этой женщине. Однако, мой моральный компас давно дал сбой, так что глупо надеяться на человечность с моей стороны. Элиза остается в моих глазах самой сексуальной и привлекательной богиней, на алтаре которой я готов поклоняться, пока мои чертовы колени не сотрутся в кровь.

Я готов вырвать свое черное сердце, чтобы положить к ее ногам. Конечно, ничего из этого не вышло из моего блядского рта, так что я просто подвинул ее в сторону и шагнул через порог.

— Как мило, что ты пригласила меня войти.

— Вообще-то я не приглашала, — она развернулась ко мне лицом, все еще скрещивая руки на своей груди.

— Да? А мне показалось, что ты проявила гостеприимство.

Элиза покачала головой и захлопнула дверь, направляясь в сторону кухни. Очевидно, она что-то готовила до моего прихода, судя по испачканной посуде и чудесному аромату, который распространялся по всему дому.

— Ты готовишь?

— Почему в твоем голосе столько удивления?

— Это восхищение, — я уселся на высокий стул, и огляделся по сторонам. На плите что-то аппетитно шкварчало, и мой рот наполнился слюной.

— С замком проблем нет?

— Нет, спасибо.

— Ты благодаришь меня за то, что я сначала выбил твою дверь, сломав замок, а затем просто исправил все это?

— Не знаю, — Элиза смущенно улыбнулась, — видимо, да.

Я усмехнулся, откидываясь на спинку стула.

Улыбка на ее лице делала меня зависимым.

И я точно стал чертовым наркоманом, которого тянет за очередной дозой. Было в ней что-то особенное, что-то, что цепляло меня за живое, вызывая чертовы мурашки на коже.

У меня никогда не бывает мурашек.

Хотя бы этот факт уже должен насторожить.

Элиза налила стакан сока и поставила передо мной, слегка склонившись над столом. Вырез ее майки опустился еще ниже, открывая ложбинку между упругими сиськами. Черт возьми. Мне предстояло провести вечер с очередным стояком в своих штанах.

— Что-то мне подсказывает, что ты не уйдешь в ближайшее время, так что, придется тебя накормить, если ты голоден.

— Я голоден, — мой голос звучал хрипло даже для моих ушей, и мне пришлось слегка откашляться. Щеки Элизы покраснели, и она торопливо отошла к плите.

— Конечно, я не идеальный повар, но должно быть съедобно.

Она наполнила две тарелки и поставила их на стол, подвинув одну в мою сторону. Я подхватил вилку и шумно вздохнул, наслаждаясь божественным ароматом. Макароны с грибами, беконом, тертым сыром и сливками — я попал в гребаный рай.

— Это очень вкусно, — пробормотал я с набитым ртом, готовый вылизать тарелку или женщину перед собой. Мне без разницы.

Элиза смущенно отвела глаза, медленно пережевывая.

Я справился со своей порцией в рекордные сроки, и теперь зазывно посматривал на большую сковороду на плите.

— Дай угадаю, ты хочешь добавки?

— Ну, если ты предлагаешь, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги. Положив себе еще одну порцию, я вернулся за стол и стал уплетать макароны за обе щеки. Элиза отставила тарелку в сторону, но съела она только половину от того, что положила себе.

— Ты не доела.

— Мне пока хватит.

— Тебе надо есть больше.

— Я не могу больше, мой живот лопнет от переедания.

— Не лопнет, — я кивнул на ее тарелку, — доешь то, что уже положила.

Она недовольно покосилась на меня, но послушно подвинула тарелку и съела еще несколько ложек, запив еду соком.

— Где ты был? Я не видела тебя несколько недель.

— Ты скучала по мне, принцесса? — улыбнулся я, потирая наполненный живот.

— В твоих мечтах, — она забавно фыркнула носом.

— У Кристофера возникли некоторые проблемы, так что мне пришлось немного присматривать за его задницей.

— О, — она удивленно приподняла брови, — надеюсь, с ним все в порядке.

— Я тоже надеюсь, — я тяжело вздохнул, почесав затылок. Но тут одна мысль оформилась в моей голове, и я удивился, что не догадался спросить раньше, — кстати, Кэтрин вернулась в Главный центр, и как теперь быть с твоей терапией? — Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос.

Элиза вышла из-за стола, начиная собирать посуду. Я перехватил тарелки, укоризненно покачав головой.

— Иди отдохни, — я отнес тарелки в раковину, включая воду. Не то, чтобы мне нравилось мыть посуду, или убирать за собой, но я не хотел, чтобы это делала Элиза. Сполоснув тарелки, я разложил их на кухонном полотенце и вытер руки.

— Так что с сеансами? Тебе нужен новый врач?

— Я не хочу нового врача, — отозвалась Элиза, которая устроилась на диване, прикрыв ноги пледом, — но и в Главный центр я тоже не могу ходить. Видимо, мне придется справляться в одиночку.

— Хрена там, — я поморщился, усаживаясь на диван. Элиза подтянула ноги выше и села, подтолкнув за спину толстую подушку, — если надо, я могу сопровождать тебя в Главный.

— Ты готов ходить со мной в Главный центр только для того, чтобы я поговорила с Кэтрин?

— Если тебе это помогает, тогда я буду ходить с тобой.

На лице Элизы отразилась нежность, и мне хотелось навсегда впечатать этот образ в свое сознание. Она продолжала оставаться светлым лучиком в моем мире, несмотря ни на что.

— Спасибо, — она склонила голову на бок, рассматривая меня серыми глазами, в которых отражались сотни эмоций.

Я протянул руку, касаясь ее колена, подсознательно ожидая реакции. Но Элиза даже не дернулась, напряженно наблюдая за тем, как моя ладонь легла поверх пледа, который был накинут на ее ноги.

— Не благодари меня, Элиза. Я не сделал ничего, чтобы заслужить твоей благодарности.

— Тебе так кажется.

Ее дыхание слегка участилось, а румянец пополз ниже, заливая шею и грудь. Мне казалось, что я хожу по тонкому льду, и все может рухнуть от любого неосторожного движения с моей стороны. Поэтому я убрал руку с ее колена и осмотрелся по сторонам, заметив новый холст в углу комнаты, на котором бессистемно пересекались красные линии. Не знаю, что они означают, но красный — это хорошо. Верно?