На них уже пялились прохожие; несколько человек бросилось на выручку водителю. Мина прыгнула на водительское сиденье, включила передачу и погнала машину по Севен-Систерз-роуд к северо-западному выезду из Лондона.

Взглянув украдкой на Дракулу, она ощутила уверенность, что решение помочь ему было верным. Батори заслуживала смерти, а князь, даже в нынешнем состоянии, оставался лучшим оружием. Мина подумала о Квинси. В выборе убежища чувствовался гений. Они займут господствующую высоту на хорошо знакомой территории. Только там ее сын будет в безопасности — как и все они, даже если сейчас безопасность казалась не более чем иллюзией.

Квинси выглянул из окна «Мидленд-Гранда». Снаружи в нелепых позах распластались на тротуаре тела профессора и Артура Холмвуда. От удара задняя часть черепа ван Хелсинга лопнула, как арбузная корка. Темная кровь лужей расползлась под головой старика, скапливаясь в трещинах между булыжниками. И все же лицо профессора сохраняло выражение полной безмятежности. Старик снова выглядел мудрым ученым мужем, словно наконец обрел мир. Хрупкое тело лишь слегка виднелось из-под массивной туши его противника. Голова Холмвуда покоилась на груди профессора; череп остался цел.

Давясь слезами, Квинси со всей ясностью осознал: Дракула победил. Как великий полководец, он разделил их и низверг. Квинси недооценил врага, и эта халатность стоила Артуру Холмвуду жизни. Теперь демону осталось расправиться лишь с одиноким глупым мальчишкой.

На Юстон-роуд уже собралась группа зевак, обуреваемых нездоровым любопытством. Надо бежать отсюда. Полиция по-прежнему его разыскивает, методично прочесывает дом за домом, улицу за улицей. Несомненно, это сборище привлечет их внимание к гостинице.

Сгибаясь от боли, Квинси спустился вниз и прошел через вестибюль. Сейчас он должен бы едва держаться на ногах от потери крови, но не чувствовал и малейшей слабости. Сказывалась проклятая кровь Дракулы, текущая в его жилах. Квинси задавался вопросом, а был ли он человеком в полном смысле этого слова.

Артур Холмвуд простонал и зашевелился. Зеваки от изумления раскрыли рты.

— Артур! — закричал Квинси.

Протиснувшись сквозь удивленную толпу, он упал на колени и обнял Холмвуда за плечи, вырвав его из объятий ван Хелсинга. По толпе пронесся шепот, одно-единственное слово — «убийство». Несколько зевак отделились от остальных и побежали по улице; несомненно, они спешили поставить в известность власти. Времени оставалось мало.

Красивое лицо Холмвуда сильно побледнело и распухло. Из ран на груди, из носа, рта и ушей шла кровь. Несмотря на всю свою силу и отвагу, сейчас этот человек не мог скрыть, как ему больно. Дышал он с натугой.

Напрасно пытаясь сдержать слезы, Квинси взял Холмвуда за руку, ван Хелсинг обвинял Холмвуда в том, что тот боится смерти. Но Квинси видел на его лице только покой и еле заметную улыбку. Артур наконец получил то, к чему стремился.

Страшно теперь было одному Квинси.

— Со мной творится что-то неладное, Артур. Ты видел, на что я способен. Я обречен. Я проклят. Если в жилах Мины течет презренная кровь Дракулы, то есть она и в моих венах. Как мне быть? Не покидай меня, Артур.

Собрав остатки сил, Холмвуд заговорил:

— Пойми, это не проклятие. Оно может стать великим благом. Ты так же силен, как и он. Тебе по силам одолеть и Дракулу, и Батори. — Из его рта хлынула кровавая пена, и на последнем выдохе он прохрипел слова: — Похороните меня рядом с Люси…

Квинси беспомощно смотрел, как затухает искра жизни в могучем Артуре Холмвуде. Больше не будет никаких битв. Квинси наконец понял, почему все эти годы Артур искал смерти. Только так он мог осуществить заветную мечту — воссоединиться с единственной женщиной, которую любил.

Квинси поглядел на свои грязные, окровавленные руки. По словам Холмвуда, обретенное им могущество — благо. Но не развратит ли его эта сила, как уже случилось с его врагом? Не завладеет ли душой зло, пока он будет искать создание, обрекшее его на муки?

«Туда, где все началось».

Голос матери, шепчущий ему в ухо, напугал Квинси. Он огляделся. Никого, кроме толпы зевак.

«Туда, где все началось, сынок».

Теперь голос матери звучал ясно и отчетливо. Квинси осторожно опустил тело Артура Холмвуда на землю, не зная, что делать дальше. У него не было ни плана, ни союзников.

«Туда, где все началось, сынок, любовь моя».

Стокер в романе описывал психическую связь между Дракулой и Миной. Теперь эта связь превратилась в треугольник. На этот раз Квинси не только расслышал голос Мины, но и увидел образы: заброшенный древний монастырь на вершине скалы, кладбище и каменный трон, внизу — яростное море.

Все началось в Уитби, в аббатстве Карфакс. Мина с Дракулой ждали его.

Вдруг зазвучали сигнальные звонки, послышался скрип колес и цокот копыт. Вернулись давешние зеваки; одновременно с ними ко входу в «Мидленд-Гранд» подкатил полицейский экипаж. Пульс Квинси участился: он узнал высокого полисмена, который вылез из кареты. Этот верзила час назад демонстрировал констеблям их портреты.

Возможно, ему на роду написано уничтожить Дракулу. Возможно, Господь показал ему способ обернуть проклятие себе во благо. Квинси не оставалось ничего другого, как спасать свою бессмертную душу. Он поедет в Уитби, в Карфакс. Там он встретится лицом к лицу с демоном, и Бог будет на его стороне. Если убить Дракулу, то проклятие разрушится, и Квинси с матерью избегнут вечных мук. Если же ему суждено погибнуть в битве с великим злом, то должно хватить и попытки, чтобы Бог его простил. Должно…

Высокий полисмен пробирался через толпу. Пора уходить.

Рванув с места, Квинси услышал испуганные крики зевак, почувствовал изумление полисмена: он бежал со скорость» ветра, быстрее любого человека. Проклятие вырвалось на волю. Теперь он свободен.

В утреннем небе поднималось солнце. Мина и Дракула ехали всю ночь. В тишине сознание Мины наводняли несвязные, тревожные мысли. Раз за разом она приходила к одному и тому же выводу: у фанатизма и одержимости может быть лишь один итог. Богатый жизненный опыт подсказывал, что это правда, и все же она кипела от ярости, не в силах с собой совладать. Ужасные события прошлой ночи снова и снова прокручивались в ее голове. Смерть и разрушение, которые Батори столько веков несла в мир, были безмерны, человеческие жертвы — неисчислимы. Чем больше Мина думала о графине, тем злее становилась. Чем злее она становилась, тем сильнее ее левая нога жала на педаль газа. Она так сильно вцепилась в руль, что побелели костяшки пальцев. Батори изнасиловала ее, пыталась убить, и что самое ужасное — угрожала жизни Квинси. Так прочь сомнения!.. Впервые человеческая кровь Мина пришла в согласие с кровью вампира. Графиню Елизавету Батори надо уничтожить.