Карелла встал, не выпуская Эйприл из рук, покрутил ее и бросил на кроватку. Укрыв ее одеялом до подбородка, он сказал:

— Ночь на дворе, спать пора детворе, — и поцеловал ее в лоб.

— Это откуда, папочка? — спросила Эйприл.

— Что откуда?

— Ночь на дворе, спать пора детворе? ‘

— Это я только что придумал, — сказал Карелла.

Он подошел к кроватке Марка, и Марк попросил:

— Придумай еще.

— В детской тепло и сгустился мрак, крепче усни, милый мой Марк, — проговорил Карелла.

— Здорово! — воскликнул Марк и расплылся в улыбке.

— Да, а ты не сочинил стишок с моим именем, — надулась Эйприл.

— Потому что я не могу придумать рифму к Эйприл, — сказал Карелла.

— Ты же придумал рифму к Марку.

— К Марку легче, Малыш, а к Эйприл очень трудно.

— А ты постараешься найти рифму для меня?

— Постараюсь, Малыш.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Он поцеловал Марка и закрыл его одеялом до подбородка.

— Я хочу до носа, — попросил Марк.

— О’кей. Вот так. — Он натянул одеяло повыше.

— И меня укрой до носа, папочка, — попросила Эйприл.

Он и ее одеяло подтянул, снова поцеловал ее, погасил свет и пошел на кухню.

— Что рифмуется с Эйприл? — спросил он Фанни.

— Не дурите мне голову своими загадками, — сказала Фанни. — Садитесь за стол, пока суп не остыл.,

Во время обеда он рассказал Тедди о старике, которого они нашли в подвале. Она следила за его губами, когда он говорил, иногда прерывая, чтобы задать вопрос, но по большей части пристально смотрела на него, пытаясь уловить все, что он говорил, внимательно вслушиваясь в детали. Она очень хорошо знала мужа, и знала, что он еще будет рассказывать об этом деле. Она знала, что бывают мужья, которые, уйдя с работы, забывают о ней, и знала также, что ее муж сто раз давал клятву не тащить в дом подчас жуткие подробности полицейских расследований. Но всякий раз его намерения хватало на неделю, самое большое — на две, и внезапно он начинал рассказывать об особенно запутанном деле, и она всегда внимательно слушала. Она слушала потому, что он был ее мужем, а она его женой, и если бы он работал на фабрике по переработке арахиса, она точно так же интересовалась бы фактами и цифрами, касающимися производства арахисового масла.

Ее муж занимался расследованием преступлений.

И она слушала рассказ о восьмидесятилетием старике, которого нашли в подвале с топором в голове, и о нескончаемых комбинациях «мить— сын», с которыми он сталкивался в тот день, о безумной миссис Лэссер и ее сыне, который никогда не выходит из дома, об опознании убитого по полицейским фотоснимкам, и он рассказал ей, как истерически смеялась миссис Лэссер, глядя на снимки ее умершего мужа с топором, торчащим из черепа, и о том, что Энтони Лэссер сообщил о друзьях его отца — группе ветеранов испано-американской войны, которые называли себя Везучие ребята. Она слушала его Глазами, всем своим лицом. Она задавала вопросы своими молчаливыми 'Лбами и быстро двигающимися пальцами.

Позже, ко; ла обед был закончен и посуда вымыта, и близнецы крепко спали, а Фанни ушла к себе на ночь, они отправились в свою спальню и перестали говорить.

4 января была суббота, но для департаментов полиции нет разницы между субботой и, например, вторником, между рождеством и другими праздниками. Карелла встретился с Хейвзом в 8.30 утра, и они вместе снова поехали в Нью-Эссекс, где рассчитывали поговорить с членами клуба покойного Джорджа Нельсона Лэссера — группой ветеранов испано-американской войны, известных как Везучие ребята. День выдался такой же тусклый, внушавший дурные предчувствия, как и предыдущий. Карелла сидел за рулем одного из потрепанных автомобилей их полицейского участка, Хейвз клевал носом рядом с ним.

— Поздно вернулся домой вчера? — спросил Карелла.

— Нет, не очень. Мы ходили в кино.

— Что смотрели?

— «Саранчу», — ответил Хейвз.

— Да? Ну и как?

— Знаешь, даже как-то не по себе было, — сказал Хейвз. — Это о саранче, которая поднимает бунт… против людей.

— А к чему ей этот бунт?

— Вот и я спрашиваю, — сказал Хейвз. — Даже сам герой фильма задает этот вопрос, наверное, шесть или семь раз, он все говорит: «Хотел бы я знать», а ответа нет. По правде говоря, Стив, я бы тоже хотел знать. Представь себе эти тучи саранчи, которые ползают по людям без всякой причины. Жуть.

Насекомые просто-напросто решили уничтожить людей, так что ли?

— Ага. Но фильм не только о саранче, которая убивает людей. Там была еще и любовная история.

— Что же это за любовная история?

— В общем, это о девушке, которая дала герою двух сверчков в клетке. Для печи, понимаешь? Ну, ты, наверное, знаешь, — сверчок на печи.

— Угу.

— Они придумали каламбур: вместо сверчок на печи, они говорят — сверчок для души. Сверчки для души.

— Очень смешно, — съязвил Карелла.

— Ага. И она идет за этим парнем аж до самого Китая.

— О, господи!

— Да, она идет за ним и несет сверчков в клетке, которых он хочет подарить своей старой няньке-китаянке. Она очень старая. Ее играет актриса… забыл ее фамилию — она всегда играет старух. Во всяком случае, сверчки ему для подарка, Все это довольно сложно.

— Да уж, — сказал Карелла. '

— Кристин решила, что именно эти сверчки и были зачинщиками.

— Бунта саранчи?

— Ага.

— Все может быть, — ответил Карелла.

— Ты тоже так думаешь? А как же сверчки объясняются с саранчой?

— Я почем знаю. Как они объясняются друг с другом?

— Мне кажется, они прикасаются друг к другу передними лапками.

— Может быть, саранча тоже..

— Я не думаю, что сверчки имели к этому какое-нибудь отношение, — сказал Хейвз. — Наверняка, они понадобились просто для того, чтобы был предлог для ее поездки в Китай.

— А зачем им надо было отправлять ее в Китай?

— Господи, так ведь там водится саранча, Стив. И потом, им хотелось снять эту хорошенькую китаяночку, забыл, как ее имя, ну знаешь, оиа снимается во всех фильмах, где нужна китаянка. Оказалось, что она давняя подружка героя, она преподает в католической миссии, на которую саранча нападает в конце фильма. Саранча пожирает священника.

— Да ну!

— Ага, — промычал Хейвз.

— Ну и фильм!

— Да уж. Конечно, как его пожирают, не показали. Но саранча облепила его всего.

— Ничего себе, — сказал Карелла.

— Угу.

— А кто играл девушку?

— Какая-то новая актриса, не помню ее фамилию.

— А героя?

— Его постоянно показывают по телевидению. Тоже забыл, как его фамилия. — Хейвз замялся. — Вообще-то в этой картине главные звезды — саранча.

— Вот это да! — удивился Карелла.

— Да. Там была одна