Саймон подозревал, что, присвоив ему раздражающе-предсказуемый статус «бойфренда», присутствующие всесторонне оценивают его, но принимают вполне радушно — с этим не поспоришь.

Он не мог осуждать и счастливое настроение, царившее за столом, тем более что сам им заразился. Вид Кевина, ковыляющего навстречу после мучительных часов блужданий, произвел на него очень сильное впечатление. Он почувствовал не только удовлетворение и гордость, он словно стал свидетелем возвращения к жизни.

Мэй и Фиона делали записи и говорили о документах, журналах, рапортах. Он заметил, что Фиона не сказала ей о своей панической атаке.

— Саймон, хотите что-нибудь добавить?

Он оглянулся на Джеймса.

— Думаю, Фиона ничего не упустила. Я просто был рядом.

— Да, но ты справился, — откликнулась Фиона. — Для новичка так просто отлично. Ты вынослив, хорошо ориентируешься. Умеешь читать карту и пользоваться компасом, наблюдателен. Немного тренировки, и ты будешь готов, когда будет готов Джоз.

— Если захотите попробовать — вы в деле, — сказал Чак.

Саймон наколол на вилку очередную тефтелю.

— Используйте собаку.

— Оплата по максимуму.

Накручивая на вилку спагетти, Саймон с веселым удивлением посмотрел на Мег.

— То есть ноль?

— Каждый раз.

— Соблазнительно.

— Вы все-таки подумайте, — предложила Мег. — Может, поучаствуете с Джозом в одном из наших командных тренингов. Посмотрим, как пойдут дела.

На обратном пути через пролив возбуждение потихоньку спадало. Собаки дремали, как и прислонившиеся друг к другу Лори с Джеймсом. Мэй и Тайсон сидели на корме, держась за руки.

Команда разбилась на парочки, подумал Саймон, покосившись на Фиону, сидевшую рядом и все еще читавшую свои заметки. Похоже, он действительно стал одним из них.

Когда прибыли на Оркас, все снова начали обниматься. Он никогда прежде не видел людей, настолько обожающих стискивать друг друга в объятиях.

Когда наконец все разошлись по машинам, Саймон сел за руль.

— Можно считать, что мы сходили в ресторан, — сказала Фиона. — Я съела столько спагетти, что теперь могу не есть несколько дней. А если считать это свиданием, то оно уникально.

— С тобой никогда не соскучишься, Фиона.

— Ну, спасибо.

— Слишком много событий происходит в твоей жизни, в твоей голове огромное количество мыслей, поэтому ты не можешь быть скучной.

Фиона улыбнулась, открыла зазвонивший телефон.

— Фиона Бристоу. Да, Тод. Хорошо. Я рада это слышать. Мы все рады. Не нужно нас благодарить, мы получили вознаграждение, найдя Кевина и Эллу. Да, конечно. Береги себя. — Она захлопнула телефон. — Пять стежков и гипс на колено Эллы. Обоим восстановили водный баланс, обработали волдыри, ссадины. Короче говоря, с ними все будет в порядке, и скоро они вернутся в гостиницу. Они хотели поблагодарить тебя.

— Меня?

— Ты был частью нашедшей их команды. Какие ощущения?

— Чертовски хорошие, — ответил Саймон после короткой паузы.

— Да, как всегда после удачного поиска.

— Вам приходится самим покупать снаряжение. Рации, палатки, одеяла, аптечки и все остальное. — Не то чтобы он думал к ним присоединиться… — Я видел, что вы записываете все, что использовано и уже не годится для работы. Значит, опять будете пополнять за собственный счет.

— Не совсем так. Рации — подарок, и, видит бог, они нам необходимы. Всю систему связи купили родители найденного нами паренька. Некоторые пытаются заплатить, но это довольно скользкий момент, а вот если хотят купить одеяла или снаряжение, мы не возражаем.

— Дай мне список. Я возмещу. — Фиона нахмурилась. — Я же был частью команды. Ты сама сказала.

— Да, но ты вовсе не обязан…

— Я никогда ничего не делаю по обязанности.

— Правда. Я дам тебе список.

Они заехали к Сильвии, забрали собак, что заняло вдвое больше времени из-за бурной встречи. Саймон с удивлением понял, что скучал по своему маленькому мерзавцу, и чувствовал себя чертовски счастливым, когда возвращался домой с Фионой и полной кабиной не менее счастливых собак.

— Знаешь, чего мне хочется? — спросила Фиона.

— Чего?

— Полный бокал вина и бездумный часок в новом, сделанном специально для меня кресле-качалке. Не хочешь разделить кайф?

— Я подумаю.

Фиона протянула руку, сжала его пальцы.

— Все закончилось хорошо. Я устала, но это приятная усталость, и я счастлива. Что скажете, парни? — Она повернулась назад, почесала собачьи морды, бока. — Как же все чудесно. Можете поиграть, пока мы с Саймоном будем пить вино и любоваться закатом. Мы все будем наслаждаться честно заработанным отдыхом, пока…

— Фиона.

— Ммм? — Фиона рассеянно оглянулась. Суровое выражение лица Саймона насторожило ее. — Что? Что такое? — Она проследила за его взглядом. Саймон как раз притормаживал перед поворотом на ее подъездную дорожку.

Порывистый ветер развевал красный шарф, привязанный к открытому почтовому ящику. У нее потемнело в глазах, стало трудно дышать.

— Где твой пистолет? Фиона!

Окрик Саймона разорвал обступивший ее мрак, заставил взять себя в руки.

— В рюкзаке.

Саймон потянулся назад, достал оружие и швырнул ей на колени рюкзак.

— Достань немедленно. Останься в машине. Запри дверцы и вызови копов.

— Нет. Что? Подожди. Ты куда?

— Проверю дом. Вряд ли он там, но мы не можем рисковать.

— И ты пойдешь туда безоружный? — «Как Грег, — подумала она. — Точно как Грег». — Если ты идешь, то и я иду. Сначала позвоним в полицию. Пожалуйста. Я больше не могу рисковать.

Фиона достала телефон, нажала кнопку быстрого вызова офиса шерифа.

— Это Фиона. Кто-то привязал красный шарф к моему почтовому ящику. Нет, я с Саймоном, в начале подъездной дорожки. Нет. Нет. Да. Ладно. Хорошо. — Фиона судорожно вздохнула. — Они едут. Велели оставаться на месте. Я понимаю, что ты этого не хочешь. Я понимаю, что это идет вразрез с твоими принципами, инстинктами.

Она расстегнула рюкзак, вытащила пистолет. Проверила обойму, предохранитель. Руки ее не дрожали.

— Но если он там, если он ждет, он тоже это понимает. И я больше не хочу хоронить мужчину, которого люблю. Саймон, он и меня убьет, потому что второго раза я не переживу.

— С такой формулировкой у меня выбора нет.

— Эта формулировка — чистая правда. Ты должен остаться со мной. Я прошу тебя остаться со мной. Умоляю, не бросай меня одну.