Хиро поднялся и захромал к двери. На двери продолжал мигать красный огонек – единственный источник света в помещении, указывая, что она закрыта. Однако Хиро шел не к двери. Добравшись до стены, он принялся ощупывать ее в поиске микрофона, которым пользовался РИН – Такахаши.

– Такахаши Минору, – сказал он в этот микрофон. Он тяжело дышал. По спине текла кровь. Этот осел. Нужно вернуться и убить его.

Хиро спокойно впустил ядокари назад в сознание и тихо сказал:

– Ты ведь помнишь? Когда-то мы были друзьями. Использовали других заключенных. Я помог тебе сбежать, помнишь?

– Нет, – послышался ответ шепотом. – Я не знаю, кто я.

– Ничего страшного. Я тоже не знаю, кто я, – сказал Хиро. – Давай просто посидим немного.

– Остальным сейчас не очень радостно, – сказал Минору.

– Тебе ли упрекать их? Наши жизни в твоих руках.

– Моя жизнь была в руках Марии. Видишь, как все обернулось.

– Она была орудием в руках более могущественного лица, – ответил Хиро. Ему показалось странным, что он ее защищает. – Как и все остальные на этом корабле. Если ты нас убьешь, то исполнишь все ее желания.

– Ты действительно так думаешь? Мария была пешкой?

– Не знаю, – честно ответил он. – Я зол. Но те, кто пострадал от моих преступлений, не простили меня, а я тоже был всего лишь пешкой.

– Ты боишься умирать здесь? Потребуется много времени, чтобы на корабле кончился воздух. Но ты можешь замерзнуть до смерти. Это я могу устроить.

– Немного боюсь, – сказал Хиро. – Но, знаешь, наверное, пора. Мы все жили очень долго, но не сделали мир лучше.

– Это твоя цель? – Голос Минору казался удивленным и далеким. – Ради этого ты стал клоном?

– Наверное нет, – ответил Хиро. – В ту пору у меня не было благородных целей. Но неожиданно начинаешь сознавать, что у тебя были сотни лет, а ты ни черта не сделал.

– Но ты в ответе за все эти жизни, за людей, за копии клонов, – задумчиво сказал Минору. – Это благородно.

Какое-то время Минору молчал. Немного погодя он сказал:

– Катрина мертва.

– Что? – потрясенно воскликнул Хиро.

– Думаю, ее убил Поль. Он бегает в темноте и нападает на всякого, кто подвернется. Вольфганг преследует его. Будь у тебя инфракрасное зрение, тебе было бы очень интересно посмотреть.

– Мария в порядке? – спросил Хиро. Тревога пересилила его недоверие.

– Да. Прячется на дереве. Она знает, на что способен Поль, она не дура. Слабая и трусливая, но не глупая.

– Минору, – сказал Хиро. – Пожалуйста, включи свет.

– Это вряд ли, – печально ответил Минору. – Пожалуй, ты прав. Не стоит сохранять вам всем жизнь.

Умереть на корабле-призраке казалось благородным и романтичным. Погибнуть от руки поганца из экипажа – жалкой смертью. Хиро спросил:

– Ты хочешь, чтобы Миньон победила? Или все-таки хочешь, чтобы кто-нибудь с ней разобрался?

– Месть. Интересный повод продолжать жизнь, – сказал Минору.

Он снова замолчал.

– Минору. Минору! – сказал Хиро. Он чертыхнулся. Хромая, пошел вперед, чувствуя, как льется кровь из раны. Он мерз. Швы на бедре разошлись, по ноге потекла кровь. Он только сейчас понял, что свет вернулся, начинался искусственный восход. Увидел какие-то фигуры у озера, но споткнулся и упал.

И уже не поднялся.

Когда погас свет, Вольфганг почувствовал жжение в боку. Поль ранил его, но чем? От шока Вольфганг выпустил руку Поля и с бранью отшатнулся.

Почему я не проверил, нет ли у него оружия? Из раны текла горячая кровь, разрез был тонкий, глубокий.

Он зашарил руками в темноте, из которой доносились шаги и крики. Он узнал Джоанну. Сдавленно, удивленно охнула Катрина. Вольфганг пробежал два шага и споткнулся о бутылку виски, тяжело упал. Сильно жгло в боку. Кровь была липкая, много. Он не знал, сколько крови потерял, но догадывался, что немало.

– РИН, зажги свет, – беспомощно велел он.

Его ладонь упала на чью-то руку, он провел по ней и нашел женское плечо и волосы. Волосы были мокрые; он потрогал шею женщины и обнаружил резаную рану. Волосы были прямые, не кудрявые, как у Джоанны. Он нащупал повязки на лице. Катрина. Кровь из шеи текла тонкой струйкой, Катрина была при смерти.

Опять громко закричала Джоанна, закричала гневно; послышались звуки борьбы. Несколько глухих ударов. Вскрикнул от боли Поль, потом Джоанна замолчала.

Вольфганг спотыкаясь побрел на звуки и получил ботинком в лицо. Он не знал, чей это, но ухватил его и дернул.

Нога была настоящая, не протез. К ней прилагалось тело. Вольфганг подмял под себя Поля и сдавил его горло. Тот, силясь ударить его ножом, изрезал ему руку, не в состоянии дотянуться до лица.

Неожиданно Поль перестал сопротивляться, и руки и лицо Вольфганга сделались очень мокрыми. Он заморгал, поняв, что может кое-как видеть. Поль под его руками не шевелился, у него было перерезано горло.

Стало чуть светлей, и Вольфганг увидел Джоанну. Она сидела рядом с окровавленным ножом в руке. Ее комбинезон был тревожно мокрым. Она слабо улыбнулась Вольфгангу.

– Спасибо, что спас, – сказала она. – Что ты говорил о жертвах?

– Величайший дар, который одно существо может преподнести другому, – это самопожертвование. Клоны на это не способны, – ответил Вольфганг, оттаскивая тело Поля, чтобы подойти к Джоанне. Он взял ее за руку.

– Верно, – сказала она. – Для нас смерть ничего не значит, потому что на следующий день мы можем проснуться и проделать все заново.

Он помнил эти слова, и внезапно ему захотелось, чтобы жизнь и смерть вновь приобрели смысл.

Он хотел что-нибудь сказать Джоанне, но у нее были закрыты глаза. Она сжала его руку, потом обмякла.

– Нет, – сказал он. – Не ты. Не уходи.

В глазах у него помутилось, и он понял, что ему очень холодно. Он прислонился к Джоанне, понимая, что и ему недолго осталось.

Не помешало бы отдохнуть.

* * *

Мария несла на своих плечах бремя вины.

Еще она несла на плечах Хиро.

Все остальные были мертвы. Скоро она о них позаботится.

Минору снова позволил солнцу встать и открыл дверь, когда она потребовала. Она осторожно поднялась по лестнице с Хиро на плечах, держа его так, как это делают пожарные; она направлялась к центральным палубам, где тяготение было меньше.

У Хиро шла кровь из глубокого пореза и из пулевых ранений. Раны самой Марии раскрылись от напряжения, и повязки пропитались кровью.

Хиро терял много крови, но смерть ему не грозила. Мария этого не допустит.