сияли в предутренних сумерках. На земле спала женщина, но сон ее не был тяжелым.

— Она проснется, — проговорил Владыка, коснувшись виска женщины. — Прикажи отнести ее во дворец. Наш новый жилец просто не любит, когда его трогают, — и он слегка поклонился терновнику. — Вели огородить его и регулярно поливать ароматическими маслами. И относиться со всем почтением — кто попытается сорвать хоть цветок, будет наказан мной.

— Сделаю, Владыка, — с достоинством проговорил слуга, и Нории направился в свои покои — рассказать Ани то, что случилось нынешней ночью.

* * *

Герцогу Лукасу Дармонширу тоже было не по себе. Над графством Нестингер разыгралась чудовищная буря, и если поначалу он радовался — нанесет ущерб раньярам, ослабит противника, — то затем ветер стал ворочать и тяжелые артиллерийские орудия, выворачивать с корнем деревья. Солдаты и офицеры прятались в укреплениях, но еще немного — и ветер стал бы поднимать в воздух людей.

Люк, чертыхаясь, выкурив с полпачки сигарет, вышел из своего укрепленного бункера и взмыл в воздух, в ураган, разворачивающийся над Инляндией.

Небесные потоки ветров, обычно текущие полноводными реками, в хаосе сплетались друг с другом, разворачивались, падали вниз воздухопадами, опасно заворачивая недалеко от земли — коснись такой Туры, и слизнет и дома, и деревья, и реки, и все живое и неживое.

Люк завис в этой буре, растерянный, дезориентированный. Его словно тянуло во все стороны, и тело ломило, и хотелось верещать от ужаса — что он и делал, разворачиваясь в потоках, избегая особо мощных.

Рядом с ним заструился огромный змееветер, с трудом удерживаясь на месте. Он казался прозрачнее и будто уменьшился, стал менее плотным.

«Сделай что-нибудь!» — проорал Люк мысленно.

«Я нессс бог и нессс потомок богассс, оссссстановить этусссс бурю не в моейсссс власссссти», — прогудел в ответ стихийный дух.

Люк поднырнул под хлестнувший на полнеба поток и вопросил:

«А я могу?!!»

Змееветер скептически и спокойно, словно вокруг не творилось светопреставление осмотрел его, нервно хлопающего крыльями, и склонил клювастую голову.

«Не думаюсссс, сссслишшком ты сссслаб, змеенышшшшш. Но надо попробоватьссссссс».

Дальнейший полет напоминал гонки с препятствиями — Люк перестал пытаться подчинить ветер и проскальзывал, перепрыгивал через взбесившиеся потоки, нырял в ямы, позволял нести себя, если попадался попутный виток урагана.

Они прилетели к морю — Люк увидел знакомые места и в какой-то момент решил, что его ведут к усыпальнице Инлия Инландера. Однако змееветер сместился левее, к часовенке Инлия, прилепившейся к высокой, выступающей далеко в море скале, залетел за нее и нырнул в неприметную, узкую пещеру, скрытую от любопытных глаз выступом скалы. К ней вела такая же неприметная лестница прямо от часовни.

Люку пришлось обернуться — и он упал на лестницу, вцепившись в каменные ступеньки и удерживаясь, чтобы его не содрал беснующийся ураган. Кое-как сполз вниз, ко входу, ступил внутрь — и через несколько шагов оказался в продуваемой всеми ветрами хрустальной пещере, в потолке которой находился вырост, напоминающий переплетенных змей с сомкнутыми большими пастями.

— Отдай им кровисссс! — прошипел ветер.

— Еще бы понимать, как, — нервно пробормотал Люк, поднимая руки вверх и касаясь ладонями змеиных морд. Однако вопросы отпали — он не успел и чертыхнуться, когда змеи ожили, дернулись вперед и вцепились ему в ладони острыми клыками, глотая кровь. По прозрачным телам их потекла кровь. Но не прошло и минуты, как руки Люка с негодованием выплюнули, снова закаменев.

— Ссслишком ссслаб, — объяснил ветер, струящийся вокруг. — Однако ж алтарь пробудить сссмог, это хорошшшшо. Ненадолго, но поможетсссс мнессс и моимссс братьямсссс….

Когда Люк вышел наружу, буря постепенно стихала. Но небесные потоки в силу свою не вернулись, лишь чуть-чуть замедлились и расплелись.

— Неужели ничего уже не способно помочь? — спросил он, непочтительно оперевшись спиной на камень у входа в алтарную пещеру и пытаясь закурить.

— Тыссс наблюдаешшшшь поссследние дниссс Туры, чем тут поможешшшшь? — откликнулся змееветер печально. — Без одной из ссстихий все оссстальные погибаютсссс… и мы погибаемссс ссследом… Если бы здесссь был венчаный белый король, мы быссс продержалиссссь подольшшше…

Дармоншир поморщился, затягиваясь. Покачал головой. И, обернувшись, направился к своей армии.

* * *

И король Демьян, отдыхающий от изнурительного боя, в результате которого им удалось продавить иномирян вглубь Блакории, в ночи встрепенулся, заворчал, чувствуя движение земных плит и невозможную потребность быть сейчас в своей стране — там, где он сильнее всего. Он ощущал, как волнами катятся по Туре землетрясения, как ломается и трещит кора, — и места себе не находил, останавливаясь на грани оборота.

Но на листолете до Ренсинфорса можно было добраться только над морем в обход гор — и лететь нужно было очень долго.

Через полчаса Демьяну Бермонту доложили, что один из сильнейших магов мира, Мартин фон Съедентент, находится в соседнем подразделении: недавно к рудложско-бермонтской армии присоединились и отступившие блакорийские формирования. Еще через полчаса король входил в палатку сонного и мрачного блакорийца.

— Я бы и сам добрался до вас, ваше величество, — проговорил заспанный и помятый Мартин фон Съедентент так вежливо, насколько это было возможно во втором часу ночи после тяжелых боев и нескольких часов сна.

— Нет. Я знаю, что ваш сон — это ваши силы, барон, — чуть рычаще ответил король Демьян, — а ваши силы мне понадобятся. Мне говорили, что вы один из немногих, способных сейчас открывать Зеркала. Я помню, как вы смогли доставить нас к Драконьему пику, когда большинство магов совершенно неспособны открывать Зеркала в горах. Сможете ли вы сейчас перенести меня через Северные горы и доставить в Ренсинфорс, в мой замок?

Барон, чей взгляд становился все яснее, посмотрел по сторонам, вышел из палатки, приложил руки к земле. Покачал головой.

— Я могу рискнуть, ваше величество, особенно если вы дадите мне время вколоть несколько препаратов и выпить молока. Готовы ли вы?

Через несколько минут в зале совещаний замка Бермонт, откуда когда-то Мартин уводил монархов на Драконий пик, открылось Зеркало. Оттуда вышел слегка бледный король, затем — барон, тут же осевший на пол.

Камни замка засияли мягкой зеленью, побежали к ногам короля тусклые зеленоватые волны. Двери распахнулись — в них заглядывали удивленные гвардейцы.

— Шум не поднимать, — приказал им король, — моему гостю дать все, что потребует, уложить спать. Я до утра.

Его величество спустился в маленькую часовню Хозяина Лесов, пахнущую яблоками и хранящую столько тяжелых воспоминаний, вскрыл