– Верю, – совершенно серьезно сказал человек в наручниках. – А чего не вывезли?

– Не успели.

– Ясно…

– И что теперь? – обреченно спросил представитель.

– Что теперь… – Человек в наручниках тяжело вздохнул. – Надо бегом убирать всю толпу – как минимум на километр. И уже там вкруговую рыть траншеи полного профиля. И садить всех людей в траншеи: чтобы ни одно чучело не высовывалось.

Комментарии, как говорится, излишни.

Посмотрели заложников, вернулись в учительскую, расковали и выдворили обратно через окно человека в черном. Затем мы немного поработали с представителем:

– Записывайте.

– Да-да, конечно. – Представитель с готовностью достал блокнот и подошел поближе к фонарю.

– Одеяла для заложников. Если вы заметили, у них нет верхней одежды, здание не отапливается, а сидеть им придется как минимум до завтрашнего утра. Сюда же впишите горячую пищу для всех или хотя бы бачок с горячим сладким чаем.

– Есть.

– Мы есть не будем, так что можете не утруждать себя подсыпанием снотворного.

– Скажете тоже…

– Далее. Реабилитация по инциденту в больнице. По всем каналам должно пройти, что «Русский Трибунал» к бойне в больнице не имеет никакого отношения.

– Есть.

– Пресс-конференция на девять утра завтрашнего дня. В западном спортзале. Список приглашенных дадим позже.

– Эмм…

– Да вы записывайте, не стесняйтесь! Если ваше руководство откажет в такой мелочи – взорвем им еще что-нибудь. Кстати, связь есть?

– Да, разумеется, все уже работает.

– Ну вот, молодец. Записали пресс-конференцию?

– Да, есть. На девять утра.

– Хорошо. На девять же утра: два вертолета на наш стадион, с полной заправкой.

– Эмм…

– Два «МИ-24» без «обвеса», – дополнил Федя.

– Понимаете…

– Не понимаем, – отрезал Федя. – Так и запиши: две «двадцатьчетверки». Не будет – взорвем, на хрен, сразу все объекты.

– Я записал.

– Ну и все, в принципе, – завершил я перечень. – И пришлите радиостанцию, для экстренной связи с вами.

– Да, конечно… – Даже в свете фонаря представитель выглядел вполне несчастным. – Все, я могу идти?

– Да, конечно. В первую очередь пришлите одеяла. А то наши гости по вашей милости околеют.

– Да-да, обязательно…

Представитель убыл. Мы втащили доску и занавесили окно одеялом, оставив небольшое отверстие для наблюдения.

– А зачем мы сапера в наручники ковали? – уточнил я.

– Нас здесь немного, – пояснил Федя. – А есть люди, которые могут голыми руками убить целую толпу. Причем очень быстро. Ну вот – подстраховались маленько.

– Понятно…

* * *

Выпроводив представителя, мы изъяли у заложников телефоны, коммуникаторы, фотоаппараты, камеры, диктофоны, плееры и прочие ненужные им сейчас штуки. Агрза дозвонился секретарю и отдал распоряжение насчет доставки материалов: мы внимательно слушали каждое слово, дабы на корню пресечь саботаж, но хитрый старикашка вел себя пристойно и вроде бы все сказал правильно. Затем Ленка отобрала из конфиската для себя несколько вещиц, полезных в формате подготовки к конференции, и села составлять план совместно с Агрзой – естественно, под чутким Фединым руководством, дабы наш драгоценный гвоздь программы постоянно пребывал в тонусе и не отвлекался от темы.

А я вышел в коридор и сделал два звонка.

– Инженер?

– Да!

– Как там?

– Все по плану! Отключали, да?

– Да, было дело.

– Я так и понял. Ну, как я сработал?

– Ты знаешь, отсюда судить трудно: почему-то ни фига не видно.

– Гы-гы… А где вы?

– Это неважно. Вообще никаких имен и названий, понял?

– Да-да, конечно!

– По твоей работе: в общем, реакция властей вполне адекватная, так что сработал ты на пять баллов. Что там про нас слышно?

– Про вас? Не знаю, я у… – га…, гхм… – у третьего объекта сижу, жду, когда будет половина, чтоб предупреждать насчет эвакуации.

– Отставить.

– Эээ… не понял?

– Пока отставить.

– В смысле – совсем?

– Нет, до особого распоряжения. Возьми паузу, передохни. Ты один?

– Нет.

– Ну вот, пусть напарник подежурит, за обстановкой посмотрит, а ты поспи маленько…

– Да какой там «поспи»! – возмутился Тит. – После такого – и «поспи», вот ты сказанул!

– Короче, возьми паузу. Но не расслабляйся.

– Я понял. Сижу, жду команды.

– Ну все, давай – до связи…

Затем я позвонил Филину. Но вовсе не потому, что внезапно загорелся желанием доложить о наших «подвигах»: пока мы были в «отключке», Филин звонил мне трижды, так что надо было ответить.

– Это я.

– Можешь в двух словах объяснить, как вас угораздило во все это вписаться? – Приветствия, как обычно, я не удостоился, но тон у моего собеседника был вполне обыденным. Впрочем, это ровным счетом ничего не значило – он разговаривает таким же тоном, даже когда пытает пленного. – Только без ЛИШНЕГО: нас сейчас сто пудов слушают.

– Леху внезапно увезли – поехали выручать – нашли в больнице побитый конвой – поехали следом за этими пиндосами – догнали, убили – Леху забрали, уехали… Но недалеко. На Лехе был «маяк». В районе бульвара Кукловодов попали в блокаду. Пришлось брать «Зарю». Ну вот, собственно, и все.

– Лихо, – без эмоций оценил Филин. – Какие планы?

– Планы… Старшой, наверное, дал команду нас рассчитать?

– Нет, он дал команду помочь всем, чем можем.

– Даже так?! Удивительно… А почему, кстати, он сам не позвонил?

– Лежит. Приступ.

– Да ты че?! Из-за нас?

– Угу. Как только по ящику объявили, что вы в больнице накосячили – так и…

– Это не мы!

– Понял. Планы?

– В девять утра завтра – пресс-конференция. Потом на двух вертушках улетаем.

– Далеко?

– А вот это надо подумать. Сможете нас подобрать?

– Попробуем. Сколько вас будет?

– Ну… Полетим кучей. Когда сядем, лишних оставим… Останется нас восемь и гость. Кстати, гость – сюрприз, да такой, что просто закачаешься!

– Ясно… Давай, наверно, так: «учебное место» номер один и четыре. И там, и там будет ждать транспорт. «Четыре» – это резервный вариант.