Я схватил ковш, зачерпнул воды из ванной и плеснул ему в лицо. Фил закрылся, но что-то все же попало, потому что послышалось шипение и брань. Он двинулся вперёд, и мне ничего не оставалось, как потянуть за дверь шкафа. Огромный деревянный ящик накренился, мыло и полотенца посыпались на пол. Фил отпрыгнул назад, и шкаф его не задел в своем падении. Вор с разбегу перепрыгнул преграду и полетел на меня. Я уклонился от дубинки, но удар коленом отшвырнул меня к стене.

Толкнув его ногой, я скользнул по влажному полу. До револьвера оставалось несколько дюймов. И тут мне на спину опустилась дубинка. Одежда защитила от шипов, но удар был такой, что мгновение я не чувствовал ног. Перевернувшись, я уперся руками в туалетный столик снизу и со всей силы лягнул Фила в колено. Последнее, что я увидел — это как рама с зеркалом начала падать, а затем что-то твердое и тяжелое опрокинулось мне на лоб.

* * *

Я крепко спал. Во всяком случае, мои ощущения можно было сравнить с пробуждением. Лежа на боку, я смотрел на противоположную стену, разглядывал обои с изящными вензелями и пытался понять, где нахожусь. Из этого положения не было видно всей комнаты, и я решил сесть.

Собственно говоря, именно тогда с болью, тошнотой и слабостью ко мне вернулись воспоминания. Но цепь событий, которые были мне известны, обрывалась там, в ванной леди Коллинс. Возможно, я в одной из ее комнат. Из одежды на мне остались только штаны и нижняя рубашка.

На окне нет решеток, так что если мне удастся собрать силы в кулак, я смогу дать деру. Снаружи послышались приближающиеся шаги. Прежде чем дверь открылась, в моей руке оказалась чашка, которая при необходимости полетит в голову вошедшему. Но увидев того, кто пришел, я опустил руку.

— Вудроу? — мой вопрос был бессмыслен. Мы оба прекрасно знали, что это он. Скорее, я пытался вложить в этот возглас все вопросы, которые одновременно возникли в голове.

— При прошлой встрече я просил звать меня по имени, — он был бледнее обычного, движения — суетливы, а улыбка только слегка касалась губ.

Разумеется! Илайн. Как я мог забыть о ней?

— Что с леди Коллинс?

— Она в больнице, — он поставил на стол поднос с чайником и миской, запер дверь. — Вы разумно сделали, отправив за мной возницу.

— Я боялся, что Илайн мне не поверит, — с тяжелым вздохом я растирал свои виски. Так головная боль становилась слабее. — В моем решении не было ни разума, ни благородства. Я готов был подставить вас, вынудить к несвоевременному признанию, чтобы убедить леди Коллинс. Но напрасно.

— Неважно, каковы были ваши мотивы, — он стоял у стола, расправив плечи и глядя на солнечный день за окном. — Скажите мне, что случилось? Когда я вошел, леди Коллинс была без сознания, и вы тоже, под обломками стола.

— И больше никого?

— Нет. Разве что служанка. Она уже пришла в себя, и ее я отправил за врачом.

Вудроу повернулся ко мне, держа в руках два блюдца с чашками.

— Я немногого прошу, Арчи, но хотелось бы услышать достойную причину вашего позднего визита к девушке. К тому же, с таким печальным завершением.

Взяв из его рук чай, я тщательно обдумывал, что сказать. Разумеется, Вудроу понимает, что мне не могло прийти в голову скомпрометировать Илайн, да еще и сделать его свидетелем моей подлости. Я рассказал все, что случилось со мной вчера, начиная с похода на завод. Ловец хмурился, кивал, делал какие-то пометки в блокноте. Когда же я дошел до описания своего побега и появления в доме Илайн, он напрягся и стал еще внимательнее к каждому слову.

— Паршивая история получается у нас с вами, — Вудроу подвинул стул и сел напротив меня. Я снова был вынужден смотреть на собственное отражение в его очках. — Служанка описала, как выглядел напавший на нее человек. И хоть ее показания были сбивчивы, даже я заподозрил бы вас. Законники так и сделают, уж поверьте.

— Не сомневаюсь, — я и сам прекрасно знал, что этот маскарад Фил задумал неспроста. Вот только чтобы обман сработал, я должен был оказаться на свободе. Неужели Пилс так низко пал? Нет, не может быть. Он мог бы запереть меня в подвале и пытать, но никогда бы не поставил под угрозу жизнь Илайн. Вилсон? Финлисон? Или Вудроу разыграл гениальный план, в котором дергал каждого за ниточки, как марионеток? — Илайн знает, что напал не я. И ее жизнь до сих пор под угрозой.

— Об этом вам не стоит беспокоиться, — ответил он, сделав ударение на слове «вам». — Сейчас перед нами стоит другая задача.

— «Перед нами»?

Я медленно поднялся и поставил чашку с блюдцем на стол. Передо мной злой гений или святой? Я больше не тот, кто был ему нужен. Шпионить за венаторами не могу, к тому же все собаки города теперь разыскивают вора, напавшего на сыщицу. Я поделился этими соображениями с Вудроу, и тот, к моему еще большему удивлению, выглядел крайне озадаченно.

— Вы всерьез думаете, что сейчас я мог бы оставить вас в трудном положении? Казалось, что я достаточно точно выразился, когда разрешил вам называть меня по имени. Наверное, мы оба не слишком социально осведомлены, поэтому простые знаки, доступные обычным людям, для нас не вполне подходят, — он подошел к окну, прикрыл штору и снял очки. Когда Вудроу смотрел так, без черных стекол, почему-то он казался беззащитным и открытым, что уж едва ли было его слабостями. — Я предложил вам свою дружбу. Возможно, мы не братались в университете, не развлекались на хмельных вечеринках, но вы сделали для меня куда больше, чем кто-либо в моей жизни.

— Например, сжег вас? — уточнил я, чтобы понять, в верном ли направлении мыслю.

Он хмыкнул, чуть улыбнулся, что сделало его некогда красивое, а сейчас довольно отталкивающее лицо мягче и приятнее.

— У всех бывают неудачные дни. Видите ли, мы с вами оба расплачиваемся за чужое преступление. И пока негодяи на свободе, лично я чувствую себя униженным.

— Негодяи? Я думал, вы хотите пристрелить Ртутную Крысу.

— Нет, ни в коем случае, — нахмурился Вудроу. — Он нужен мне живым, и это не обсуждается. А вот его заказчики должны поплатиться. Вы ведь понимаете.

Я не понимал. Для меня вчерашний день еще продолжался, и в нем было слишком много такого, что трудно переварить сразу.

— Что вы делаете? — вопрос Вудроу был задан после того, как я принялся обуваться.

— Меня ищут, а вы и так не на лучшем счету у венаторов. Всем будет лучше, если я исчезну.

— Не всем, — ловец надел очки и подошел к двери:

— Вы можете оставаться, я гарантирую вам безопасность, насколько это в моих силах. Не вынуждайте меня повторять то, что уже однажды сказано.

Я чувствовал себя более чем странно. Сбежать от венаторов, чтобы найти приют под крылом ловца? Это слишком рисковая авантюра даже для меня.

* * *

Асилум жил своей жизнью. Улицы радовались неожиданному солнечному дню, и даже собирающиеся на горизонте тучи не слишком омрачали праздник последнего тепла. Скоро зима.