Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жоффруа не сопровождал жену. Очевидно, супруги понимали необходимость присутствия графа в Нормандии, которую требовалось удерживать в подчинении, пока Мод будет бороться за английский престол. Трое малолетних сыновей остались с отцом под опекой ученого и поэта Пьера Сейнтского, который преподавал им латынь.
В течение следующих двух лет Мод называла себя в документах femme sole. Не было ничего необычного в том, что жена действовала независимо от мужа. Нигде не сообщается ни о возражениях Жоффруа против инициативы Мод, ни о его планах на случай успеха жены. Возможно, заранее зная о неприязни англичан к анжуйскому графу, супруги пришли к соглашению, что Мод будет править в Англии, а Жоффруа – в Нормандии.
Эрл Роберт добился успеха, пытаясь обеспечить сестре поддержку в Уэст-Кантри, где находились земли его графства. У эрла появилось много сторонников, хотя король захватил часть его замков. Сама Мод заручилась поддержкой нескольких лишенных наследства баронов, которые роптали, так как не получили земли, некогда принадлежавшие их отцам. В числе недовольных были Джеффри Талбот, Гилберт де Ласи, Вильгельм Певерел из Дувра и Бодуэн де Редверс. Некоторые из тех, кто примкнул к императрице, руководствовались исключительно личными интересами.
В августе 1139 года Мод сделала первый ход в борьбе за трон, который положил начало открытой войне со Стефаном. Императрица отправила Бодуэна де Редверса захватить Варем в Дорсете, надеясь привести короля в смятение. Бодуэн с задачей справился, хотя вскоре королевские войска отбросили его обратно к замку Корф.
Стефан приказал запереть порты и тщательно следить за всеми гаванями. Тем не менее Роберт преодолел «все препятствия», «полагаясь на защиту Господа и верность законной клятве», а также предвидя, что его ожидает путь «через пустыню, полную диких зверей»3.
Аделиза часто посылала письма падчерице в Нормандию, заверяя Мод в своей преданности4. Роберт де Ториньи утверждал, что Вильгельм д’Альбини сам пригласил Мод и эрла Роберта в Арундел. Внешне д’Альбини был верным сторонником Стефана, Аделиза также поддерживала с королем теплые отношения5. Многие историки считали маловероятным, что на д’Альбине могли оказать давление приверженцы Мод, поскольку Стефан совсем недавно провозгласил д’Альбини эрлом Линкольна, а в 1138 году гостил в Арунделе, где заверил документы о пожертвованиях Аделизы Редингскому аббатству6. Однако д’Альбини имел веские причины тайно поддерживать Мод. Нормандские земли семьи д’Альбини находились на территории, где единокровный брат императрицы, внебрачный сын Генриха I Реджинальд де Данстанвиль, эрл Корнуолльский, и Бодуэн де Редверс вели активную деятельность на стороне императрицы. Нормандскими войсками Мод командовал Александр де Богун, который приходился дядей Ральфу Фиц-Саварику, близкому соратнику д’Альбини в Суссексе7. Немаловажным оказалось то, что Стефан недавно лишил Аделизу ряда земель, составлявших свадебный подарок Генриха I, в частности богатого аббатства Уолтем, которое Стефан передал королеве Матильде8. Д’Альбини возмутился из-за потери Уолтема и делал все возможное, чтобы вернуть свою собственность. Так что он и Аделиза вполне могли пригласить Мод в Арундел.
30 сентября 1139 года Мод в сопровождении эрла Роберта, 140 анжуйских рыцарей и 3000 солдат высадилась в Литлгемптоне в графстве Суссекс, а затем проплыла пять миль вверх по реке Арун до замка Арундел, где Роберт на время оставил свою сестру и жену, Мабель Фиц-Хамон, под опекой мачехи императрицы, полагая, что здесь им ничего не грозит. Сам эрл во главе двенадцати рыцарей под покровом ночи «смело» помчался сквозь вражеские земли, спеша укрепиться в Бристоле[9] – единственной из его крепостей, устоявшей против короля. Ожидалось, что армия последует за Робертом.
По дороге Роберт встретился с епископом Генрихом, который направлялся в Арундел с «большим отрядом кавалерии». Генрих, внешне лояльный брату, «приказал страже перекрыть все пути», как только услышал о высадке Мод на английский берег, но не предпринял никаких попыток задержать Роберта. Роберт, вероятно, знал, что Генрих тайно уговаривал императрицу приехать в Англию. Во время встречи они заключили незыблемый «договор о мире и дружбе»10. Роберт поручил епископу и Галерану де Бомону, графу Меланскому, сопроводить Мод в Бристоль, где он намеревался поселить сестру «в безопасном месте»11. Генрих поцеловал Роберта в знак мира и пошел своей дорогой12, позволив Роберту уйти невредимому13.
Одним из тех, кто немедля присоединился к Роберту и присягнул на верность Мод, был Брайан Фиц-Каунт, которого приезд императрицы в Англию привел «в восторг»14. Позже он направил епископу письмо, где открыл всю правду: «Вы сами приказали мне присоединиться к дочери короля Генриха, вашего дяди, и помочь ей обрести права, отнятые у нее силой»15. Письмо Фиц-Каунта является еще одним доказательством двуличия Генриха.
Примерно в 1138–1139 годах Брайан Фиц-Каунт выслал своему другу Гилберту Фолиоту, аббату Глостера, ныне утраченный трактат, в котором подтверждалось право Мод, законнорожденной наследницы Генриха I, на королевский титул. Фолиот в своем ответе высоко оценил преданность Брайана и его приверженность своим обязательствам, а также подкрепил его аргументы цитатами, доказывающими, что права Мод отвечают всем законам природы, человеческим и божественным. Цитаты включали фрагмент из Книги Чисел, на который, по словам Фолиота, часто ссылался эрл Роберт. «Во всем этом, – заявлял Фолиот, – вы не найдете ни одной причины, по которой ее следовало лишить наследства»16.
Будучи лордом Уоллингфорда как супруг Матильды д’Ойлли, Брайан Фиц-Каунт удерживал этот стратегически важный для Мод замок в течение тринадцати лет, несмотря на неоднократные атаки королевских войск. Замок был построен в 1067–1071 годах как часть оборонительной цепи, которой Вильгельм Завоеватель окружил Лондон. Брайан оказался одним из самых преданных сторонников императрицы. Возможно, этим дело не ограничивалось. Согласно хронике «Деяний Стефана», Мод и Брайан «обрели право на безграничную славу, поскольку их привязанность друг к другу была нерушимой, и даже перед лицом невзгод, великих препятствий и опасностей они никогда не знали разногласий». Летописец мог намекать, что Мод и Брайан состояли в более близких отношениях, чем следовало. Об этом также свидетельствует скорость, с которой Брайан примчался к Мод, услышав о ее приезде в Англию. Однако, если бы их связывал адюльтер, а не крепкие узы платонической преданности, враги императрицы наверняка не упустили бы повод нажить себе на этом политический капитал.
