— Какие проблемы? — потребовала Тетя Мэгги, которая была подругой Тети Тилды, входя из другой комнаты. Она была выше и более сильнее, чем Тетя Тилда.

— За мной гонятся, — кричала Елена. — Я должна найти дверь, и если вы увидите парня после меня…

И именно тогда Дамон ступил из шкафа, и в то же самое время Тетя Мэгги толкнула его аккуратно, и сказала:

— Дверь ванной рядом с тобой, — и подняла вазу и ударила ею по голове поднимающегося Дамона. Сильно.

А Елена мчалась через дверь ванной, крича:

— Средняя школа Роберта Э. Ли прошлой осенью тогда, когда прозвенел звонок!

И затем она плавала против потока, с множеством студентов, пытающихся добраться до своих классов вовремя, — но потом один из них признал ее, а потом другой, и, хотя она, видимо, попала в то время, когда она не была мертва — никто не кричал "Призрак" – но не один из учеников школы в Роберта Ли когда-либо не замечал Елену Гильберт, одетой в мужскую рубашку поверх лифчика, и с ее волосами, дико спадающими по ее плечам.

— Это - костюм для игры! — крикнула она, и создала одну из бессмертных легенд о себе прежде, чем она даже умерла, добавляя:

—Дом Кэролайн! — и двинулась в чулан дворника.

Спустя мгновение, самый великолепный парень, которого кто-либо когда-либо видел, появился сзади нее, и влетел в те же двери, произнося слова на иностранном языке. И когда каморка дворника открылась, ни девушки, ни юноши там не оказалось.

Елена продолжала бег по коридору и чуть не врезалась в господина Форбса, который выглядел довольно шатким. Он пил то, что, казалось, было большим стаканом томатного сока, который пахнул как алкоголь.

— Мы не знаем, куда она пошла, ясно? — он начал кричать прежде, чем Елена могла сказать слово.

—Она выглядела будто не в своём уме, насколько я могу судить. Она говорила о церемонии, что будет во «вдовьей площадке»— и то, как она была одета!.. Родители больше не имеют никакого контроля над детьми! - Он резко упал против стены.

— Я очень сожалею, — пробормотала Елена.

«Церемония... Хорошо, церемонии черной магии, как правило, проводятся в полночь или во время восхода луны… И это всего за несколько минут до полуночи.» Но в те минуты, Елена только что переходила к плану Б.

— Простите, — сказала она, взяв напиток из рук господина Форбса и брызнула его прямо в лицо Дамона, который появился из шкафа.

Потом она прокричала:

— Место, которое их род не видит!.. — И вошла в ...

Неопределенность (забвение)?

Небеса?

Некоторые места, которое их род не мог видеть. Первое, что Елена сделала - задала себе этот вопрос, потому что она не могла видеть большую часть чего-нибудь вообще.

Но затем она поняла, где она находитсяа - глубоко в земле, ниже пустой могилы Хонории Фелл. Однажды, она боролась здесь, чтобы спасти жизни Стефана и Дамона.

И сейчас там, где не должно быть ничего кроме темноты и крыс, и плесени, был очень маленький, сияющий, легкий… Подобно миниатюрной Тинкербелл (маленькая летающая фея из "Питера Пена") — только пятнышко, это колебалось в воздухе, не доводя ее, не связываясь, но… защищая, осознала Елена. Она взяла свет, который ощущался ярким и прохладным в ее пальцах, и вокруг себя она очертила круг, достаточно большой, чтобы взрослый человек мог лечь.

Когда она вернулась, Дамон сидел посередине.

Он выглядел странно бледным для того, кто только что поел. Но он ничего не сказал, ни слова, просто смотрел на нее. Елена подошла к нему и прикоснулась к его шее. И мгновение спустя, Дамон снова делал большой глоток, глоток самой экстраординарной крови в мире.

Обычно, он проанализировал бы вкус: вкус ягоды, вкус тропических фруктов, гладких, дымных, древесных, округленных с шелковистым остаточным вкусом… Но не сейчас... Не эта кровь, которая значительно превосходит всё, для чего у него были слова. Эта кровь, которая наполняла его Силой, такой как, он никогда не знал прежде.

«Дамон…»

Почему он не слышит? Как он пришел, чтобы выпить эту экстраординарную кровь, которая являлась на вкус так или иначе загробной жизни, и почему он не слышал донора?

«Пожалуйста, Дамон. Пожалуйста, борись с этим …»

Он должен признать этот голос. Он слышал его много раз.

«Я знаю, что они контролирует тебя. Но они не могут контролировать тебя полностью. Ты сильнее, чем они. Ты самый сильный...»

Да, это было действительно так. Но он все больше и больше путался. Донор, казалось, был несчастным, а ведь он в прошлом был мастер того, чтобы доноры чувствовали себя счастливыми. И он не совсем забыл... Он действительно должен вспомнить, как всё начиналось…

«Дамон, это я. Это Елена. И ты делаешь мне больно».

Так много боли и недоумения. С самого начала, Елена знала, что лучше не сопротивляться иссушиванию ее вен. Это только бы причинило страдания, и ничего хорошего из этого не вышло бы, кроме как помешало бы работе ее мозга.

Таким образом, она пыталась заставить его бороться со страшным зверем внутри него. Хорошо, да, но это изменение должно пройти изнутри… Если она вынудила его, то Шиничи, должно быть заметил, и попытается овладеть им снова. Кроме того, простое "Дамон, будь сильным" не помогало.

Там ничего нельзя было сделать, но что тогда, умирать? Она могла, по крайней мере, бороться с этим, хотя она знала, что сила Дамона сделает это бессмысленным. С каждым глотком ее крови, он становился сильнее; он менялся все больше в…

Во что? Это промывающая кровь. Возможно, он ответил бы на эту просьбу, которая была также ее мольбой. Возможно, так или иначе, внутри, он мог убить монстра, не привлекая внимания Шиничи.

Но она нуждалась в некоторой новой силе, некоторой новой уловке…

И как раз когда она думала это, Елена почувствовала новую Силу, наполняющую ее, и она знала, что это было там всегда, только ждало особого случая, чтобы использовать это. Это была очень особая Сила, не для того, чтобы использоваться во время борьбы или даже не ради сохранения себя. Но всё же это было в ней. Вампиры, которые охотились на нее, получили только несколько глотков, и сейчас она весь запас крови наполняла своей огромной энергией. И призывая Это также легко, как идущих к нему с открытым сердцем и открытыми руками.

Как только она это сделала, она обнаружила новые слова, идущие к губам, и самое странное из всего - новые крылья, возникающие из ее тела, которые упирались Дамону в бедра. Эти эфирные крылья были не для полета, а для чего-то другого, и, когда они полностью развернулись - они образовали огромную радужную арку, сияние которой окружало и окутывало Дамона и Елену.

А после она телепатически произнесла – «Крылья откупа».

И внутри, беззвучно, Дамон крикнул.