– Какой кавардак? В твоей голове? – уточнил Профессор.

– Ну конечно, где ж еще? – сказал я. Можно подумать, бывает еще какой-нибудь кавардак. – Как сильно вы уже испоганили мне мозги?

– По моим расчетам, перемычка Врасплавилась часов шесть назад. «Расплавилась» – образное выражение. Это, конечно, не значит, что мозги плавятся. Просто...

– Просто меня заклинило на третьей цепи, а вторая цепь отмерла?

– Именно так. Как я говорил, твой мозг уже наводит мосты, порождая новые и новые воспоминания. Фабрика Грез в глубине твоей психики начинает перестраиваться. Пытаясь дотянуться до поверхности сознания, она выпускает отростки – каналы или сосуды, которые опутывают все вокруг.

– Значит, перемычка Ауже перестала работать как надо, и из Фабрики Грез начала утекать информация?

– Не совсем так. Эти отростки существовали с самого начала. Сколько ни разветвляй цепи твоих сознаний, эти сосуды перекрывать нельзя. Твое внешнее сознание – то есть, первая цепь – подпитывается от второй цепи. А эти сосуды – корневая система для всех сознаний, уходящая в самое ядро мозга. Без сосудов мозг работать не может. Поэтому я их оставил, но лишь в таком количестве, чтобы много информации не утекало и чтобы она не потекла в обратную сторону. Но когда перемычка растаяла, высвободившаяся энергия поразила оставшиеся сосуды. Твой мозг испытал шок и начал работу по самонастройке.

– Рождая все новые и новые воспоминания о том, чего не было?

– Совершенно верно! То, что мы называем дежавю; принцип тот же. Это продлится еще какое-то время. А потом эти новые воспоминания накопятся и начнут создавать новую версию мира.

– Новую версию мира?

– Да. Сейчас ты готовишься перейти в другой мир. И твой нынешний мир постепенно под это подстраивается. С каждым новым воспоминанием ты это чувствуешь все яснее. Конечно, мир, в котором мы с тобой сейчас, – абсолютно реален. Но у этого мира может быть бесконечное множество версий. Ты создаешь его новую версию, даже когда решаешь, с какой ноги сделать шаг. Чего ж удивляться, что с каждым новым воспоминанием все вокруг меняется.

– Звучит слишком абстрактно, – сказал я. – Сплошные обобщения. По-моему, у вас какая-то неувязка со Временем. Было бы понятно, если б речь шла о каких-нибудь временны́х парадоксах...

– Но у тебя в голове как раз и происходит временной парадокс! Создавая воспоминания, ты создаешь параллельные миры.

– Значит, мир который я переживаю, с каждой секундой все больше отличается от мира, который я знал?

– Точно не скажу. И никто, наверное, не скажет. Но этого нельзя исключать... Конечно, это не те «параллельные миры», о которых пишут фантасты. Тут все дело в личном восприятии. Но мир действительно выглядит так, каким мы его себе представляем. И, скорее всего, меняется постоянно.

– Так что же – скоро он изменится опять, перемычка Асработает, и я окажусь в другом мире?

– Да.

– И с этим уже ничего не поделаешь? Мне остается только сидеть и ждать, сложа руки?

– Именно так.

– И до каких пор я буду там оставаться?

– Вечно.

– Не понял... – выдохнул я. – Как это – вечно? Есть же какие-то физические пределы. И тело, и мозг умирают. А когда умрет мозг – умрет и сознание. Разве не так?

– Нет, не так. Для человеческой мысли нет понятия Времени. В этом главное отличие мыслей от снов. Мысль может в один миг охватить все на свете. Даже пережить Вечность. Помещенная в замкнутую цепь, она может бежать бесконечно. На то она и Мысль. Она не прерывается, как сон. Человеческая мысль бесконечна, как летопись на зубочистке.

– Летопись на зубочистке?

– Есть такая теоретическая головоломка. Смысл ее в том, чтобы записать огромный текст на маленькой зубочистке. Знаешь, как это сделать?

– Нет.

– Очень просто! Берем текст и переводим его в цифры. Каждый знак заменяем парой цифр: «А» это 01, «Б» – 02 и так далее, включая знаки препинания и пробел между словами. 00 не используем. Получаем ряд цифр, к которому спереди приписываем ноль и запятую. Таким образом, вся летопись превращается в одну гигантскую десятичную дробь. Например: 0,1732000631... Затем берем зубочистку, принимаем ее за единичный отрезок и делаем на ней засечку в той точке, которая соответствует нашему числу. Например, если это число 0,5000..., то царапаем точно посередине, если 0,3333... – отмечаем ровно треть. Понятно?

– Понятно.

– Таким образом, мы можем одной-единственной точкой на зубочистке записать информацию какого угодно объема. Разумеется, на практике это невозможно. Настолько аккуратной засечки при нынешних технологиях не сделаешь Но зато она помогает понять характер человеческой мысли. Время – это длина зубочистки. Сколько информации ни сохраняй, она не меняется. Ты можешь писать свою летопись сколько угодно, хоть целую вечность. Если точка соответствует периодической дроби, твоя летопись и читается бесконечно. Никогда не кончается, понимаешь? Вся проблема в программе, а не в машине. И совершенно не важно, зубочистка это, стометровое бревно или земной экватор. Твое тело умирает, сознание гаснет. Но за миг до этого твоя Мысль попадает в точку – и рассыпается дробью в Вечности. Помнишь старый парадокс – «стрела замирает в полете»[67]? Так вот, смерть тела -летящая стрела. Она нацелена прямо в мозг, от нее не увернуться. Ибо всякое тело когда-нибудь обращается в прах. Время гонит стрелу вперед, но человеческая мысль дробит ее полет на все более мелкие отрезки, и так до бесконечности. Парадокс становится реальностью. Стрела не долетает.

– Иначе говоря, бессмертие?

– Именно! Человек, погруженный в мысли, бессмертен. Не абсолютно бессмертен, но близок к этому. Он бесконечно жив.

– Это и было настоящей целью ваших исследований?

– О, нет! – воскликнул Профессор. – Сначала я об этом не думал. Исследования я начал из чистого любопытства. Но потом, углубившись, столкнулся с этой проблемой. И в итоге понял: чтобы достичь бессмертия, нужно не увеличивать отпущенное тебе Время, а дробить его до бесконечности.

– И ради этого вы затащили меня в ваш бессмертный мир?

– Нет, это был несчастный случай. Я не ставил перед собой такой цели, поверь. Даже предположить не мог, что так выйдет. Но теперь уже нельзя ничего изменить. У тебя есть только один способ избежать бессмертия.

– Какой же?

– Немедленно умереть, – отчеканил Профессор. – Умереть прежде, чем перемычка Азамкнет тебя на третью цепь. Это единственный выход.

Глубокая тишина растеклась по пещере. Профессор откашлялся. Толстушка вздохнула. Я глотнул еще виски.