был одарен видениями будущего, а возможно и прошлого. Это была одна из многих причин, почему то, что я делаю, было ужасной идеей. Что, если он увидит в видении то, что я пытаюсь с ним сделать?

Я содрогнулся от этой мысли, но отбросил ее, когда посмотрел вниз на бредни в его дневнике. Он явно не мог понять смысл того, что показывали ему его сны. И если его бодрствующие видения тоже были настолько запутанными, то я сомневался, что он сможет многое понять из них. И я буду повторять себе это каждый раз, когда буду сомневаться в этом безумном плане, пока не окажусь в безопасности в своей комнате в общежитии.

Я аккуратно положил дневник снов на место и переместился на кровать, чтобы найти последнее место.

Задняя стенка палатки выглядела совершенно невинно, но когда я протянул к ней руку, слабое давление оттолкнуло меня, как будто хотело, чтобы я ушел.

Я усмехнулся, обнаружив магию Габриэля и протянул руку вперед, игнорируя скрывающее заклинание, но не снимая его. В нем не было никакой системы предупреждения, которую я мог бы почувствовать, поэтому я просто протянул руку сквозь него, пока мои пальцы не коснулись кармана, который я не мог видеть.

Я сунул руку внутрь и толстая картонная папка прижалась к моим пальцам.

Быстро вытащил ее и открыл, мой пульс участился.

На верхней странице была фотография Габриэля рядом с именем Габриэль Стронгарм. Под ним был номер социального страхования, адрес где-то на востоке Солярии и дата рождения, по которой он был Раком, хотя я был уверен, что он Скорпион.

Я хмуро перевернул страницу и нашел еще одну биографию. Там снова была почти та же информация, только на этот раз Габриэля звали Санчес Вонтора и он был Рыбой и жил на севере Солярии. У меня на губах появилась улыбка, когда я понял, что это именно то, что я искал. Я начал делать снимки, насчитав семь личностей, не считая Габриэля Нокса.

Кто, черт возьми, этот парень?

Я взглянул на время на своем Атласе и мое нутро сжалось, когда я понял, что у меня есть всего пятнадцать минут, чтобы закончить и убраться отсюда, прежде чем я окажусь в руках сильно разозленной гарпии с силой в десять раз больше моей и отношением, которое в плохой день может соперничать с дьявольским.

Я перестал читать и начал делать снимки все быстрее и быстрее, убедившись, что запечатлел каждую страницу папки, прежде чем поспешно запихнуть все обратно.

Я протиснулся сквозь иллюзию и снова нашел карман, спрятал папку там, где нашел ее, затем вскочил на ноги и помчался обратно по крыше.

Прозвучал звонок, означающий окончание занятий и мое сердце чуть не выпрыгнуло изо рта, когда я спустился по пожарной лестнице.

Я бросился внутрь через окно и захлопнул его для пущей убедительности, опустившись на койку, когда мое колотящееся сердце наконец-то начало успокаиваться.

Я не сводил глаз с неба через окно и втянул воздух, увидев пролетающего мимо Габриэля.

Я затаил дыхание даже дольше, чем мог предположить, наполовину ожидая, что в любой момент с крыши раздадутся его вопли о кровавом убийстве, но ничего не произошло.

Когда я наконец смог снова нормально дышать, я покопался под матрасом в поисках телефона, который купил во время последней поездки в город и включил его. Я быстро отправил на него фотографии личности Габриэля и нашел номер Атласа Габриэля в школьном списке контактов.

Мой язык прилип к верхней части рта, когда я составлял первое сообщение, которое я собирался отправить ему под кодовым именем Фейкер и мой большой палец завис над кнопкой отправки на целую минуту.

Если я начну, отступать было уже некуда. Но я уже сделал самое трудное. Теперь пришло время расплаты.

Фейкер:

Похоже, у кого-то приступ шизофрении.

Может, тебе стоит обратиться к медсестре по этому поводу, Габриэль.

Теперь мне оставалось только ждать, чтобы заманить его к себе.

Держись, маленький ангел, я куплю тебе лучшую жизнь.

28. Габриэль

Габриэль:

Мне нужны ответы. Мне надоело ждать.

В ответ пришло предсказуемо уклончивое сообщение и я зарычал от ярости, испытывая искушение разбить свой проклятый Атлас о стену.

Падающая звезда:

Когда звезды будут готовы, ты получишь свои ответы.

Я шел по темному переулку, в котором приземлился на окраине Алестрии. Вонь мочи и гниющей пищи ударила мне в горло и я сглотнул, когда вышел из него и направился к входу в дерьмовый бар, где я встречался с мистером Фортуной. Не его чертово настоящее имя, разумеется.

Я достал из сумки рубашку, натянул ее и перекинул сумку через плечо. Грязный Жезл не был тем местом, где я хотел бы проводить время. Это было место, куда приходят умирать и каждый раз, переступая порог, я чувствовал, что мне нужен обжигающий душ, чтобы смыть с себя все впечатления.

Я вошел через окровавленную дверь и направился мимо потертых стульев из красного бархата, полных полураздетых посетителей. Мне захотелось задержать дыхание, пока я шел через лабиринт проституток в обтягивающих платьях и слишком накрашенных, запах в этом месте напоминал мокрый сон бродяги.

— Ты здесь, чтобы хорошо провести время, большой мальчик? — промурлыкала мне одна из них, но я проигнорировал ее, продвигаясь все глубже в выгребную яму.

Я был прямо на территории Лунного Братства и их символ полумесяца с зубчатым краем снаружи был напечатан везде, где только можно. За барной стойкой, на стойке, на лбу какого-то гребаного парня. Мои рукава были закатаны, татуировки на виду, мышцы тоже. Никто бы не задался вопросом, один я из них или нет, что делало меня невидимым. Кроме того, в этом месте было полно бывалых и небывалых. Никого важного.

Взяв бутылку пива — к черту, если я собирался приложиться ртом к одному из их бокалов — я направился к черной кожаной кабинке в дальнем углу, где меня ждал мистер Фортуна. Это был коренастый парень с густыми усами и холодным взглядом. Билл Фортун был лучшим частным детективом в этом уголке Солярии. Он был циклопом, что означало, что он мог вытягивать воспоминания прямо из головы людей. И, кроме того, он знал этот дерьмовый городишко лучше многих. Каждую тень, каждую дыру, каждое гнездо проституток и всех людей, которые их посещали.

— Мистер Нокс, — сказал он с улыбкой, его голос был сиплым от пятидесяти сигарет в день, которые он сосал. — Как поживаешь?

— Мне будет лучше, когда я