Пока Рамбла старалась зарыться в мать, Ри прикрыла ей голову ладонью.

Я попятился.

Глаза Ри бегали.

– Они психи! – Голос ее был надтреснутым, как у старухи.

– Я знаю.

– Нам надо уходить, сейчас же. – Она подняла закованную ногу. Рамбла задрожала и заскулила.

Я повернулся к Майло. Тот был уже на телефоне.

– Скоро.

Я стоял, стараясь не делать резких движений и никого не пугать.

Наконец Рамбла решилась глянуть на меня искоса. Я улыбнулся ей. Ее губки задрожали, из глаз хлынули слезы, а крошечные пальчики принялись мять сорочку матери.

– Тише, детка, – сказала Ри, – тише, детка, чщщ, чщщ, тише, детка, чщщ, чщщ…

Рамбла пробормотала:

– Нанана, – и начала всхлипывать.

Ри посмотрела на меня.

– Я ничем не могу ей помочь.

– Вы прекрасно справляетесь, – ответил я.

– Нам надо уходить.

– Мы вас отсюда вытащим.

Она крепче прижала к себе Рамблу и начала баюкать быстрее.

– Нас обеих.

– Конечно.

– Я серьезно.

– Я тоже, Ри. Вы ведь ее единственная мать.

Она внимательно посмотрела на меня и сказала так, словно увидела меня впервые:

– Вы. Держите меня.

Мать прислонилась ко мне, но дочка закричала еще громче, крупные слезы текли у нее из глаз, чередуясь с судорожными всхлипами, слизь из носа капала мне на рукав.

Ри продолжала механически укачивать ребенка.

– Тише, тише, детка, тише, тише, детка…

Я сосредоточился на словах Майло: он позвонил в 911, вызвал спасательную бригаду, особо оговорив инструменты для распиливания кольца, объяснил все про ситуацию освобожденных заложников. Потом набрал номер лейтенанта из полицейского участка в Ван-Найсе.

Рамбла рыдала не переставая.

Когда мы услышали вой приближающейся полицейской сирены, Ри сказала:

– Какой прекрасный звук.

* * *

Когда обеих жертв похищения увезла прочь завывающая «Скорая», армия экспертов набилась и в дом, и в гараж, превратив участок Нибов в место преступления.

Майло и я вернулись к его машине. Прислонившись задом к капоту и пиная шину так, как он совсем недавно пинал стенку гаража, мой друг набрал номер Мо Рида.

Тот сказал:

– Я не стал звонить тебе, лейтенант, потому что после лошадей она поехала не домой, а в Бербэнк, в заведение Мари Каллендер, где сейчас ест ланч. А я пока решил воспользоваться возможностью и заглянуть в ее машину. Она, конечно, грязнуля, но никаких детских вещей и вообще ничего странного я там не нашел.

– Она ест одна?

– Пока да. Я слежу за ней с парковки, если к ней кто-то присоединится, я увижу.

– Как только будешь готов, бери ее, Мозес.

– Да ты что? – сказал Рид. – Значит, вы нарыли доказательства?

– И доказательства, и вообще все, что угодно. – И Майло посвятил его в детали.

– Ух ты… Какую я пропустил вечеринку. Ну, ладно, она – мой свободный конец, мне его и вязать.

– Есть какие-нибудь признаки того, что она вооружена?

– Нет, если только в сумочке что-нибудь, совсем маленькое…

– Одну из жертв уложили из двадцать пятого калибра.

– Хорошо, лейтенант, я учту. Еще раз поздравляю.

– С чем?

– С тем, что похищенные живы.

* * *

Следующий звонок – лейтенанту СВАТа Байрону Бёрду, через особую засекреченную частоту. Бёрд ворчливо ответил:

– Да?

– Нужна твоя помощь, – сказал Майло.

– А я-то думал, ты мне билеты в театр хочешь предложить, – сказал Бёрд. – Дай-ка я посвящу тебя в свой бэкграунд, старина: я на ногах с трех часов утра, потратил ту еще тучу времени на рейд по наркоте, но вызов оказался ложным. Так что даже не говори мне о работе, Майло. Я иду в спортзал.

– А я как раз хотел предложить тебе утешение получше, чем просто отжиматься от скамейки, Байрон.

– И что же это такое?

Майло ввел его в курс дела. Бёрд отреагировал так:

– Двое помощников шерифов – вот это да… А где именно в Моске?

– Семья и опека.

– Оба преддверия ада мне знакомы. Два развода и завещание матушки. Стоит закрыть глаза, так прямо и вижу эти коридоры, полные людей в гражданском… значит, придется нам проявить осторожность. В предварительных ласках, так сказать.

* * *

Арестная команда должна была состоять из шестнадцати наиболее физически сильных офицеров Бёрда, одетых в гражданское.

– Восемь для него, восемь для нее, – сказал Бёрд. – Не хватало мне еще, чтобы моя новая девушка накинулась на меня с обвинениями в сексизме.

Смех смехом, а предложение заменить мускульную силу на огнестрельное оружие ему не понравилось. Что ж, может быть, он был прав: пронести оружие в здание суда так, чтобы там не поднялась паника, – задача и так почти непосильная, а уж учитывая могучий калибр, которому обычно отдают предпочтение ребята из СВАТа, и подавно.

Наконец сошлись на следующем: восемь из шестнадцати человек группы захвата возьмут девятимиллиметровые и спрячут их под объемистой одеждой, но в дело пустят лишь в самом крайнем случае. Так что брать предстояло скорее числом: Нибов предполагалось взять в оцепление и изолировать по очереди, как только те выйдут каждый из своего зала суда. Не сразу, а когда толпа немного рассеется, чтобы свести к минимуму риск случайных жертв.

Если толпа так и не рассосется, то арест придется производить в другом месте и в другое время.

– Только этого мне и не хватало, – сказал Бёрд. – Играть с ними в поддавки, как с кошкой…

– Будь оптимистом, Байрон.

– С чего это вдруг?

– У меня живые заложники.

– Молодец – только не забудь про тех двух жмуриков, которые уже числятся за тобой по этому делу, и не лечи мне мозги своим позитивным мышлением.

* * *

С Хэнком Нибом, когда тот вышел из зала судьи Нэнси Маэстро через час после прибытия на место группы захвата, все прошло гладко.

– Видел бы ты его физиономию, – сказал Бёрд по рации. – Как у пацана, который наложил в штаны на первом свидании. Потом, правда, опомнился, сразу стал весь такой важный – не разговаривайте со мной, дайте мне адвоката… Ну, это уже не моя проблема, он сейчас на пути в Центральную. Интересное, наверное, зрелище: человек в форме среди своих недавних подопечных. Ох, и порезвятся с ним бандюки – они большие любители стражей порядка.