— Можно я выпью что-нибудь покрепче? — прошу я Итана.

— Конечно. Что ты хочешь?

— Бренди. Пожалуйста.

Итан кивает и идет к бару. Я гляжу через стекло на парадную. Через несколько мгновений из нее выходит Тейлор, садится в «Ауди» и уезжает в направлении «Эскалы»… Вслед за Кристианом? Не знаю.

Итан ставит передо мной большую бутылку бренди.

— Ну, Стил. Давай напьемся.

Мне кажется, что это лучшее предложение, какое я слышала в последние часы. Мы чокаемся, и я делаю глоток жгучей янтарной жидкости. Наконец-то я могу отвлечься от ужасной боли, поселившейся в моем сердце.

Уже поздно, я опьянела. У нас с Итаном нет ключей от квартиры. Он настаивает на том, что проводит меня до «Эскалы», а сам отправится дальше. Он уже позвонил приятелю, с которым пил днем, и договорился о встрече.

— Так вот где живет Могол, — присвистывает Итан.

Я киваю.

— Ты наверняка не хочешь, чтобы я поднялся к нему вместе с тобой? — спрашивает он.

— Нет, мне нужно разобраться во всем — или просто лечь спать.

— Завтра увидимся?

— Да. Спасибо, Итан. — Я обнимаю его.

— Все будет нормально, Стил, — бормочет он мне на ухо. Потом разжимает объятья и смотрит, как я вхожу в здание.

— Покеда, — кричит он. Я слабо улыбаюсь ему и машу рукой, потом вызываю лифт.

Я выхожу из лифта и направляюсь в квартиру Кристиана. Тейлора нет, и это необычно. Распахнув двустворчатые двери, вхожу в большую комнату. Кристиан ходит по комнате и разговаривает по телефону.

— Она здесь, — рявкает он и поворачивается ко мне. — Где ты была, мать твою? — орет он, но не двигается с места.

Он злится на меня? Это он-то? Сам провел бог знает сколько времени со своей чокнутой? И теперь злится на меня?

— Ты пьянствовала? — с ужасом спрашивает он.

— Немножко. — Не думаю, что это было так заметно.

Он тяжело дышит и проводит рукой по волосам.

— Я велел тебе возвращаться сюда. — Его голос зловеще спокоен. — Уже четверть одиннадцатого. Я волновался.

— Я пошла выпить с Итаном, пока ты возился со своей бывшей, — прошипела я в ответ. — Я не знала, сколько ты собирался пробыть… с ней.

Он щурит глаза, делает несколько шагов ко мне, но останавливается.

— Почему ты говоришь это таким тоном?

Я пожимаю плечами и гляжу на свои пальцы.

— Ана, в чем дело? — Впервые за это время я слышу в его голосе не только гнев, но и что-то другое. Что? Страх?

Я с трудом сглатываю и пытаюсь обдумать, что хочу сказать.

— Где Лейла? — Я гляжу на него исподлобья.

— В психиатрической больнице во Фримонте, — отвечает он, пристально вглядываясь в мое лицо. — Ана, что такое? — Теперь он стоит прямо передо мной. — В чем дело?

Я трясу головой.

— Я тебе не гожусь.

— Что? — В его глазах появляется тревога. — Почему ты так считаешь? Как ты можешь так думать?

— Я не могу дать тебе все, что тебе нужно.

— Ты — все, что мне нужно.

— Просто я увидела тебя с ней… — Мой голос оборвался.

— Почему ты мучаешь меня? Дело не в тебе, Ана. Дело в ней. — Он прерывисто вдыхает воздух и снова проводит рукой по волосам. — В настоящий момент она очень больна.

— Но я почувствовала… то, что вас соединяет.

— Что? Нет. — Он тянет ко мне руку, а я инстинктивно делаю шаг назад. Его рука безвольно падает, он глядит на меня. Мне кажется, что он охвачен паникой.

— Ты уходишь? — шепчет он; его глаза полны страха.

Я молчу, пытаясь собрать мои разбежавшиеся мысли.

— Не надо, — умоляет он.

— Кристиан… я… — Что я пытаюсь сказать ему? Мне нужно время, чтобы все обдумать. — Дай мне время.

— Нет. Нет! — говорит он.

— Я…

Он обводит комнату безумным взглядом. Зачем? Ждет озарения? Вмешательства высшей силы? Я не знаю.

— Ты не можешь уйти, Ана. Я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя, Кристиан, просто…

— Нет… нет! — в отчаянии говорит он и хватается руками за голову.

— Кристиан…

— Нет, — шепчет он с расширенными в панике глазами и внезапно падает передо мной на колени и склоняет голову. Тяжело вздыхает и не шевелится.

Что?..

— Кристиан, что ты делаешь?

Он продолжает так стоять, не глядя на меня.

— Кристиан! Что ты делаешь? — повторяю я, почти кричу. Он не шевелится. — Кристиан, смотри на меня! — в панике приказываю я.

Он тут же поднимает голову и послушно смотрит на меня своими серыми глазами — почти безмятежно… с ожиданием.

Черт побери! Кристиан. Сабмиссив.

Кристиан на коленях у моих ног, не отрывающий от меня своих безжизненных серых глаз — самое ужасное зрелище в моей жизни. Лейла с ее пушкой не идет ни в какое сравнение. Я тотчас протрезвела, кровь отхлынула от моего лица, алкогольный дурман моментально рассеялся, его сменило жуткое ощущение обреченности, рока.

Я резко, со всхлипом вдыхаю. У меня шок. «Нет. Нет, это неправильно, очень неправильно и очень тревожно».

— Кристиан, пожалуйста, не делай так! Я не хочу.

Он по-прежнему пассивно смотрит на меня, не шевелится, ничего не говорит.

«Да что ж такое! Мой бедный Пятьдесят». Мое сердце сжимается от тоски. Что я ему сделала? Из моих глаз брызнули слезы.

— Зачем ты это делаешь? Говори со мной, — шепчу я.

Он моргает.

— Что ты хочешь от меня услышать? — говорит он мягко, бесстрастно, и на секунду я испытываю облегчение, что он разговаривает… Но нет — не так, нет. Нет.

Слезы уже текут по моим щекам. Внезапно я понимаю, что не могу смотреть, как он сидит в той же смиренной позе, что и жалкое существо по имени Лейла. У меня разрывается сердце при виде сильного мужчины, который на самом деле остается маленьким мальчиком, ужасно обиженным и никому не нужным, который чувствует себя недостойным любви ни своей идеальной семьи, ни далекой от совершенства подружки… моим бедным мальчиком.

Сочувствие, отчаяние, боязнь переполняют мое сердце, сдавливают мое горло. Я буду бороться и верну его назад, верну назад моего Кристиана.

Мне отвратительна мысль о том, что я буду доминировать над кем-то. А от мысли о доминировании над Кристианом меня вообще тошнит. Тогда я стану похожа на нее — на женщину, которая сделала с ним это.