После занятия мы, не тратя время на возвращение в комнату, отправились к профессору Эльраваран. Там, на нашем лабораторном столе, уже мерцал радужными гранями кристалл, в котором по искусственно созданным каналам циркулировала проклятая кровь Идрис Лавант.

— Мне страшно, — призналась Нольвен. — Давай ты?

Коротко кивнув, я взяла флакон с подготовленным составом и осторожно капнула на одну из граней кристалла. Секунда, другая, третья — ничего.

— Провал, — криво усмехнулась моя лисонька. — Мы сделали цветную водичку.

— Ш-шур-х-х, — не согласился кристалл, рассыпаясь на осколки. Осколки, измазанные в чем-то прозрачном.

— Сильный яд.

Голос профессора Эльраваран заставил нас вздрогнуть.

— Вы обратили внимание? — профессор подвинула нас и склонилась над осколками, — интересно. Вначале ваш яд уничтожил проклятье, затем все энергетические следы, содержащиеся в крови, а потом и саму кровь.

— Иначе говоря, проклятье с квэнни Лавант будет снято посмертно, — произнесла я.

— Работайте дальше, — профессор повернулась к нам и скупо улыбнулась, — только такие юные колдуньи как вы, могли решить, что что-то получится с первого раза. Идите, так и быть, сегодня я сама приберу ваше рабочее место.

Я честно пыталась бороться со сном и поддержать подругу. Но, увы, у Нольвен было свое мнение на этот счет. Мне удалось только расслышать:

— Лилей, будь другом…

А дальше подушка бросилась мне в лицо и сознание поглотила приятная, бархатная тьма. Я сплю. Хаос, как же хорошо!

Проснувшись, я четко осознала — Лилей не только друг, но еще и мотиватор! А его яд это настоящая находка. Все дело в том, что утро после сонных зелий довольно сложное. Даже не сложное, а ленивое. Все кажется не нужным, не обязательным и излишним.

Сегодня же я проснулась с ясным сознанием, полная сил и энергии. Нольвен даже бросила в меня подушкой:

— Ты слишком сияешь. А я так до сих пор и не знаю, откуда у тебя на руке новый браслет.

— Это не просто браслет, — тихо сказала.

Моя лисонька встрепенулась и подскочила на постели:

— И когда?

— После турнира.

— Что за дурная страсть к нарушению традиций Севера? — возмутилась моя подруга. — Все должно быть четко, утром надел браслет, вечером разжег костер. Знаешь, риск не дожить до свадьбы по-прежнему велик, хоть Хранителю Теней и удалось серьезно переломить ход нашей извечной войны с духами.

Я только отмахнулась. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь мог обвинить Дрегарта в том, что он протащил жену в турнирную команду. А так, за время турнира сблизились, поняли, что не можем жить друг без друга и после третьего этапа — костер.

Взяв вещи, я направилась в ванную комнату. И только в этот момент вспомнила про корзину яблок. Наверняка ведь презент от Вайрин. Вот только… Куда же они делись?

Оглядев пустой коридор, я пожала плечами и толкнула дверь комнаты, чтобы попасть в ванную. Надеюсь, никто не потравится.

Вернувшись в комнату, я попала в цепкие лапки Нольвен — подруга решила, что сегодня я должна блистать. Ради этого дела Лилей и Синяя вырастили несколько мелких синих соцветий, которые лисонька и закрепила в моей свободной прическе.

— Вот так, — удовлетворенно произнесла Нольвен и выпустила на свободу гребень, чтобы он привел ее волосы в порядок.

Поблагодарив подругу, я начала собирать вещи. И замерла, с учебником в руках. Мне кажется, или страницы стали светлее? У проклятых книг страницы становятся янтарного оттенка. Это, собственно, то, что позволяет нам вовремя сдавать учебники на уничтожение.

— Ты чего? — нахмурилась Нольвен, которая за это время успела добраться до ванной и вернуться назад.

— Страницы, — я повернула к ней учебник, — светлые слишком.

— Не приглядывалась, — честно сказала моя лисонька и взяла свою сумку с учебниками. — Идем?

Кивнув, я бросила учебник в сумку и, закинув ремень на плечо, вышла из комнаты.

За завтраком я заметила, что Фраган выглядит как-то совсем уж кисло. И заметила это не только я:

— Рассказывай, — требовательно произнесла Нольвен.

— Да все то же, — отмахнулся Гильдас. — Отец в ярости, мать в панике, Фил замкнулся и молчит. На все вопросы один ответ — валите гырбу на, кхм, прошу прощения. В общем, на вопросы он не отвечает.

Я потерла кончик носа и осторожно спросила:

— Как ты думаешь, твой брат мог совершить преступление? Просто, его поступок во время турнира, на глазах у практически всего Кальстора… Такое не купить за деньги.

— Ну, мы кажется уже пришли к мысли, что во всем виновата Вайрин, — мягко напомнила Нольвен.

— Которая перестала выходить из своей комнаты, — оживился молчавший до этого Волькан. — Моя подруга сказала, что Ильяна сидит у себя в комнате и даже в библиотеку не ходит.

— Но занятия она посещает, — задумчиво произнес Дрегарт. — Вероятно, квэнти Вайрин чем-то напугана.

— Или кем-то, — выразительно произнесла лисонька. — Она обещала устроить Мэль неприятный сюрприз, угрожала, а в итоге прячется в своей комнате. Мы могли бы навестить ее.

Нольвен нехорошо усмехнулась и утянула из вазочки вафельку. Кажется, теперь нас будут подкармливать каждый день.

— Ребята не могут пройти к нам, — я вздохнула, — предлагаешь вломиться в ее комнату? Она ведь там не одна.

— Ну, на нашей стороне будет элемент неожиданности, — Нольвен пожала плечами и взяла в руки чашку с чаем, — выбиваем дверь и заливаем комнату оглушающими. А там уж разберемся. Кстати, после такого перфоманса она и говорить будет с большей охотой.

— Перфоманса? — переспросил Волькан.

— А, в столице Срединной Империи людям перестали нравится нормальные слова, — проворчала моя лисонька. — Поэтому представление теперь перфоманс.

Я в красках представила себе это действо и, поежившись, проворчала:

— Давай подумаем еще немного.

За столом повисла тишина. Все думали.

— Она постоянно терлась около Дрегарта, — Нольвен допила чай и отставила чашку в сторону, — может, наш капитан позовет ее на разговор?

— Не выйдет, — покачал головой Гарт. — Она не так глупа, как кажется.

— А если написать ей письмо от имени Фила? — предложил Волькан. — С просьбой о встрече?

— С чего бы ей идти? — фыркнула Нольвен. — Она свое дело сделала, парню жизнь испортила. Прижать ее можно только в том случае, если Филиберт совершил реальное преступление, которому она стала свидетельницей. Тогда можно будет упирать на то, что она покрывала преступника.

— Кстати да, — встрепенулась я. — Вы понимаете, что мы не сможем промолчать? Если там что-то серьезное…