрых ходов. Ровно в полночь по школе начнут работать танки. Вот этот человек, который со мной приходил, – он сказал, что если удачно попадут по спортзалу, то с первого же выстрела получится лунный кратер…

Мы опять немного помолчали, вслушиваясь в «воздушные» звуки, которые теперь, после пояснения представителя, казались мне насыщенными исчерпывающе-смертоносной концептуальностью.

– Спроси, как они собираются списывать такую толпу высокопоставленных вельмож, – напомнил Андрей.

– Ну, это уже не моя кафедра, – ответил представитель – я так понял, что теперь на манипулятор можно и не давить. – И не моя забота. Но кухню я знаю. «Полетят» куда-нибудь на региональное совещание, борт «потерпит крушение» – и хана всему стаду. То есть как обычно. Траур, речи, ордена – посмертно. Жены молчат, они в клане – омерта. Кто не молчит, тонет в бассейне. Или на льду – височком об ступеньку, сейчас зима… Короче, примерно вот так.

– Александр Иванович…

– Слушаю.

– Нам надо посовещаться.

– Совещайтесь. Только поскорее, времени мало. Сейчас двадцать три тридцать. У вас осталось ровно полчаса. Так… уже не ровно… Ну, в общем, вы все знаете.

* * *

Мы оставили хитрую рацию в учительской, взяли мой фонарь, вышли в коридор и закрыли дверь. Андрей вызывал своих людей в коридор, после чего двери спортзала плотно прикрыли, и, сплотившись вокруг фонаря, приступили к совещанию.

– Если не сдадимся, в полночь нас всех убьют. – Федя говорил тихо и спокойно, словно речь шла о каких-то обыденных вещах. – Вариантов нет. Времени мало, думать некогда, так что надо все решить прямо сейчас и как можно быстрее. Для начала предлагаю отпустить заложников. Кто «за» – поднимите руки.

Все, кроме Андрея, не раздумывая, подняли руки. Андрей немного помедлил, переступил с ноги на ногу и тоже поднял руку:

– Вообще-то я бы не возражал, если бы их всех грохнули вместе с нами. Но если весь народ так решил…

– В общем, мы их отпускаем, – продолжил Федя. – Теперь надо решить по каждому из нас. За себя и Димона скажу сразу: мы остаемся. Для нас сдача – это тоже смерть, причем, вполне возможно, смерть долгая и мучительная. Так что с нами все ясно. Лен… ты уходишь с заложниками.

– Хорошо, – покладисто кивнула Ленка и протянула ко мне руку: – Дай револьвер. Тебе он все равно уже не нужен.

Я, чуть поколебавшись, отдал свое личное оружие. Да, теперь он не нужен: револьвер против танков и авиационных пушек – это даже не смешно.

Ленка отступила на два шага, приставила револьвер к виску и со слезами в голосе крикнула:

– Если ты попробуешь вытолкать меня силком – я застрелюсь! Ты понял?! Я остаюсь!

– Лен, прекрати!

Федя подался было к ней, но Ленка отступила еще на шаг и взвела курок:

– Я сказала!!! Не прикасайся ко мне! Не подходи! Я остаюсь!!!

– Да никто тебя не гонит, – пробурчал Федя. – Оставайся на здоровье. Дим, ты чем думал, когда ей ствол отдал?!

– Дай слово, что не свяжешь меня и не отправишь с ними силком! – потребовала Ленка. – Слово офицера!

– Господи, ну в кого ты такая… – Федя замялся и взял паузу на обдумывание.

– Ребята, время идет, – напомнил Андрей.

– Слово офицера: ты остаешься, – решился наконец Федя. – Иди сюда.

– Ничего, мне и здесь неплохо. – Ленка убрала револьвер от виска, но прятать его не спешила. – Продолжайте.

– Я наворотил как минимум на три «пожизненных», – сказал Андрей. – Если сяду, семья всю жизнь будет мучиться. А если сейчас пришпилят – им будет лучше. Погорюют – перестанут, Надька сможет выйти замуж – она красавица, детям отец будет… Короче, я остаюсь. Без вариантов.

– Ну, у меня примерно то же самое, – сказал один из бойцов Андрея. – Так что я с тобой.

– А вот у вас совсем не то же самое. – Андрей положил руки на плечи двум другим бойцам и мягко, но настойчиво вытолкнул их из круга. – Вы накуролесить не успели, так что от силы получите «чирик».

– Мы остаемся! – гордо вскинул голову один из бойцов. – Мы вместе…

– А вас никто не спрашивает, – холодно оборвал его Андрей. – Это приказ. «Трибунал» – это не только мы. Это боеспособное полнокровное подразделение. Которое ведет войну. В которой бывают потери. Передайте Демченко – с завтрашнего дня командует он.

– Командир…

– А теперь ступайте к заложникам. Ваша задача: организованно погрузить это стадо в автобус и вывезти, куда покажут.

– Командир! Разреши…

– Ни фига не разрешаю. Я сказал: с завтрашнего дня – Демченко. Но пока что командир – я. Так что – кругом! Шагом марш!

Двое бойцов развернулись и пошли в спортзал. Третий остался с нами, только снял маску. Правильно. Теперь она не нужна.

– Леха, ты тоже уезжаешь, – распорядился Федя.

– Долго думал? – Леха печально усмехнулся. – Ты, Федя, сильный, но глупый. Какая мне разница – там грохнут или здесь? А там мне еще хотят сто двадцать костей сломать, прежде чем башку отрежут… Не, ну их в дупу – я остаюсь.

– Ну все, посовещались, – подытожил Федя. – Свяжись с представителем, сообщи о нашем решении. А мы пока доски оторвем да двери откроем.

* * *

Вернувшись в учительскую, я связался с представителем:

– Мы отпускаем заложников.

– Очень хорошо! – обрадовался представитель. – А сами?

– Сами остаемся.

– Дима, ну что за глупости? – Представитель неожиданно перешел на «ты». – У вас еще есть двадцать минут, так что постарайся убедить своих товарищей, что это не решение. Что за шум там у вас?

– Двери расколачиваем, – пояснил я. – Передайте авиации, что сейчас будем садить заложников в автобус – чтоб не влупили ненароком.

– Да, конечно, сейчас передам – не отходи от аппарата…