В лучах восходящего солнца загорались яркими красками стекла витражей. Двигаясь мимо статуй последних королей из рода Бурбонов к усыпальницам, Батори старательно игнорировала боль, которая распространялась по всему телу. На полу лежали плиты из оникса. Считалось, что по правую руку под центральной плитой покоится Людовик XVI, по левую — Мария-Антуанетта. Золотые буквы на черном ониксе гласили: «МАРИЯ-АНТУАНЕТТА АВСТРИЙСКАЯ, 1755–1793». Батори знала, что на самом деле тела королевы под плитой нет. По крайней мере всего ее тела.

Стиснув клыки, графиня кулаком пробила каменную плиту без всяких надписей, что находилась за гробницей Марии-Антуанетты, просунула в дыру изувеченную руку и достала шкатулку из слоновой кости с изображением креста. Из единственного оставшегося глаза Батори потекли кровавые слезы, и от плоти, еще не остывшей после поцелуев огня, стал подниматься пар. Шкатулку ей подарил человек, которого она когда-то любила. Дракула назвал ее монстром, неспособным на любовь. Глупец! Ее любовь была столь глубока, что ради отмщения за утрату Батори жаждала спалить дотла весь мир. В шкатулке лежало то, что графиня когда-то считала своим главным достоянием. Во время последнего посещения церкви она подняла плиту из оникса и поместила шкатулку в усыпальницу. Это был дар возлюбленной, знак того, что ее смерть отомщена. А еще обет, что мир — и сам Господь — заплатят за свершенное преступление.

Превозмогая боль в пальцах, Батори откинула крышку шкатулки. Предмет внутри поймал блики от горящих в склепе свечей. На лезвии гуркхского ножа засохла кровь. Именно его двадцать пять лет назад она вонзила по рукоять в грудь Дракулы. Чтобы скрепить клятву, данную самой себе, Батори слизала кровь со все еще острого клинка. У крови Дракулы был восхитительный вкус. Этим ножом она нанесет заключительный, смертельный удар врагу.

Батори вернула шкатулку на место, размышляя об ошибке, совершенной во время последнего столкновения с Дракулой. Она просчиталась с ним и недооценила Мину. Больше таких промахов не будет. Теперь ясно, что в жилах Мины Харкер, помимо ее собственной, течет кровь Дракулы. Батори улыбнулась своим мыслям, на время позабыв про боль. Она пригвоздит его к стене гуркхским ножом и заставит смотреть, как Мине отрывают голову.

Времени у бессмертных в избытке — только не у нее и не сейчас. Если она хочет победить, то нужно действовать быстро. Дракула все еще слаб, однако он, без всяких сомнений, будет убеждать Мину присоединиться к не-мертвым. Надо их опередить.

Она повернулась и зашагала к выходу. Есть еще один смертный, в котором течет кровь Дракулы: Квинси Харкер. Сын Мины тоже должен умереть. Если не станет его защитников, мальчишка превратится в жалкую мошку. Когда они все умрут, ее уже ничто не сможет остановить.

— Que faites-vous?[45]— воскликнул мужской голос.

Обернувшись, графиня увидела молодого монаха с фонарем в руке. Когда он увидел, что осталось от Батори, на его лице отразился ужас. В воздухе запахло страхом, и монах замер.

— C'estle Diable![46]

Ее назвали дьяволом… Батори улыбнулась. Хотя графиня и восхищалась Люцифером зато, что у него хватило смелости порвать с небесами, все-таки он потерпел фиаско. Она же поклялась никогда не быть побежденной.

Батори надвинулась на монаха. Подняв крест, тот завопил:

— Sanctuaire![47]

Глупец! От Елизаветы Батори не может быть убежища. Она сорвалась с места.

— Antichriste![48]

Ее клыки вонзились в глотку монаха, заглушив крики. После аромата крови Дракулы жизненные соки монаха напомнили ей дешевое алтарное вино. Впрочем, не важно. До возвращения в Англию этого хватит, чтобы насытиться.

Высосав всю кровь до капли, Батори швырнула труп через неф в скопление зажженных свечей. Потом натянула поверх лысой почерневшей головы капюшон для укрытия от солнца, вышла из церкви и стала быстро пробираться по улицам Парижа. В ранние часы людей было мало, и те, кто видел ее, успевали заметить лишь скользящую мимо тень. Еще до того, как солнце вступит в свои полные права, Батори будет в Англии. Вскоре ее ноги оторвались от земли. Пробиваясь сквозь пелену облаков, она видела, как исчезает внизу земля, уступая место Ла-Маншу. Еще несколько секунд, и она будет в безопасности, у себя в карете, а кобылы помчатся в Уитби. Там, в разрушенном аббатстве, ее ненависть найдет выход. Великолепно. Воин Господень примет смерть в развалинах собора. Дракуле и его роду настанет конец. Тогда она подберет ту искру, коей Сатана хотел некогда спалить Рай, поднесет ее к Земле и разожжет пламя, в котором исчезнет весь мир.

Проезжая мимо старого летнего дома семейства Вестенра, Мина погрузилась в воспоминания. Казалось, еще чуть-чуть — и из парадного входа выпорхнет Люси…

Познакомились они еще в подростковые годы. Тот день хорошо сохранился в памяти Мины. Ее родители владели одним из двух магазинов в Уитби; Мина работала там после школы и в течение всего лета, чтобы помочь им свести концы с концами. Обычных радостей детства она не знала. Люси жила в верхней, богатой части города и тоже чувствовала себя одинокой, но не из-за недостатка друзей. Она отличалась неутолимым любопытством и хотела перепробовать все, что могла предложить жизнь. Однажды теплым летним утром девочка улизнула из своего поместья и отправилась в город, чтобы посмотреть, как живут те, кого ее мать называла «простыми» людьми. В конце концов дух приключений привел ее в магазин родителей Мины, где она намеревалась расстаться с горстью монет и до отвала наесться сладостей. Сначала Мине подумалось, что Люси предложила дружбу ей, печальной, нелюдимой, «простой» девочке, только из жалости; но у юной искательницы приключений было по-настоящему доброе сердце.

Автомобиль катил дальше. Мина подняла глаза на утес, который своей тенью накрывал город. На этих предательских скалах вырисовывалась цель ее поездки, аббатство Карфакс. Уже виднелась каменная скамейка на краю скалы, где она однажды нашла Люси в разгаре приступа сомнамбулизма; на шее бедняжки появились две ранки, которые Мина вначале приняла за булавочные уколы. Она думала, что уколола Люси, когда застегивала на ней шаль. Как раз в ту ночь «Деметру» выбросило на берег, и в их жизнь вошел Дракула.

Отдаленный раскат грома прервал размышления Мины. С юга несло темные тучи. Море вспенилось: надвигалась буря. Нужно добраться до вершины утеса, прежде чем река выйдет из берегов и размоет дорогу. Машина пронеслась мимо ста девяноста девяти ступеней, ведущих на вершину скалы. Детьми Мина и Люси взбегали по этой лестнице наперегонки, и хотя юная мисс Вестенра вечно запутывалась в юбках, победа все равно оставалась за ней. Там же, на каменной скамейке, Люси поведала ей о трех своих поклонниках. Мина подумала о Квинси Моррисе и докторе Джеке Сьюарде. Да упокоятся с миром их души…