«Что еще можно ожидать от расы тявкающих болтунов?»

«На самом деле Конфедерация не желает помогать Салуду Дальнему. В конце концов, они никогда не участвовали в человеческой политике и теперь поплатятся за это. А их политиканы, конечно, постараются во всем обвинить нас».

«Вот настоящая причина, по которой директор не желает помогать: он намерен выступить против Собрания и надеется, что у него возникнет такая возможность».

Атака усиливалась. Нас называли пустословами, варварами, дикарями, троглодитами и еще как-то: Кассель, в чьих глазах горел веселый огонек, перевел это слово как «йеху». Нас считали фанатиками, стоящими безнадежно низко на эволюционной лестнице. Молодая ашиурка из летной школы, у которой взяли интервью, заметила, что рано или поздно нас всех неизбежно придется истребить. По словам Касселя, она также сказала, что приближающаяся катастрофа на Салуде Дальнем – как раз то, чего заслуживает человечество. Похоже, она не ведала о том, что Салуд Дальний никак не был связан с решением Конфедерации.

На третий день после выступления Уайтсайда, ближе к вечеру, возле дома появилась группа соседей Касселя – те, кто еще недавно праздновал вместе с нами. Собравшись у входной двери, они терпеливо ждали ответа Селотты. Естественно, «немым» незачем стучать, чтобы объявить о своем приходе.

Мы сидели в гостиной. Алекс и Кассель играли в шахматы. Кассель, предвидевший каждый ход Алекса, пытался уравнять силы, завязав глаза, но это не помогало – Алекс все время проигрывал вчистую. Мы с Селоттой и Цирцеей, вновь присоединившейся к нам, говорили о том, что будет дальше. Когда Селотта обнаружила, что за дверью стоят гости, я встала вместе с ней. Увидев их на пороге, я сперва решила, что они собираются нас прогнать или сделать еще что похуже.

Селотта посмотрела на меня, и в ее ромбовидных глазах промелькнула грусть, смешанная с радостью.

– Все в порядке, дамы, – сказала она. – Это друзья.

Их было шестеро или семеро. Войдя, они остановились, глядя друг на друга и на Селотту, а затем, после короткого обмена мыслями, как один повернулись к нам. Один из «немых», с голосовым модулем на воротнике, вышел вперед.

– Цирцея, Чейз и Алекс, – сказал он, – мы сознаем, каково вам сейчас. Мы слышали клевету, которую изливают на вас. Знайте: мы прекрасно понимаем, что вы вовсе не жестокие идиоты. – Он замолчал, оглянулся на остальных и коснулся пальцем губ. – Наверное, мне следовало выразиться иначе.

Один за другим они протягивали руки и дотрагивались до нас. По человеческим стандартам это мало что значило – простое прикосновение пальцами к руке или плечу. Но подобный жест был несвойствен ашиурам. «Немой» продолжил свою речь:

– И еще знайте: если потребуется, мы будем вместе с вами.

На всей планете можно было найти от силы два десятка человек. Алекс сказал, что видел двоих – молодую пару, – когда в первый раз посетил музей. Они с радостью завели с ним разговор, который продолжался несколько минут.

Еще трое в разное время выходили на связь по омикрону. Все они пытались защищать действия Конфедерации, заявляя, что осторожность ее властей должна быть понятна каждому. Они выражали недовольство нескончаемой враждой между двумя видами, но не сомневались, что мирное будущее уже на горизонте. Сами они, естественно, считали отдельных ашиуров безупречно вежливыми и, как выразился один, «хорошими людьми». Нужно было лишь подождать.

Всего лишь подождать.

А цунами гамма-лучей по-прежнему мчалось к Салуду Дальнему со скоростью света.

Джамбри тоже дал интервью по омикрону. Опасный момент наступил, когда его попросили прокомментировать решение Уайтсайда об отправке к Салуду Дальнему ничтожной горстки военных кораблей.

– Я понимаю, почему он так поступил, – сказал Джамбри, не видевший никакого смысла критиковать главу Конфедерации. – Вряд ли речь идет о недоверии ашиурскому руководству. Это всего лишь предосторожность. Я бы предпочел, чтобы он отправил больше кораблей, но, думаю, стоит признать, что направление выбрано верное.

Меня всегда интересовало, как работают фрактальные взаимодействия у «немых». Куда труднее убедить кого-то в откровенной чуши, если ты, по сути, сидишь на нудистском пляже.

– В точку, Чейз, – улыбнулся Алекс.

Я не сообразила, что высказала свои мысли вслух: на мгновение мне показалось, будто Алекс каким-то образом ухитрился их прочитать.

– Ты про нудистский пляж? – спросила я.

– Нет, не нудистский. Тебя ведь сняли с плота, когда там плавали эти… вакабубу.

– Вупару, – поправила я.

– Суть в том, что тебе пришли на помощь.

– Конечно. А ты чего ожидал, Алекс?

Алекс посмотрел на Касселя:

– Когда вы выступаете по омикрону, ваши мысли улавливаются приемником и передаются по сети?

– Да, – ответил Кассель.

– Как насчет Джамбри? Система улавливает и его мысли? Или ему требуется некий перевод?

– Интервьюер читает мысли Джамбри. В сеть передается скорее то, что думает интервьюер, а не мысли Джамбри как таковые.

– Почему?

Кассель поколебался.

– Дело в том, что… – Он замялся. – Дело в том, что система попросту не работает с человеческими мозгами.

– Мы настолько тупые? – предположил Алекс.

– Я бы так не сказал.

– Человеческий мозг работает на другом энергетическом уровне, – вмешалась Селотта. – Подробностей я не знаю: никогда не разбиралась во фракталах. Но все именно так.

– Скажи, – спросил Алекс, – вы читаете мысли людей настолько же легко, как мысли друг друга?

– Нет. – Она неловко пошевелилась в кресле. – Нет. С людьми сложнее.

– Как насчет невербального общения? Вы можете его интерпретировать?

Глаза ее заблестели.

– Ты про изменение своего тона, когда ты спросил, не считаем ли мы вас ограниченными?

– Так я и думал. – Он снова повернулся к Касселю. – Почему никто не хочет взять интервью у нас?

– У них есть Джамбри, – ответил Кассель. – Узнав о прибытии делегации, они, естественно, решили общаться главным образом с послом.

Джамбри продолжал говорить. Селотта убавила звук, но я все равно кое-что слышала.

– Уверен, – сказал он, – мы сумеем найти общий язык и преодолеть трудности. Просто надо чаще вступать в диалог.

– «Диалог» – неподходящее слово, – буркнула я. – Нам нужен разговор.

Алекс несколько мгновений смотрел куда-то вдаль.

– Кассель, – наконец спросил он, – можно организовать интервью с нами?

– Конечно. Ты сейчас подумал о Чейз на пляже?

– Да.

– Что ж, – заметил Кассель, – может, и сработает.