Суммарный результат теста по Ресурсу «Менеджмент»

Когда кажется, что можно со стопроцентной гарантией объяснить суть какого-то процесса или дать точную оценку событию, всегда нелишне вспомнить притчу про слепцов, встретивших слона. Одному, который дотронулся до слоновьей ноги, показалось, что перед ним колонна. Другому, ощупавшему ухо животного, — что опахало. Третий подергал слона за хвост и был уверен, что перед ним веревка, а четвертый, которому достался бивень, настаивал, что палка. И каждый из них был уверен, что прав именно он. В чем была их ошибка? Все они пытались проанализировать большую систему по отдельным элементам. Мыслив предметно, а не системно, каждый делал вывод о том, что перед ними находилось, по доступной ему части, приписывая ее свойства всему объекту.

Мир, в котором мы живем, — сложная многогранная система, которая существует благодаря поливариантному взаимодействию своих многочисленных частей. Система в существенной степени зависит не только от того, из каких частей она состоит, но и от того, как эти части взаимодействуют друг с другом. Безусловно, одна из самых сложных систем на Земле — это человек. Но что будет, если мы разобьем эту уникальную систему на измерения, как геометрическую фигуру на уроке черчения? Получится ли восстановить по этим проекциям целостную индивидуальность?

В своей димензиональной онтологии, рассматривающей личность человека как единство трех измерений — биологического, психического и духовного, Виктор Франкл говорит именно об этом — что анализ их по отдельности, а не во взаимодействии, не даст нам представления, что за личность перед нами. «Если, например, я проецирую цилиндр, конус и шар из трехмерного пространства на двумерную плоскость, параллельную основаниям цилиндра и конуса, то во всех трех случаях получается круг. Предположим, что перед нами тени, которые отбрасывают цилиндр, конус и шар. Эти тени многозначны, поскольку я не могу заключить на основании тени, отбрасывает ли ее цилиндр, конус или шар, — во всех случаях тень одна и та же, — пишет Франкл. — Как приложить теперь все это к человеку? Человек также, если у него редуцировать специфически человеческое измерение и спроецировать его на плоскости биологии и психологии, отображается в них так, что эти проекции противоречат друг другу»[415].

Попробуем разложить на составляющие не абстрактного человека, а какую-нибудь всем известную личность. Итак, в биологической плоскости — это мужчина, страдающий эмфиземой легких, в психической — эпилептик с приступами лудомании и гнева, в социальной — безработный и бывший заключенный, в духовной — православный христианин. Получается формально верный, но, согласимся, довольно странный и совершенно не отражающий сути личности великого Федора Достоевского портрет. А все потому, что, даже зная основные элементы системы, мы не поймем ее суть, пока не увидим, как эти элементы взаимодействуют, и не рассмотрим их в контексте всей системы.

Слово «система» появилось в Древней Греции 2000–2500 лет назад. Однако зачатки системных идей возникли в еще более глубокой древности. В их основе лежало целостное мифологическое восприятие людьми всего сущего. Системность как видение мира в виде целостности взаимосвязанных элементов складывалась в процессе эволюции человеческой практики и мышления[416].

Основы системного анализа заложил русский ученый, философ, экономист и врач Александр Богданов[417], создавший научную дисциплину тектологию, в которой впервые сформулировал основные положения системного подхода и теории самоорганизации систем. Ученый объяснял процессы развития природы и общества на основе принципа равновесия, согласно которому все развивающиеся объекты природы и общества представляют собой целостные образования, или системы, состоящие из многих элементов. В системном взгляде на мир, по Богданову, есть три принципиальных момента:

1. Целое всегда больше суммы своих частей, при этом чем больше целое отличается от суммы самих частей, тем более оно организовано.

2. Все в мире можно рассматривать как системы, то есть элементы в определенном типе связи.

3. Если это так, то для систем можно вывести некоторые общие законы.

По мнению создателя кибернетики Норберта Винера, мир — это отлаженная система, все в которой подчиняется определенным закономерностям. «Если бы мир управлялся серией чудес, совершаемых иррациональным богом с его внезапными прихотями, то мы были бы вынуждены ждать каждой новой катастрофы в состоянии пассивного недоумения. Подобную картину мира встречаем мы в крокетной игре, описанной в „Алисе в Стране чудес“. В этой игре молотки — фламинго, шары — ежи, которые спокойно разворачиваются и идут по своим делам, ворота — карточные солдаты, точно так же способные совершать движения по собственной инициативе, а правила игры определяются декретами вспыльчивой королевы червей, поведение которой невозможно предугадать. Существо эффективного правила игры или полезного закона физики состоит в том, что правило можно установить заранее и применять во многих случаях. В идеале закон должен описывать свойство рассматриваемой системы, остающееся всегда тем же самым в потоке частных событий»[418].

«Свойства и способы функционирования более высоких уровней не могут быть объяснены суммированием свойств и способов функционирования их компонентов, взятых в изоляции друг от друга. Однако если нам известен ансамбль компонентов и существующие связи между ними, мы можем вывести более высокие уровни из компонентов», — писал Людвиг фон Берталанфи, один из основателей общей теории систем[419]. Свойство системы не равно сумме свойств ее частей, оно представляет собой нечто большее и является результатом их взаимодействия, системным эффектом. Авторы книги «Искусство системного мышления: Необходимые знания о системах и творческом подходе к решению проблем» Джозеф О’Коннор и Иан Макдермотт называют такие свойства системы эмерджентными или возникающими[420]. Даже разобрав системы на части и проанализировав их, вы не сможете спрогнозировать свойства целостной системы. Они проявятся только в результате ее действия.

Например, нарисуем на листе бумаги какой-нибудь предмет. Затем возьмем еще несколько листов бумаги и нарисуем этот же предмет, постепенно смещая его в сторону по сравнению с первой картинкой. Сейчас мы имеем лишь несколько похожих рисунков. Но если положить все рисунки стопкой и быстро пролистнуть эту стопку, то можно увидеть, что предмет двигается, и получается нечто вроде мультфильма. Что произошло? Система приобрела новое свойство, не присущее ее частям по отдельности.

И это правило справедливо для систем любого масштаба и уровня. Объединили много прутьев или веток и получили метлу, с помощью которой можно подметать. Это и есть системный эффект, ради которого и создавалась система, ведь каждым прутиком (веточкой) в отдельности подметать было бы затруднительно. Или встретились два человека, полюбили друг друга, поженились, и вот это уже новая система под названием «семья» и системным эффектом в виде детей и внуков.