Грей поерзал в седле, и Минерва поняла, что он придумывает убедительное объяснение.

– Поедем дальше, Минерва, – предложил он. – Чем меньше людей узнает о нашем приезде, тем лучше. Мы и без того задержались в пути.

– Грей…

– Минерва! Позволь мне сделать то, что я считаю нужным. Я не могу подвергать тебя опасности.

Несколько минут назад Минерве хотелось только лечь и заснуть – прямо в седле, если понадобится. Но теперь ее сонливость как рукой сняло.

– Как ты мог!..

Мысленно она уговаривала себя помолчать. Незачем устраивать ссору прямо на улице. И потом, чтобы преодолеть стремление Грея опекать ее как представительницу «слабого» пола, незачем демонстрировать ему истерические вспышки.

Грей наблюдал за ней с раздражающим спокойствием.

Минерва ждала.

– Так мы едем? – наконец спросил он.

– Нет, – невозмутимо ответила Минерва. – Пока я не узнаю, что ты намерен делать дальше.

Грей в изнеможении вздохнул, словно пытаясь пристыдить и образумить ее.

– Я намерен отвезти тебя на площадь Шарлотты, – объяснил он, – накормить и уложить в постель.

Минерва поняла, что на ее долю выпало очередное испытание.

– Продолжай, – разрешила она.

– Когда ты выспишься, я займусь осуществлением нашего с Максом плана, а тебя отправлю к его сестре Элле, которая вскоре приедет и поселится в одной небольшой, малоизвестной гостинице. Будь у нас время, я отвез бы тебя куда-нибудь подальше. Но времени у нас нет, поэтому я дождусь приезда Эллы и отвезу тебя к ней.

– Если бы ты отделался от меня заранее, – напомнила Минерва притворно-невозмутимым голосом, – то не сумел бы сбежать.

Грей потянулся к поводьям ее коня, но Минерва поспешно отъехала в сторону.

– Ну хорошо, – смирился он. – Да, ты права. Права во всем. Но неужели ты не простишь мне желания уберечь тебя от лишних забот? Не позволишь на сей раз просто быть мужчиной? Я обязан защищать женщину, которую люблю.

Стоит ответить согласием – и он без колебаний отошлет ее прочь.

– Тебя не за что прощать. Но я с тобой не расстанусь.

– Минерва! – Грей с досадой вздохнул, сердито сжал губы и рысью двинулся вперед.

Подавив улыбку, Минерва последовала за ним. Оба всадника свернули на красивую площадь. В сквере посреди ее шелестели голыми ветвями буковые деревья и торчали из снега кусты.

Грей уверенно направился к северной стороне площади, въехал в одну из конюшен и умело занялся лошадьми. С помощью Минервы он вытер их, накрыл попонами и накормил.

Перенеся багаж из конюшни в сад за одним из внушительных трехэтажных домов, путники быстро прошагали к черному ходу, ведущему на кухню.

Грей открыл дверь, впустил в дом Минерву и заперся изнутри. Они миновали кухню и кладовую, комнату дворецкого и чулан и поднялись по короткой лестнице.

– Не стоит зажигать свет, – сказал Грей. – Ни к чему. Здесь мрачновато, но света из окон достаточно. Сейчас растоплю камин, только сначала проверю, не следит ли кто-нибудь за домом снаружи. Будем надеяться, что дыма из трубы никто не заметит.

Минерва проследовала за ним в просторный, тускло освещенный холл, где сумела разглядеть только высокие напольные часы, да и то потому, что они гулко тикали.

Грей торопливо взбежал по лестнице и прошел по коридору в глубь дома, прямо в спальню. Ее окна были прикрыты снаружи деревянными ставнями, а изнутри плотными драпировками.

В этой комнате царила темнота. Минерве понадобилось всего несколько секунд, чтобы глаза привыкли к рассеянному свету, просачивающемуся из коридора.

– Садись, – коротко распорядился Грей, – а я растоплю камин. Не хватало еще, чтобы ты заболела. По-моему, тебе уже нездоровится.

Минерва пренебрежительно фыркнула, но не так уверенно, как хотелось бы.

– Ты забыл, что я…

– Крепка здоровьем? – подсказал Грей, высыпая уголь в камин. – Нет, дорогая, я ничего не забыл. Как я могу забыть то, что касается тебя?

Покраснев, она прикусила язык. Хорошо, что они прихватили с собой еду из трактира возле постоялого двора, где меняли лошадей. Минерва только теперь поняла, как проголодалась.

– Может, я приготовлю нам завтрак?

Сбросив плащ, Грей коротко усмехнулся.

– Что там готовить? У нас нет никакой еды, кроме хлеба и сыра. И вина, оставленного нам хозяином дома. Забирайся в постель, там ты быстрее согреешься. А я принесу припасы.

– Но мне надо помыться…

– Помыться? – Грей оглянулся на нее через плечо. На лице его плясали отблески пламени, глаза горели. – Ну конечно! Сейчас я согрею для тебя воды.

– И для себя, – подсказала Минерва, чувствуя, как ее вновь охватывает раздражение. – У нас с тобой одинаковые потребности.

– Как скажешь. – Но ответ Грея прозвучал неубедительно. – Снимай туфли… то есть сапоги. Наверное, они промокли.

Только тут Минерва вспомнила про свою великолепную обувь.

– Ничуть! Это еще одно изобретение, которое поможет определить, сумела ли я найти идеальный материал для новой грязеупорной юбки. По правде говоря, это старый, но усовершенствованный материал.

– Да-да, – равнодушно откликнулся Грей. – Снимай их и иди сюда, погрей ноги. – И он придвинул кресло к камину.

– Ты не слушаешь меня, ну да ладно. С годами ты научишься слушать. И тогда я расскажу тебе все, что знаю о резине и о том, как изобретения Макинтоша и Хэнкока были усовершенствованы двумя никому не известными американцами – Хейвудом и Гудиром. Похоже, сера поможет разрешить все затруднения, связанные с применением резины. Ты же знаешь: резина трескается от холода и плавится от жары. Ну так вот, мои сапоги резиновые.

Замолчав, она взглянула Грею в глаза.

– Минерва, ты неподражаема! Если бы я не сдерживался, то непременно сказал какую-нибудь глупость вроде «тебе следовало бы родиться мужчиной». Ты само совершенство, и ты принадлежишь мне. Твоему уму можно только позавидовать.

Минерва заметно смутилась.

– Спасибо, – пробормотала она, но Грей уже вышел из комнаты.

Не снимая плаща, она села, послушно сняла сапоги и подвинула ноги к камину.

Конечно, Грей прав. Напрасно она надеялась, что он, настоящий мужчина, согласится выполнить ее условия. Он джентльмен и воин, а воины не берут с собой женщин на бой. Грей готовился к битве.

Значит, она для него только помеха?

Но сможет ли она покинуть его?

Отрицательно ответив на оба вопроса, Минерва задумалась. Чем помочь Грею? Как уговорить его оставить ее здесь?