А тут — ничего. Тишь, гладь и вопиющее спокойствие. Даже проворный отряд стенных проверятелей уже втянулся куда-то вглубь города, растворился в ночной тишине, теперь жди, за каким углом выскочат из засады.

— Помнишь, я про подземные ходы говорил? — взахлеб выдохнул в ухо Чумпу Вово. — Вот же прав был, прямо под нами коридоры!

Чумп озадаченно глянул под ноги. Сплошная земляная насыпь, круто уходящая вниз по мере удаления от стены… Никаких коридоров и в помине не видно. Не поехал ли малец умом от непривычных ему приключений?

— Там, внизу, — пояснил гобольд нетерпеливо. — Я ж пустоту чувствую, как Панк пиво! Не очень и глубоко, прямо под нами. Мне бы кирку да заступ, я бы за полдня прорубился!

Чумп прикинул, сколько земли с камнем этот верзила оприходует за полдня, и решил, что спускаться в такие шахты ему никакого интереса нет. Даже самые завзятые сквалыги свои сбережения закапывают обычно никак не глубже собственного роста. А на большой глубине, услужливо подсказывал жизненный опыт, водятся все больше исключительно неприятные создания, от которых никакого счастья, кроме инвалидности, не поимеешь.

— Отставить! — приказал ущельник энергично. — Вон, видишь — прилавки?

В паре стенных пролетов у подножия насыпи было возведено что-то вроде рыночных рядов. Пара десятков грубо сколоченных дощатых лотков с навесами от солнца, очевидно для приезжих торговцев, выкладывающих на них свои товары. Прилавки занимали приличную площадь земли и почти вплотную примыкали к домикам-баракам, из которых на большую часть состоял жилой сектор Хундертауэра.

— К ним бегом и промеж них затаиться! — указал Чумп, а сам притерся спиной к стене и пошарил цепким взглядом по окрестностям — не видать ли где-нибудь соглядатая. — Пошел!

Вово рванул с места так, что опять брызнула из-под пяток земля, а Чумп испугался за прилавки: снесет же! А они вовсе не каменные, доски же симпатией к Вово не страдают, разлетятся с таким грохотом, что какая там стража, сам Панк из леса прибежит выяснять, что стряслось и кто тут объект преткновения рушит. Однако пронесло вновь — гобольд стрелой преодолел дистанцию, почти изящно вписался между парой лотков, пригнулся и вовсе исчез из поля зрения. Понятливый парень! Эх, не подвернулся раньше, когда Чумп пробрался в сокровищницу одного монарха и обнаружил, что золото тот содержит не в монетах, а в золотых брусьях, да такого веса, что самый маленький из них Чумп пронес ровно три шага, после чего выронил себе на ногу и потом полгода хромал. Жил бы сейчас безбедно, при надобности отчекрыживая кусочки от того бруса… Хотя что там, еще же и вернуться не поздно!

Никаких наблюдателей в поле зрения не обнаружилось, и Чумп осторожной рысцой припустился к лоткам сам. Ночная прохлада приятно освежала взмокшее от напряжения лицо, город был тих и спокоен, и Чумп поздравил себя с тем, что выбрал хоть и рисковую, но все же не такую тупо-крушительную профессию, как большинство гоблинов. При известных обстоятельствах можно сказаться эстетом. Нет, определенно, есть в нем некоторое сходство с эльфами! Надо будет, повстречав дедушку, расспросить его с пристрастием о корнях чумпова генеалогического древа. Если, конечно, удастся поймать — в сто с хвостиком дедушка тот еще хват, по крышам бегает почище внучка, а когда останавливается — искусно маскируется под самых неожиданных личностей, включая альвийского мудреца, хумансовую танцовщицу и даже холмаря, промышляющего металлоремонтом.

Нырнув под прикрытие лотков и перескочив через случившегося прямо под ногами Вово, Чумп перевел дух и, высунув голову над прилавком, огляделся. Дома перед рынком выглядели удручающе обыденно: однотипные коробки, такие ставятся обыкновенно на месте временных поселений и постепенно вытесняются постройками индивидуальной планировки. Вот уж не верится, что это сохранилось с гоблинских времен! Чумп побывал как-то в паре гоблинских поселений и от Хундертауэра ожидал понатыканных вкривь и вкось островерхих башен (чтобы драконы не садились), дверей на высоте гоблинского роста от земли (чтобы не ломился кто ни попадя), наклоненных во все стороны стен (потому что гоблинский глазомер работает на что угодно, кроме созидания), темных подворотен (даже там, где им быть никак не положено) и, в конце концов, кабачных вывесок через каждый дом. Была охота воевать за город, на улицах которого даже от патруля сныкаться некуда!

— Теперь куда? — деловито поинтересовался Вово. — Вон по той улице или по другой?

Чумп озадаченно поскреб затылок. Он бы не задумываясь выбрал путь прямо по гнусно плоским крышам бараков. Так куда меньше шанс неприятных встреч, ибо личности Чумпу неприятные обычно страдали приземленностью и выше мостовой не поднимались. Но вот в способности крыш выдерживать гобольдову тушу, особенно в момент перепархивания с одной на другую, впору было усомниться. А как тогда?.. Двигаться оставалось только по улочкам, хорошо хоть не освещенным, но спрятаться на них от случайного патруля будет решительно негде, бараки возведены плотно, стенка к стенке.

— Вот что, — решил наконец Чумп. — Давай к дому. Подсадишь меня на крышу, я пойду вперед, если чисто — махну тебе, ты следом понизу… понял?

— Понял, — радостно среагировал Вово и в два прыжка добрался до стены ближайшего дома. Привалился спиной, радостно засверкал глазами на все стороны… все ему игры, дитю неразумному! Ишь, распрыгался…

Чумп разбежался, взлетел на подставленные руки Вово, сцепленные замком, и сильно толкнулся. Запоздало сообразил, что сделал это зря: гобольд от избытка чувств пихнул его так, что крыша стремительно усвистела куда-то вниз, уменьшившись до размеров шкатулки, с перепугу Чумпу показалось, что взлетел он до уровня светящихся окон Башни Лорда и даже видит в ней скребущего пером толстого гнома. Затем взлет прекратился, ущельник испуганно побарахтал ногами в воздухе и пустился в обратный путь, со свистом в ушах и грубыми рассуждениями в адрес матушки-природы, награждающей всяких олухов безразмерной силищей поперед ума. Крыша надвинулась снова, Чумп как мог спружинил всеми четырьмя разлапленными конечностями, едва не переломал пальцы, силясь сделать приземление как можно более бесшумным, но конечно все равно громыхнул будь здоров, а впридачу еще и отскочил от тесовой поверхности как упругий файтболльный мяч и чуть не свалился с крыши. Вот же отхватил помощничка!

— Ты чего ж вперед не летел? — раздосадованно вопросил снизу Вово. — Я сильно пихнул, ты руками бы махал и ух где уже оказался бы… Я так думаю.

— Вово! Ты не думай!..

— Совсем?

— Совсем. Думает пускай Хастред, у него хоть смешно получается. Все, тихо! Я пошел.

Ущельник поднялся на подрагивающие ноги и заковылял по крыше. Под ним в доме кто-то зашевелился, заворочался, но вроде бы наружу высовываться не стал, а Чумп впредь постарался двигаться как положено: длинными шаркающими шагами, каждый раз опуская ногу на полную стопу, чтобы мягче и тише. Привычно ощущал отдачу досок под ногами — держат прочно, не продавливаются, не скрипят, авось обитатели дома спишут единственный бабах по крыше на божественную немилость.