– Андрея тоже со временем начали обирать?

– А как же? Они ведь для этого и держат их, притоны-то эти. Думаете, от этой карточной игры такая прибыль большая? Как бы не так. Им вся прибыль от мошенников идет. Сначала вот так-то приманят человека, заставят поверить, что фортуна ему счастливая катит. А потом подсаживают в пару ловчилу какого-нибудь, который и взаправду играть умеет. Или просто мошенника. У них и специальные люди есть, у кого руки ловкие, он тебе так карточку подсунет, что и не заметишь ничего. Вот и стал мой Андрюша проигрывать. То все веселый ходил, деньгами сорить начал. Все по ресторанам да по кафе пропадал. Да и домой тоже вино дорогое приносил, продукты. Я было пыталась ему говорить – не бросай, мол, направо-налево, копи, пока есть. Да куда там! Они молодые, у них своя голова на плечах. Чего, говорит, мать, один раз на свете живем. Желаю, говорит, себе праздник для души устроить. Вот и устроил…

– То есть, если я правильно понял, продолжалось это недолго?

– Совсем недолго. Как поняли они, что рыбка наживку заглотила, так программа другая пошла. Веселье-то уж закончилось. Смотрю – раз от раза сынок все грустнее становился, ну, думаю, началась история, взяли моего Андрюшу в оборот. А он ведь тоже особо-то не рассказывает. Даже денег не просил, знает, что у меня лишних нету и взять неоткуда. Туда-сюда заплати, в итоге и на еду не всегда остается. А тут еще долги карточные платить. Откуда на все это набрать-то?

– У Андрея были большие долги?

– Не знаю, он мне суммы не называл. Наверное, не маленькие, если… если… – Ирина подозрительно зашмыгала носом и начала всхлипывать.

Осмотревшись, Гуров обнаружил электрический чайник, наполнил стакан и протянул ей. Выпив воды, она смогла продолжить разговор:

– Я уж решила сама пойти, усовестить их. Знала, что Андрей ничего не скажет, окольными путями все выведала, и куда он ходит, и с кем играет. На Русаковской притон-то у них, долго не пришлось искать. И гада, что притон этот поганый держит, тоже нашла.

– Что за гад? – навострил уши Гуров.

– Есть там один… – Глаза Ирины злобно прищурились, и лицо приняло неприятное, хищное выражение. – Худой его кличут. Уж не знаю, может, фамилия такая или просто по виду его окрестили. Он и правда на вид как Кащей страшный. Худющий, один мослы торчат. В чем только душа держится. Видать, злоба-то всего его изнутри выела.

– Вы встречались с ним, с этим Худым?

– Встречалась, как же. Думала, с ними по-человечески разговаривать можно, объясню все, и отстанут от Андрюши моего. Денег посулила. Все, говорю, что он проиграл, на меня запишите. Я вам отдам, заработаю. Да куда там! Разве это люди, чтобы по-человечески с ними говорить?! Посмеялись только. Иди, говорят, отсюда, тетя, не лезь со своим курьим умом в серьезные мужские дела. Твой, говорят, Андрюша столько нам должен, что тебе за всю жизнь не заработать. Сами с ним разберемся, может, и отыграется еще. Это, мол, фортуна сейчас от него отвернулась, она, дескать, дама капризная, захочет, улыбнется тебе, а не захочет, так задний фасад покажет. Это, говорят, в нашем деле вещь привычная. А какая там фортуна, когда все уж знают, что специально он мошенников в пару подсовывает. Сам же Филя этот и облапошивает простачков вроде моего Андрюшки.

– Филя?

– Ну да. Это его, можно сказать, правая рука, худого-то. То ли фамилия у него Филимонов, то ли зовут Филимон. Не знаю. Знаю, что все его Филей кличут, что свои, что чужие. Пробовала я и с ним тоже говорить. Да что толку? Начала ему внушать, чего это ты над людьми изгаляешься, под долги неоплатные подводишь? Совесть-то, мол, у тебя есть? А чего ему эта совесть? Ухмыляется только ухмылочкой своей подлой, вот и вся совесть. Так и закончились они ничем, все мои разговоры. А Андрюша к тому времени уж совсем заскучал. Хмурый ходил, злой, аж почернел весь от переживаний этих. Что ни спроси – в ответ гавкает, будто с цепи сорвался. Того гляди, укусит.

– Он знал, чем может быть чревата неуплата долга?

– Выходит, знал, – тяжко вздохнула Ирина. – Это я, дура старая, тогда еще ничего не знала. Даже представить не могла, что за простую карточную игру они могут… могут… – Она снова начала всхлипывать, и Гуров поспешил налить из чайника новую порцию «успокоительного». – В общем, долго ли, коротко ли все это длилось, а однажды вечером Андрюша мой домой не пришел. Он вообще-то и раньше частенько приходил только под утро, но в этот раз я прямо как чуяла. Места себе не находила, так вот и кричало, так и подсказывало сердце – беда случилась. И точно. Не было его и утром, не появился и к вечеру. Только на следующий день меня вызвал участковый. Убили, говорит, неизвестные вечером в электричке. Шилом в спину пырнули. Документов, говорит, при нем не было, только сейчас личность установили. Вам нужно прибыть в морг на опознание.

– Так, значит, вы полагаете, что Андрея убили за карточный долг? – осторожно спросил Лев.

– Ну да, вроде того, – как-то странно ответила Ирина. – Только там не совсем так. По-другому это они делают. Если за человеком слишком уж много денег числится, и понятно, что ему уже не отдать, его самого на кон ставят. Это я уж потом все эти тонкости их узнала. Играют на тебя, как на неодушевленную вещь какую-то, и тут уж как повезет. Если выиграет фишка, значит, повезло, не только жив остаешься, иногда даже долг могут простить. Или часть. А уж если проиграла, тогда…

– И получилось так, что фишка Андрея проиграла?

– Да, вот так вот у нас получилось, – тяжко вздохнула Ирина. – Только-только парень жизнь начал. Пускай и непутевый он был, бесхарактерный, но неужели… неужели из-за этого он и жить недостоин? Вот вы, полицейский, скажите мне. Сколько гадов по земле ходит, и убийцы, и бандиты, и грабители, извращенцы всякие, которые детей насилуют, и ничего плохого с ними никогда не приключается. Живы, здоровы, при деньгах. Простуды весной не схватят. А мой… Кому он мешал? Ведь он за всю жизнь мухи не обидел, никому не сделал зла. И вот теперь он в земле лежит, а эта шайка живет и здравствует. Продолжают свои поганые делишки крутить как ни в чем не бывало. Никакого суда на них нет. Что ни скажешь, чем ни пригрозишь – смеются только.

– То есть как это, суда нет? – удивленно спросил Гуров. – Их что, не арестовали? Худого этого, Филю и прочую компанию?

– Какое там! – безнадежно махнула рукой Ирина. – Кто их арестует? У них знаете какие прихваты везде. Не подступиться. Рука руку моет. Я как узнала, что дело-то завели, сама еще потом заявление написала. На справедливость понадеялась. Наивная. Думала – вот, уголовный следователь занимается, теперь уж точно все они по заслугам получат. Так и написала в заявлении. Дескать, сына моего, Андрея Семенова, обманом заманили в карточный притон и посадили играть с мошенниками. А потом, когда из-за них образовался у него неоплатный долг, самого его проиграли в карты и убили. Только зря, выходит, чернила тратила.

– У вас не приняли заявление? Но ведь это прямое нарушение процедуры. Следователь был обязан…

– Да приняли, – как-то без энтузиазма проговорила Ирина. – И заявление приняли, и на беседу вызвали, и в протокол все записали. Только не помогло это ничему, не подтвердились факты.