Хёнсу остановился и сглотнул. У него были красные глаза.

«В ту ночь отец допоздна не возвращался. Было уже за полночь. Я тайком от мамы пошёл в поле сорго. Ботинки отца, которые он никогда не носил, да и некуда ему было их надевать, хотя надо было всегда чистить, я взял с собой. Ночь была туманной. Солёный запах моря стал сильнее, а шёпот сорго – громче. Мне казалось, что откуда-то доносится песня отца. Мне было ужасно страшно, но, с другой стороны, ненависть перевесила страх. Когда я добрался до колодца, мне почудилось, что я услышал голос отца. Хёнсу! Хёнсу! Я бросил один ботинок в колодец и закричал: «Заткнись и больше не возвращайся домой». В этот момент донёсся настоящий голос отца… Хёнсу! Хёнсу-у-у!.. Голос был хриплым. Он звал то тише, то громче. Он звал меня, как сумасшедший. Я подумал, что это говорит колодец, потому что другие дети рассказывали мне, что колодец живой и словами одурманивает людей. Я сильно дрожал, но кинул вниз и второй ботинок. Умри! Сейчас же умри и больше не возвращайся домой! Голос отца стал ещё громче, он уже был словно гром. Хёнсу! Хёнсу-у-у!.. Я зажал уши и попятился назад, а потом повернулся и изо всех сил побежал. Я долго бежал, но деревня не появлялась. Я не мог избавиться от голоса, кричащего «Хёнсу!». Было такое ощущение, что я делаю шаг вперёд, а меня на два шага отбрасывает назад. Мне казалось, что я навечно останусь в этом поле. А потом в какой-то момент я заметил, что голос исчез. Обернувшись, я оказался у дома. Я посмотрел на себя под светом фонаря. У меня был ужасный вид: мокрый от пота, в грязной одежде и порванных внизу брюках, ноги в крови».

Хёнсу опять прервал свой рассказ. Похоже, он пытался унять нахлынувшие на него эмоции.

«На следующее утро я узнал, что со мной говорил не колодец. Рабочий, который пришёл в поле сорго, нашёл у колодца обувь и одежду моего папы. Жители деревни все прибежали на поле. Глава деревни посветил внутрь колодца и сказал, что ему кажется, что в воде он видит лицо человека. Велел подойти и посмотреть. Но мы с мамой испугались и не смогли даже приблизиться к колодцу. Туда спустился ныряльщик, который пришёл из Деревни с маяком. Через некоторое время верёвка дважды дёрнулась, и люди начали её вытягивать. И подняли моего папу. Я не мог дальше смотреть, потому что мне казалось, что широко открытые глаза злобно смотрят на меня. Наверно, упав в колодец, он потерял сознание, но потом очнулся и стал звать меня. Колодец был очень глубоким, но воды было не так много. Как сказал ныряльщик, примерно два метра глубины. Наверно, когда я бросал ботинки отца, меня звал не колодец, а сам отец. Люди из деревни говорили, что всё это странно. Почему он туда полез? Судя по тому, что он перед этим снял одежду, он оказался там не случайно. Да и по характеру он был не такой человек, который мог бы покончить с собой. Поэтому все решили, что он погиб по пьянке. Мама уехала из этой деревни ради меня. Каждый раз, когда я засыпал, я видел сон. Во сне появлялся мужчина без чётких очертаний лица и тащил меня из дома. Каждую ночь я, как привидение, ходил у колодца на поле сорго. И бросал в него без разбору любую обувь. Люди в деревне говорили маме, что, пока я совсем не свихнулся, надо показать меня врачу. Мужчина из сна исчез только тогда, когда мы покинули деревню… Но зато появился Воротила. До окончания университета я всё-таки мог с ним бороться. Пока он появлялся не так часто, свои ошибки кэтчера я мог перекрыть успехами в качестве бэттера. Однако, как только я начал играть в профессиональной лиге, Воротила меня пересилил. Процветал не я, а он. Он исчез только тогда, когда я бросил бейсбол. Но сейчас, кажется, вернулись сразу оба – Воротила и мужчина из сна. Судя по тому, что я вытворяю каждую ночь. Я вот только сейчас понял, что прошлые шесть лет были для меня самым мирным периодом в жизни, хотя я потерял и мечту, и страсть, и смысл жизни… Зато у меня был Совон. Он мой последний мяч».

На лице у него появилось какое-то сомнение. Сынхван молча ждал.

«Ты можешь немного подождать. Я его…»

Дверь резко распахнулась. Внутрь ворвалась Ынчжу. Хёнсу замолчал, а Сынхван встал со стула. Она была в форме, наверно, прибежала сразу же после работы. Встала рядом с кроватью и посмотрела на сидящего Хёнсу. Хёнсу, опустив глаза, пальцами теребил бумажный стаканчик.

«Сынхван, что случилось?» – спросила она, по-прежнему глядя на своего мужа.

«А, да, это…»

«Ты не опаздываешь на работу?» – спросил Хёнсу у Сынхвана.

«Да, я уже совсем опоздал».

Сынхван сделал вид, будто смотрит на часы, и быстро направился к двери.

«Я приду за вами, когда закончится капельница».

Когда он открыл дверь, снова раздался голос Хёнсу: «Ты не видел кроссовки Совона?»

Вы же сами держали их в руках, хотел было сказать Сынхван. Но потом он вспомнил, что Хёнсу пришёл в медпункт с пустыми руками. Подумав ещё, он вспомнил, что, вернувшись с Совоном к Хёнсу, он заметил, что кроссовки исчезли.

«Наверно, они в машине. Я заберу их».

В машине их не было. По дороге от машины до калитки Сынхван также их не нашёл. У калитки кроссовок тоже не было. Он начал вспоминать всё, что произошло. Когда он пошёл домой за ключом от машины, Хёнсу держал кроссовки. Значит, они исчезли, пока он отлучался. Значит, Хёнсу потерял кроссовки в тот короткий промежуток времени, когда он лишился сознания. Кто же их забрал? Может быть, тот, кто установил капкан. Почему он взял именно обувь Совона? Неужели этот человек знал, какое значение имеет эта обувь для Хёнсу? Я и сам-то только что узнал. А как он мог узнать? Зачем взял их? Сынхван почувствовал, что тучи сгущаются. Что же на самом деле происходит?

Защитить во что бы то ни стало обувь Совона от мужчины из сна было главным делом Хёнсу. Бросить кроссовки Совона в озеро означало бы смерть Совона. Наверно, поэтому он прошлой ночью спрятал его обувь в стиральной машине и поставил на неё таз с водой. Только проблема заключалась в том, что мужчина из сна видел всё, что делал Хёнсу, и видел глазами самого Хёнсу.

Рано утром перед самым рассветом за дверью что-то упало. Совон вскочил с кровати, а Сынхван – со стула. Сынхван сказал: «Тссс», на что Совон кивнул. Сынхван бесшумно вышел из комнаты в гостиную. Хёнсу был в ванной. Из стиральной машины он достал обувь Совона. Как обычно, Хёнсу не заметил Сынхвана, остановившегося перед ванной комнатой. Он без всяких эмоций прошёл мимо, открыл дверь и вышел из квартиры. Сынхван велел напуганному Совону подождать его в комнате и выбрался из дома через окно. Но он не смог сразу последовать за Хёнсу. Вдруг появится Ёнчжэ? Поэтому он спрятался под кустом сирени и стал ждать. Он побежал к нему, только когда раздался страшный крик. Хёнсу ожидал на дороге не Ёнчжэ, а капкан.

Сынхван позвонил Паку и объяснил ситуацию. Затем сказал ему, что немного опоздает, и сразу направился на машине Хёнсу в город С. По дороге он заехал в первую попавшуюся автомастерскую и спросил мастера:

«Можно по внешнему виду машины узнать, когда она была отремонтирована?»

«Можно узнать, открыв капот».

Сынхван открыл капот. Мастер обратил внимание на торчащую железную проволоку.