— Положение определенно улучшается, — сказал Стэн Эстрелле.

Она кивнула, но у нее возник вопрос.

— Ты представляешь себе, что происходит?

— Бог знает. Я — нет. Знаю только, что это лучшая моя еда с… с… — Он нахмурился, вспоминая еду на пятиместнике, редкие загулы в Веретене Врат, блюда, приготовленные в Стамбуле миссис Кусмероглу… — с начала жизни, — закончил он. — А теперь не взглянуть ли на нашу дочь?

* * *

Дочери пришлось подождать, пока Эстрелла звонила Кларе, чтобы поблагодарить ее или, может, Гипатию — в общем, того, кто приготовил блюда. Как ни странно, ответа не было.

Когда «Аист» проделал свой фокус, Эстрелла долго разглядывала младенца и решила, что он не изменился. Стэн был меньше в этом уверен.

— Это глаз? — спросил он. — Что он делает на боку головы? А что это за штука сзади, как раз там, где голова соединяется с шеей? Бородавка?

— У младенцев в чреве не бывает бородавок. По-моему. — Она снова была у экрана.

Стэн отвлекся от не рожденного еще младенца, чтобы спросить, кого она ищет. Она слегка отодвинулась, чтобы он мог видеть экран.

— Наши новые соседи, — сказала она.

На экране видна была веранда, точно такая же, как у них. И выходила она на ту же долину, с теми же Слюдяными горами на горизонте. Восемь-десять человек ели, передавая друг другу странной формы керамические тарелки и маленькие плетеные корзины.

— Китайцы, что ли, — заметил Стэн. Эстрелла не стала спорить. — Может, стоит как-нибудь заглянуть к ним. А что в других местах?

Ответы были не очень разнообразны или, наоборот, слишком разнообразны, чтобы легко в них разобраться. Стэн наблюдал, как вереница необычно выглядевших людей занималась непонятными вещами в неведомых местах.

— К черту! — проворчал он наконец. — Ничего не понимаю.

Эстрелла посочувствовала.

— Я тоже.

На том и порешили. Оба знали, что виновата ужасающая разница в скорости прохождения времени: сорок тысяч к одному. Чтобы втиснуть сорок тысяч часов Извне в один час в Ядре, приходилось многое, точнее почти все, опускать.

— К черту! — мрачно повторил Стэн. — Думаю, это неважно. Нам больше никогда не бывать Снаружи.

* * *

Они опять поели, не хуже, чем в первый раз, и Стэн как раз собирал тарелки, чтобы сложить их в корзину для мусора у двери, когда дверь заворчала. За ней оказалась Соль; мышцы ее живота нервно дрожали под платьем.

— Не хотела прерывать вашу трапезу, — сказала она. — Могу я сейчас войти?

— Конечно, — ответил Стэн, думая, что Соль выглядит не лучшим образом. Цвет ее кожи казался… не совсем нормальным, но разве у хичи можно что-нибудь понять?

Войдя, она повеселела. Села на край настоящего стула (ее цилиндр неловко торчал в воздухе). Приняла чашку чая и даже принялась откусывать кусочки шоколадного печенья, доставленного распределителем, как будто это ей доставляло наслаждение. Потом слегка чихнула — у хичи это все равно что откашливание — и начала:

— У меня есть к вам просьба о просьбе. Но обычай людей требует, чтобы вначале я спросила, есть ли у вас просьбы ко мне.

— Что ж, — ответил Стэн, — если честно, мы пытаемся понять, дома ли Клара. Мы уже какое-то время не разговаривали с ней и…

— Не разговаривали? — вежливо переспросила Соль. — Хотите проверить?

Она не стала ждать ответа, а просто повернулась к экранам. Несколько негромко сказанных слов — на языке хичи, конечно, — и на экране появилась квартира Клары. Картина у них на глазах сменилась, как будто камера вместе с ними прошла по всем комнатам. Все было в полном порядке, включая спальню и ванную, но ни следа Клары или ее корабельного мозга.

— Мне очень жаль, — сказала Соль. — Как видите, ее нет.

— А вы не знаете, куда она делась?

Лицевые мышцы Соль дернулись.

— Знаю ли? Да, кое-что знаю, не знаю только, хорошее ли. Клара говорила о личностях, которые называются Древними. Сейчас они живут на Планете Одной Луны у Светло-желтого солнца номер Четырнадцать. Возможно, она отправилась повидаться с ними.

Стэн снова недовольно хмыкнул — это получалось у него все лучше и лучше, и Соль вежливо чихнула.

— Могу я сейчас высказать просьбу, о которой говорила?

Стэн пожал плечами.

— Выкладывайте.

— Возможно, я прошу слишком многого. Слишком, — с сожалением сказала она. — Но я все равно попрошу. Я с большим удовольствием слушала «музыкальные» звуки, которые вы издавали на веранде и не только. Можете ли вы произвести эти звуки в других местах? В месте, которое вы называете «институтом»? Для развлечения и обучения личностей, которые размещены там и поблизости?

И сразу — ни один из них не успел ответить — она встала.

— Повторюсь — я понимаю, что моя просьба, возможно, слишком обременительна. Сейчас я уйду, предоставив вам, Стэн и Эстрелла, время обдумать ответ. Любой ответ будет высоко оценен.

Когда она ушла, Стэн и Эстрелла переглянулись.

— Как думаешь, Стрелл? Сыграем?

Она хмурилась.

— Ты заметил, как выглядит Соль?

Стэн задумался.

— Ну, может, чуть усталая…

— Усталая! Такого цвета кожи от усталости не бывает. Думаю, она больна.

— Не знаю, — ответил Стэн и тут же забыл об этом, признавая свое полное невежество в вопросах здоровья хичи. — Так сыграем?

— Почему бы и нет? Но если так, нужно вначале поупражняться. Давай прямо сейчас, милый.

И только когда разговор давно закончился и они уже поиграли дуэтом на веранде, Эстрелла неожиданно сказала:

— Боже! — и опустила флейту.

Стэн оторвал губы от мундштука трубы.

— В чем дело?

— Стэн, я просто сообразила. То, как мы заглядывали в квартиру Клары. Если мы можем заглянуть в квартиры других, когда захотим, то, как ты думаешь, они могут?…

Он посмотрел на нее.

— Ты что, спятила? Зачем им к нам заглядывать?

— Но допустим? Могут?

— Они не станут этого делать! — упрямо ответил он.

III

Как ни твердо он это сказал, вопрос продолжал тревожить Стэна, пока — спустя три или четыре репетиции — не появился Зигфрид фон Психоаналитик. Спросив его, они узнали, что за ними не только могут подглядывать, но постоянно подглядывают.

— У хичи совсем иные представления о нравственности, чем у нас, — сказал Зигфрид фон Психоаналитик. — Они не считают половой контакт чем-то интимным или тайным. У них он происходит, только когда у женщин течка, что бывает достаточно редко, и все устраивают при этом небольшую церемонию.