– Вы мой магистр? – сказал Кип, растирая ноющую руку.

– О да, – улыбнулась она, хотя глаза остались холодными. – И сегодняшний урок ты запомнишь на всю жизнь. Вставай, Кип.

Кип встал. Она прошла мимо него и открыла дверь на маленький балкон комнаты Лив.

– Быстрее, – сказала она. – Тебе надо это увидеть прежде, чем солнце поднимется над горизонтом.

Всклокоченный, с распухшим ртом и вонючим дыханием, с ноющей рукой, Кип облизнул губы и шагнул мимо госпожи Хелель. Глаза ее были темны и пронзительны – настолько темны, что он даже не мог сказать, какой цвет она извлекает.

Странно. Я вроде должен видеть малейшие различия в цветах, не заметные для большинства людей, а я не могу даже сказать, какого цвета у нее радужки. Он шагнул на балкон из чистого желтого люксина. Кроме потеков воды и разводов грязи он был неестественно прозрачен.

Несмотря на вчерашний разговор с Лив, из которого он узнал, что желтый – один из самых прочных известных материалов, Кип опасливо попробовал, выдерживает ли балкон его вес. Естественно, тот был прочен. Поскольку башни расходились словно лепестки цветка, упав отсюда, Кип разбился бы о камни в сотне футов внизу, прямо у воды. Для этажей выше было еще хуже, они выдавались дальше. Он сглотнул и попытался смотреть на восходящее солнце.

– У нас не весь день, Кип, – сказала госпожа Хелель. В ее голосе было какое-то напряжение.

Кип обернулся, когда она вышла на балкон вместе с ним. Сначала он подумал, что женщина споткнулась, поскольку она резко наклонилась вперед. Он шагнул подхватить ее. Если и есть что хорошего в том, чтобы быть жирным, так это способность остановить большой вес.

Но госпожа Хелель выставила обе руки вперед, как боевые тараны. Кип, двинувшись вперед, оказался между ее рук. Ее большие пальцы царапнули его по груди и по бокам. Она выругалась, когда они рухнули в неуклюжем объятии.

– Я держу вас, – сказал Кип. – Не беспокойтесь, вы не…

Крупная женщина выпрямилась во весь рост, восстанавливая равновесие. Она была намного выше Кипа, и от ее движения ее груди прижались к его щекам. Его подбородок зацепился за ее вырез, когда она встала, и на мгновение – но не слишком краткое – Кип уткнулся лицом в ее дряблое декольте.

– Гха! – выдохнул Кип.

Госпожа Хелель уже нагнулась, милосердно освободив подбородок Кипа, но затем нагнулась еще сильнее, прижавшись к нему телом. После опыта, который несомненно будет являться ему в снах – и не в хороших снах, – он бочком ушел с ее пути. Большие мясистые ладони женщины ударили Кипа по ногам. Однако поскольку он ушел вбок, ее рука соскользнула с его левой ноги. Затем она дернула.

– Что вы… – Кип осекся, увидев ее глаза.

Смертоносная сосредоточенность, полное отсутствие эмоций. Она резко шагнула к Кипу, поднимая его. Он слишком медленно соображал. Эта настойчивость, отсутствие цвета в глазах, падение, которое не было падением. Это был выпад. Отсутствие смущения, когда Кип впечатался лицом ей в грудь – какое-то прикосновение к плоти не должно отвлекать тебя. Когда приходишь убивать.

Кип вцепился в край балкона у себя за спиной.

Держа лишь Кипа за одну ногу, госпожа Хелель резко подняла его. Она была так сильна, что вес Кипа не был для нее проблемой.

Будь он храбрым мужчиной, Кип дрался бы с ней. Будь он гибким, он позволил бы ей поднять одну его ногу, стоя на другой, и избил бы ее в кровь. Вместо этого Кип потек, как жир. Он стал дряблым, неповоротливым, сделав весь свой вес мертвым, ища опоры так, как в схватке с Рамом, когда тот пытался поднять его и бросить оземь. Когда Кип расслаблялся и растекался вот так, Рам был не в силах его поднять, хотя делал это с легкостью, когда Кип был напряжен.

Госпожа Хелель отпустила ногу Кипа, пытаясь схватить его пухлое тело где-нибудь еще. Кип бился, как рыба, отталкивался от балкона, пытаясь протиснуться обратно в башню. Она зажала его в углу балкона собственным изрядным весом и уже занесла левую руку для удара.

Но пол звал его, и без ее сильной удерживавшей его руки Кип ответил на зов. Ее кулак ринулся вниз в скользящем ударе, но Кип упал. Она потеряла хватку, и он превратился в черепаху, она едва удерживала его за штанину. Ругаясь, она попыталась приподнять его за нее.

Его штаны треснули и соскользнули с него. Запутались у него в коленях, но хотя штанины и мешали его движениям, они не давали и убийце его поднять. Она осыпала его бранью и била его по ноге, расставив ноги, чтобы наносить удары. Он взвизгнул. Затем она двинула его под дых.

Она зарычала:

– Умри как мужчина!

Кип укусил ее за лодыжку.

Убийца закричала и упала на него сверху. Она достаточно оправилась, чтобы приземлиться коленом ему на грудь. Она изогнулась в падении так, чтоб рухнуть на него сверху и обездвижить. Похоже, не один Кип умел использовать свой вес. Она упала головой в сторону его ног.

Она вцепилась в ногу Кипа железной хваткой. Затем ударила его по бедру. Попала точно посередине. Прямо как лошадь лягнула. Он закричал. Затем она схватила его за другую ногу. Как бы он ни дрыгался, он не мог вырваться из ее хватки. Трудно было даже дышать под ее тяжестью, когда ее ноги давили ему на лицо. Она ударила по его другой ноге, и та тоже онемела. Она поднялась и пнула его в пах.

У Кипа искры из глаз посыпались. Все мысли о контратаке улетучились. Он просто хотел свернуться клубком. Она сместила свой вес, снова придавив его, затем встала. Она держала его за шиколотки и легко подняла. Она же сбросит его с балкона, Оролам! Он ничего не мог сделать. Зажмурившись от боли, вяло сопротивляясь, Кип вдруг увидел тонкий луч суперфиолетового люксина, прилипшего к голове убийцы.

– Стой! Оставь его немедленно! – послышался молодой женский голос из комнаты. Лив?

Убийца прорычала проклятие и обернулась к Лив как раз в тот момент, когда из рук той вылетел шар желтого люксина, скользнул по суперфиолетовой нити и ослепительной вспышкой взорвался, влетев в лицо убийцы. Госпожа Хелель выронила Кипа, запоздало подняв руку, чтобы прикрыть лицо, и попятилась.

Она была так высока, что перила балкона пришлись ей ниже поясницы. Она сильно ударилась о них и пошатнулась. Ее мясистые руки хватались за перила, когда она пыталась устоять на кончиках пальцев. Кип, лежавший на полу, подсунул руки ей под ноги и поднял. Чуть-чуть – боль была такой, что он едва двигаться мог, – но этого было достаточно.

Убийца поняла, что валится с балкона, и стала хвататься за что попало. Она перевалилась через перила и вцепилась в них. Сквозь желтую прозрачность балкона она смотрела, качаясь, в лицо Кипу. У каждого балкона была маленькая щель для стока дождевой воды, и лицо здоровенной бабищи оказалось в футе от лица Кипа. Кип смотрел на нее. Он знал, как это кончится. Может, какая худышка и смогла бы подтянуться, но не такая тяжелая. Кип был сильным – он мог поднимать предметы тяжелее себя – более тяжелого Сансона или даже Рама, – но когда ты действительно крупный, перебросить свой вес через ограду невозможно. А эта женщина была намного крупнее его. Госпожа Хелель подтянулась, и на какой-то ужасный момент Кип подумал, что ошибся. Ее локти согнулись, тело приподнялось. Она размахнулась огромной ногой, пытаясь занести ее повыше, чтобы зацепиться за дождевой слив на балконе.