телепатический удар, — облегченно подумал он, — иначе сам бы получил такой же отраженный удар с удвоенной силой.

Но радоваться было рано. Пять «атлантов» стремительно приблизились и окружили его со всех сторон. Рассматривать их у него времени не было, но он успел заметить, что лица их круглые с узкими миндалевидными глазами не имеют носов. Там, где ему надлежало быть виднелись только две ноздри. Облегавшие их серебристые костюмы оставляли открытыми ластообразные ступни ног и руки с длинными перепончатыми пальцами. Василий из всех сил рванулся вверх, но в туже секунду ощутил на себе странный давящий взгляд, с легкостью проникающий в мозг, в душу, в тело. Ему показалось, что на него прыгнула гигантская десятиметровая акула, открывшая свою пасть усеянную пятнадцатисантиметровыми зубами. У него еще хватило сил, попытаться поставить телепатический блок и нанести ответный энергетический удар кому-то из «атлантов». После этого сознание покинуло его.

5.

Сознание медленно возвращалось к нему. Словно сквозь толстый слой ваты он слышал чью-то громкую речь. Густой рокочущий бас звучал, как трубный глас архангела, его хотелось слушать и слушать, слегка приглушенные раскаты этого мощного голоса, будто обволакивали его какой-то теплой волной, убаюкивали, потихоньку пробуждали вновь уплывающее куда-то сознание.

— Живуч, молодец, ох и живуч, — рокотал бас, — да и не прост, однако, ой не прост. Я тут пытался заглянуть поглубже в его сознание, куда там. Оно, как айсберг- на поверхности видна лишь какая-то малая часть, остальное все под водой таится.

— Как это понимать? — послышался знакомый голос.

— Да это же голос Сергея, — понял Юганов. — С кем это он разговаривает?

— В прямом смысле. Девяносто пять процентов его сознания закрыто гипноблоками с отражающим эффектом, о существовании которых он, видимо, и сам не подозревает — ответил бас- Хвала богам, я очень осторожно коснулся их, иначе мы бы здесь с тобой не разговаривали. Да, не хотел бы я сейчас оказаться на месте тех, кто пытался нанести твоему приятелю телепатический удар, вряд ли кто из них сохранил свою психику. — Он добродушно засмеялся рокочущим смехом.

Юганов с трудом заставил себя открыть глаза. Он лежал на койке, по всей видимости, больничной, так как рядом на стульях сидели одетые в белые халаты Матросов и еще один незнакомый Василию, очень крупного телосложения человек с окладистой черной бородой, в которой, правда, местами уже проглядывали серебряные нити. У него были блестящие, глубоко посаженные глаза, магнетический взгляд, которых из-под надвинутых бровей, не казался добрым, но и злым назвать его было трудно. Скорее пытливый и изучающий, взгляд исследователя, пытающегося постичь тайны природы. Черное пламя густых волос струилось по его плечам. Лет ему, как показалось Юганову, было около шестидесяти.

— Вылитый Григорий Распутин, — подумал Василий, вспомнив портрет знаменитого «старца», виденный им в какой-то книге.

— Э, да я вижу, наш больной пришел в себя, — обратился незнакомец к Сергею. — Только он еще очень слаб, все-таки объединенная мощь гипноудара нескольких Homoakvantus, надо полагать, была поистине чудовищной.

— Где я? — спросил слабым голосом Василий, обводя взглядом комнату, в которой из мебели был только стол и шкаф, не считая двух стульев, на которых сидели Матросов и его собеседник.

— Слава Всевышнему! — воскликнул Сергей, схватив его за руку. — Ну и заставил же ты меня поволноваться, дружище. Век себе не прощу, что согласился на эту авантюру. Надо было просто подождать несколько дней, а потом забрать фотокамеру. Когда ты вынырнул на поверхность озера, я думал ты уже не жилец.

— Где я? — вновь повторил свой вопрос Юганов.

— В больнице, — почему-то засмеялся Матросов, — а это если можно так сказать главврач сей лечебницы Световид Лучезаров. Прошу любить и жаловать.

Незнакомец, похожий на Распутина, склонил голову и произнес своим рокочущим голосом:

— Друг твой шутник, не больница это, а я не главврач. Но ты у друзей и ни о чем не беспокойся. А сейчас примешь успокоительного и уснешь. А как проснешься, будешь полностью здоровым.

— Здоровей, чем был раньше, — добавил он, усмехнувшись, — хотя это вряд ли возможно.

С этими словами Световид негромко хлопнул в ладоши. Дверь отворилась и вошла девушка с подносом, на котором она несла объемистую чашу с каким-то напитком. Она была чудо как хороша той почти забытой древнеславянской красотой, о которой сейчас можно узнать, пожалуй, только из былин. Ее волосы цвета спелой ржи были заплетены в тугую толстую косу, опускавшуюся ниже пояса. Изумрудного цвета глаза были широко распахнуты и бездонные, как сам Байкал, а прекрасные черты ее чуть удлиненного лица светились здоровьем и девственной чистотой юной прелестницы.

— Лада, — строгим голосом сказал Световид, — поручаю нашего больного твоим заботам и уходу, а мы займемся неотложными делами, их накопилось немало за последние дни.

6.

— Когда спустя два часа после взрыва, ты так и не появился на поверхности, — рассказывал Матросов день спустя, сидя возле кровати Юганова, которому суровый Световид все еще прописывал постельный режим, — я не выдержал и поплыл к месту взрыва. Сначала я просто оставался на поверхности, но, когда прошло еще два часа, решил все же спуститься ниже. Ил и песок, поднятые взрывной волной, уже улеглись, вода приобрела свою обычную прозрачность. Я опустился примерно метров на тридцать и вдруг заметил, что из глубины навстречу мне медленно всплывает твое безжизненное тело…

Матросов умолк, находясь еще под впечатлением случившегося.

— А кто такой Световид и, где ты его нашел? — поинтересовался Юганов. Он уже чувствовал себя вполне здоровым, но не хотел обижать своего «лечащего врача», поэтому продолжал соблюдать постельный режим… Кроме того, он не имел ничего против общества изумрудноглазой Лады, которая очень заботливо ухаживала за ним.

— Вот здесь и начинается самое интересное, — понизил голос Сергей, оглянувшись на дверь. — Когда я вытащил тебя на берег, ты едва дышал, пульс почти не прощупывался, привести в сознание я тебя не смог, как не пытался. Откровенно скажу, я уже не верил в то, что тебя удастся спасти и ругал себя последними словами. И тут вдруг, как из-под земли появились они.

— Кто они? — переспросил Василий.

— Слушай и не перебивай, сейчас расскажу с самого начала.

… Оставшись один на берегу с Югановым, который как он считал, находился при смерти, Матросов впал в отчаяние. Время шло к вечеру, помощи ждать было не откуда. Можно было, конечно, сбегать в учебный центр к диверсантам, у них должен был быть хоть какой-нибудь врач, но Сергей не решался оставить Василия одного. Позвонить Гордееву? Да, помощь придет, но когда? Ночью вертолет не полетит в тайгу, где нет посадочной площадки, нельзя подвергать риску жизнь