– Это уж точно! Редкостная интриганка! Крайне неприятная особа!

– Пусть бегут вместе, – сказал мистер Станден. – Я поеду и предложу ему это.

– Фредди! – воскликнула совершенно растерянная сестра.

– Не стоит поднимать крик, – заявил ее брат. – Как по мне, весьма надежное решение всех наших проблем.

– Какой ужас! А ты еще смеешь все время твердить, будто я дурочка. Как же мне хочется сейчас влепить тебе звонкую затрещину… если бы ты только знал! Лучше уж ей выйти замуж за сэра Генри.

– Нет, – перейдя на более резкий тон, возразил Фредди. – Во-первых, сэр Генри – вовсе не тот человек, за которого я рекомендовал бы выходить замуж неопытной девушке. Во-вторых, у старого ловеласа явно не все дома. Будь он в здравом уме, то вряд ли предложил бы руку и сердце этому олицетворению показной кротости и добродетели. Если мисс Броти выйдет замуж за сэра Генри, то не пройдет и года, как она станет притчей во языцех и героиней досужих лондонских сплетен, ибо эта малышка понятия не имеет, как следует устраивать подобные дела в приличном обществе.

– Допустим, но какое отношение это имеет к нам? – возразила Мэгги.

– Непосредственное, – ответил Фредди. – Будет весьма неприятно, если о подруге Китти в обществе начнут ходить грязные сплетни. Не исключено, что Оливии удастся втянуть ее в свои интриги. Если ты думаешь, что Китти не станет пытаться вытаскивать ее из всех неприятных историй, в которые будет попадать Оливия, то ты плохо знаешь Китти.

Такая практичная точка зрения произвела на Мэгги должное впечатление, и она с сомнением сказала:

– Но побег… Не нравится мне все это…

– Надеюсь, до такого не дойдет, – проговорил Фредди с ноткой суровости в голосе. – Беда в том, что эта мисс Броти не имеет тех же моральных устоев, что мы, Стандены. А еще я понятия не имею, как на это посмотрит кузен Китти, потому пока не сказал Оливии ни слова. Если он не захочет, ничего из моей затеи не выгорит. Сейчас пойду к нему, а девочку оставлю у тебя.

– Фредди, я не хочу принимать участие в этом! Только подумай, как рассердится мой муж, если до его ушей дойдет такое! Кроме того, мне совсем не нравится перспектива объясняться с миссис Броти, если она прознает, что я помогала ее дочери в чем-то… зазорном.

– Никто не узнает. Я приказал Скелтону говорить, что ее здесь нет, ежели кто-нибудь явится ее искать, – сказал Фредди. – А теперь мне придется уйти. Ужасно много дел.

Не желая более выслушивать возражения сестры, мистер Станден покинул ее будуар, сбежал вниз по лестнице, заглянул в гостиную, где застал Оливию, которая ужасно нервничала, однако скромно сидела на краешке стула. Фредди сказал девушке, что скоро вернется, вышел из особняка сестры и направился в сторону Дьюк-стрит.

Ему посчастливилось застать шевалье дома. Сегодня француз встал поздно, позавтракал около полудня, поэтому гостя принял в роскошном халате, за что учтиво извинился.

– Вы застали меня en deshabille[75]. У меня, как вы называете это, ночка выдалась трудной.

Указав мистеру Стандену на свободный стул, шевалье широко улыбнулся, при этом, однако, в его ясных глазах застыла настороженность, да и во всей фигуре француза чувствовалось напряжение. Шевалье хотел было помочь гостю избавиться от его длинного дорожного плаща, но Фредди отрицательно покачал головой.

– Я не собираюсь долго задерживаться у вас, – сказал он. – Много дел.

Шевалье, поклонившись, повернулся, чтобы достать из буфета бутылку и два бокала.

– Но от бокальчика мадеры вы, надеюсь, не откажетесь? – спросил француз.

– С удовольствием выпью, – согласился мистер Станден. – Я пришел поговорить с вами по весьма щекотливому дельцу, шевалье. Думаю, вы догадываетесь, о чем.

– Пожалуй, да, – после недолгой паузы ответил француз. – Моя кузина говорила с вами?

– Да я еще раньше предполагал, – ответил Фредди и добавил извиняющимся тоном: – Я долго живу в столице. Многое повидал.

– Quoi[76] в моих tenue[77] выдало меня? – покраснев, задал вопрос француз.

– Ничего, – заверил его Фредди, – не горячитесь. Дело в том, что, как говорит мой отец, нельзя жить в столице и не уметь узнавать птицу…

Мистер Станден умолк, испытав неловкость из-за довольно обидной природы сравнения, которое намеревался произнести.

Шевалье, рассмеявшись, сказал:

– Могу закончить за вас, если хотите… По полету. Я уже весьма au fait[78] в ваших идиомах.

– Так оно и есть, – согласился с ним Фредди. – Дело не в tenue, хотя, признаюсь, понятия не имею, что это такое. Просто вы слишком любите напустить вокруг себя туману.

– Надеюсь, другие не столь проницательны, как вы, сэр. Вы пришли меня разоблачить?

– Вы же и сами понимаете, что нет. С моей стороны это было бы непростительной глупостью. Я помолвлен с вашей кузиной. Не хочу скандалов. У меня нет желания ставить ее в неудобное положение. И зла я вам тоже не желаю.

Шевалье с насмешливым видом отвесил Фредди поклон и принялся разливать по бокалам вино.

– Благодарю, – сказал он. – Значит, я птица, которую выдает ее полет. Впрочем, так оно и есть. Меня кормит d’invention[79]. Зачастую я рискую. Это правда, но рискую не столь сильно, как полагают некоторые. Хочу предупредить вас, мистер Станден: ежели вы намерены угрожать мне, то я вцеплюсь вам в лицо точно так, как вцеплюсь в лицо вашего дорогого кузена.

– Кого из моих двоюродных братьев вы имеете в виду? – поинтересовался Фредди. – У меня их несколько. Ежели речь идет о лорде Долфинтоне, то вцепиться ему в лицо, как вы изволили выразиться, вполне безопасно. Но касательно Джека, как я полагаю, – переходить ему дорогу неразумно. Он весьма опасный человек.

– Не волнуйтесь. Он меня не выдаст, потому что не осмелится.

– Не исключено, что вы правы, – согласился Фредди, – однако я и четырехпенсовик не поставил бы на то, что Джек не отыщет какой-нибудь способ насолить вам в отместку. Редко когда он бывает последовательным в своих симпатиях, впрочем, это не мое дело… – С задумчивым выражением лица мистер Станден пригубил мадеру. – Я вот подумал, что не мешало бы хорошенько проучить Джека.

– A quoi sort de le fair?[80] Если я решусь бросить ему вызов, то мне придется остаться в Англии. Ваш кузен меня не тревожит. Поверьте мне… Он и сам об этом догадывается. Я, признаться, несколько удивлен тем обстоятельством, что ваш кузен взял на себя такой труд убедить меня вернуться во Францию. Я уже некоторое время, еще до разговора с ним, подумывал об этом. Поэтому и смеялся sous cape[81]. Не знаю, будет ли льстить его самолюбию то обстоятельство, что я уеду после того, как он «попросил», так сказать, меня об этом, или не будет… признаться, мне все равно. Вы тоже пришли для того, чтобы убедить меня уехать из Англии, сэр? Cela nen vaut pas le peine[82].