Ричардсон улыбнулся. Летать вот так куда интереснее, чем совершать регулярные рейсы на DC-9 для компании «Ю-Эс эйр» из Вашингтона в Провиденс и Хартфорд, а затем обратно, и так каждый божий день. Раньше майор был лётчиком-истребителем ВВС и ушёл с военной службы, потому что его привлекало более высокое жалованье и престиж пилота коммерческих авиалиний. По этой причине он не воевал во Вьетнаме, а гражданские рейсы не требуют особого мастерства; во всяком случае там не надо носиться над самыми верхушками деревьев.

Насколько ему было известно, никогда раньше «кабанов» не использовали для боевых операций в море – это ещё одна новая часть операции. Вряд ли следует удивляться, что они отлично проявят себя и здесь. Противотанковое вооружение «кабанов» будет весьма эффективным против кораблей. Бронебойные снаряды и канистры «рокай» способны разносить в куски мощную броню боевых танков, и Ричардсон не сомневался, что тонкий стальной лист на кораблях не сможет противостоять им. Как жаль, что этот вылет не боевой. Стоило бы преподать Ивану хороший урок.

На его распознавателе опасности замигала лампочка радиолокационного датчика; скорее всего, это был коротковолновой радар, предназначенный для поиска на поверхности и ещё недостаточно мощный, чтобы отразиться от его самолёта. У Советов не было воздушных радиолокационных платформ, а действие их радаров, установленных на кораблях, ограничивалось дальностью прямой видимости. Луч корабельного радиолокатора прошёл прямо над головой Ричардсона; распознаватель опасности сработал лишь потому, что задел его край. Пожалуй, реальнее избежать обнаружения, если снизиться до высоты пятидесяти футов вместо сотни, однако приказ запрещал это.

– Звено «Лайнбэкеров», это «Сентри-дельта». Рассредоточьтесь и приступайте, – поступила команда с АВАКСа.

Четыре А-10 разошлись с расстояния в несколько футов и вытянулись в линию атаки, при которой интервал между самолётами измерялся милями. В приказе говорилось, что рассредоточение должно произойти в тридцати милях от цели; четыре минуты лета. Ричардсон взглянул на часы; звено «лайнбэкеров» шло к цели в соответствии с графиком. Летящие позади них «фантомы» и «корсары», имитирующие «атаку альфа», повёрнут сейчас в сторону советских кораблей, чтобы привлечь их внимание. Скоро он увидит корабли русских…

В изображении на лобовом стекле появились неровности на горизонте – это внешнее кольцо охранения, эсминцы типа «удалой» и «современный». Во время инструктажа офицер показал им силуэты и фотографии кораблей.

Бип!.. Это защёлкал распознаватель опасности. По штурмовику только что скользнул луч радиолокационного прицела, потерял его из виду и теперь пытался восстановить контакт. Ричардсон щёлкнул переключателем и включил систему электронных помех – глушение радаров противника. Эсминцы внешнего охранения находились сейчас всего в пяти милях. Сорок секунд. Потерпите, товарищи…

Майор начал резко маневрировать, беспорядочно бросая свой штурмовик вверх, вниз, в стороны. Всего лишь игра, но не следует слишком уж облегчать задачу Ивану. Если бы это была настоящая боевая операция, «кабаны» мчались бы на предельной скорости вслед за тучей антирадарных ракет, и за ними неслись бы «дикие ласки»[31], старающиеся вывести из строя советскую систему управления ракетным огнём. Теперь всё происходило очень быстро. Прикрывающий флагман эсминец появился прямо по курсу, и Ричардсон чуть отвернул в сторону, чтобы миновать его. Две мили до «Кирова» – восемнадцать секунд.

На лобовом стекле появилась более чёткая картинка. Огромный силуэт «Кирова» (мачта – мостик – радар) заполнял все стекло. Он видел мигающие огни по всему корпусу линейного крейсера. Ричардсон повернул вправо. Они должны пролететь ровно в трехстах ярдах от крейсера – ни больше ни меньше. Его «кабан» промчится мимо носа, остальные штурмовики рядом с кормой и по бортам. Он не хотел слишком уж приближаться. Майор проверил и убедился, что противотанковая пушка и бомбосбрасыватели стоят на предохранителях. Нет смысла увлекаться. При настоящей атаке вот сейчас, он нажал бы на спуск, и поток бронебойных снарядов устремился бы к «Кирову», пробивая тонкую броню его носовых ракетных установок. Их зенитные и крылатые ракеты обратились бы в гигантский огненный шар, и сверхпрочный крейсер кончил бы свои дни, словно бумажный кораблик.

В пятистах ярдах от крейсера Ричардсон опустил руку и снял предохранитель с небольшого контейнера, установленного под фюзеляжем самолёта.

Пора! Майор щёлкнул переключателем, и вперёд вылетели полдюжины магниевых осветительных ракет, которые вспыхнули ослепительным пламенем и стали медленно опускаться на парашютах. Все четыре самолёта проделали это в пределах одной секунды. Внезапно «Киров» оказался внутри бело-голубой сияющей сферы. Ричардсон потянул на себя ручку управления и отвернул в сторону от линейного крейсера, одновременно стремительно набирая высоту. Яркий свет ослепил его, но он успел заметить изящные очертания советского флагманского корабля, резко разворачивающегося среди бушующего моря. Матросы, увидел он, бежали по палубе, как встревоженные муравьи.

Будь это все всерьёз, всех вас сейчас уже не было бы в живых – поняли, что мы хотим вам сказать?

Ричардсон нажал на кнопку радиопередатчика.

– Ведущий «лайнбэкер» вызывает «Сентри-дельту», – произнёс он открытым текстом. – Робин Гуд, повторяю, Робин Гуд. Звено «лайнбэкеров», говорит ведущий, всем собраться вместе. Летим домой!

– Звено «лайнбэкеров», это «Сентри-дельта». Великолепно! – отозвался старший оператор с АВАКСа. – Имейте в виду, что у «Киева» в воздухе два «форджера», расстояние тридцать миль на восток, летят к вам. Им придётся поторопиться, если они хотят перехватить вас. Будем держать в курсе. Конец связи.

Ричардсон быстро прикинул. Русские истребители вряд ли успеют перехватить его звено. Но даже если и успеют, двенадцать «фантомов» из 107-й эскадрильи истребителей-перехватчиков уже наготове.

– Черт побери, ведущий! – осторожно произнёс на его частоте «Лайнбэкер-4», тот, что занимался опрыскиванием полей на гражданской службе. – Ты видел, как эти индюки указывали на нас? Здорово мы потрясли их клетку, а?

– Внимание, всем быть наготове к появлению «форджеров», – предостерёг Ричардсон, от уха до уха улыбаясь под своей кислородной маской. Вот вам и лётчики национального резерва!

– Пусть только появятся, – донёсся голос «Лайнбэкера-4». – Стоит любому из этих козлов подлететь ко мне, это будет последняя ошибка в его жизни!

По мнению Ричардсона, четвёртый проявляет излишнюю агрессивность, зато водит своего «кабана» неплохо.

– Звено «лайнбэкеров», это «Сентри-дельта». «Форджеры» повернули обратно. Вам ничто не угрожает. Конец связи.

– Понял вас, конец связи. О'кей, звено, всем успокоиться и выстроиться вокруг меня. Летим домой. Думаю, мы заработали месячное жалованье. – Ричардсон посмотрел на радиопередатчик и убедился, что говорит открытым текстом. – Дамы и господа, говорит ваш капитан Барри Дружелюбный, – произнёс он шутку, принятую в авиакомпании «Ю-Эс эйр», которая стала теперь своей и в 175-й эскадрилье. – Надеюсь, вы остались довольны полётом и будете всегда летать на авиалайнерах нашей компании «Летающий кабан».