(когорта), то есть это был режимный объект с соответствующим ограничением доступа. А во-вторых — никто из Иудеев и сам бы туда не пошел, поскольку присутствие в жилище язычников (да еще и оккупантов!) означало очень серьезное ритуальное осквернение!

В итоге мы приходим к тому, что все описания всех тех издевательств и мучений, о которых речь шла выше, могли быть составлены исключительно лишь на основании слухов, причем слухов, которые могли впоследствии распустить только римляне. Ведь ни один Иудей, ни из числа врагов, ни из друзей и учеников Иисуса, там, в претории, не был и своими глазами ничего не видел.

Думаю, именно в этом и заключается ответ на вопрос о том, почему Лука не отразил данный эпизод в своем Евангелии: он, по-видимому, просто не счел такой «источник информации», как слухи, распущенные римлянами, заслуживающим доверия.

Впрочем, необходимо отметить, что несколько особняком здесь стоит Евангелие от Иоанна. В описаниях этого Евангелия, во-первых, дается уже более реальная картинка, когда воины, сплетши венец из терна и одевши его на голову Иисусу, затем не колошматят его палкой по голове, вгоняя гвоздеобразные колючки в череп, а «ограничиваются» лишь пощечинами. Во-вторых же, Иоанн вводит в свое повествование сцену, отсутствующую в остальных трех Евангелиях — сцену, в которой Пилат выводит Иисуса из внутренних помещений претории на всеобщее обозрение прямо в том виде, в котором он там был. А именно — в красной накидке («багрянице») и терновом венце, во что нарядили его воины, издевательски кланявшиеся ему как «царю».

По версии Иоанна, Пилат, показывая Иисуса в таком виде толпе, приведшей его на расправу, пытался наглядно продемонстрировать, что Иисус уже жестоко наказан, чем попытался вызвать у толпы сочувствие к нему, дабы побудить отказаться от требования смертной казни. Но, увы, из этой его «уловки» ничего не вышло: требование казни осталось в силе, и, согласно этому Евангелию, Иисус был еще раз уведен внутрь претории, затем вновь выведен оттуда, получил вытребованный Иудеями смертный приговор, после чего — отправлен на распятие.

Собственно, этот эпизод ничего принципиально нового в ситуацию не вносит: у Иоанна никто из собравшихся во внешнем дворе претории Иудеев, точно так же ничего из происходившего во внутренних дворах и помещениях, не видел. Так что, демонстрировал ли Пилат Иисуса в «наказанном виде», или не демонстрировал — это мало что меняет, поскольку ясно, что было вовсе не сложно, уведя Иисуса, долой с глаз толпы, во внутренние дворы претории, изобразить там этот «наказанный вид» при помощи простейшего грима.

Правда, надо сказать, что в воздухе подвисает вопрос о терновом венце, о котором упоминается, лишь когда говорится о том, что он был одет на Иисуса. А вот когда и кем он был снят с него — об этом нигде и ничего не говорится. В Евангелиях от Марка и от Матфея говорится, что после того, как воины, одевшие Иисуса в багряницу и этот венец, закончили свои издевательства, они сняли с него багряницу и переодели его в его собственную одежду, в каком виде и повели на казнь. Был при этом снят так же и терновый венец — об этом нигде ни слова.

Почему важно в этом вопросе точно разобраться? Потому что, если на Иисусе, когда его вывели из претории, вели на казнь и распинали, терновый венец все ж таки был, то это может означать, что до своего распятия он все же подвергался реальным пыткам. Хотя, может и не означать, поскольку венец можно было специально сплести из веток терна с достаточно короткими (или подрезанными с внутренней стороны) шипами, так что, одетый на густую шевелюру, он мог и не причинять коже головы никакого вреда.

Вместе с тем, отсутствие какого-либо упоминания и о венце, и вообще об этом показательном наказании Иисуса вЕвангелии от Луки, склоняют тут чашу весов в пользу варианта, что Иисус был выведен из претории и ведом на казнь без каких-либо венцов.

Евангелист Лука, как уже говорилось, считал, судя по всему, рассказы о «происходившем» во внутренних дворах претории тем, чем они и были, а именно — не более, чем лишь слухами, распущенными римлянами, и, не имея каких-либо иных свидетельств, ничего и не написал ни о бичевании и пытках, ни о терновом венце. Так что, согласно Луке, никакого тернового венца на Иисусе ни перед распятием, ни во время его, не было вовсе.

Тот же факт, что римляне все эти слухи о своих «зверствах» над Иисусом, старательно распространяли, — это более чем логично укладывается в версию «Плана Пилата». Ведь Понтию Пилату, очень уж рьяно защищавшему Иисуса во время суда, дабы снять с себя все возможные в связи с этим «домыслы и подозрения», было попросту даже и необходимо распустить такого рода «компенсационные слухи» о страшных и жестоких пытках, которым по его приказу «подвергли» Иисуса.

Что же касается Евангелия от Луки, то хочу заметить, что оно вообще весьма существенно выбивается из общего хора описаний того, как проходил суд Пилата над Иисусом. Так, только у Луки имеется описание одного очень и очень интересного момента! Я имею в виду момент, когда, по ходу судебного разбирательства, Пилат зачем-то вдруг отсылает Иисуса ни к кому иному, как к многократно уже упоминавшемуся нами царю Галилеи и Переи — Ироду Антипе.

Вообще, складывается впечатление, что Евангелист Лука был явно неравнодушен к теме взаимоотношений Иисуса и представителей двора правителя Галилеи Ирода Антипы. Он явно обладал на сей счет какой-то эксклюзивной информацией, которую осторожно раскрывал в своем Евангелии. Ведь именно Лука, и только он один, указал в своих текстах, что в команду Иисуса входила, так же много раз помянутая нами, Иоанна, бывшая женой одного из ближайших сановников Ирода Антипы. И вот, только, опять же, у Луки мы находим историю встречи Ирода Антипы и Иисуса, встречи, организованной никем иным, как самим Понтием Пилатом!

Что же мы узнаем из эпизода, о котором идет речь? Прежде всего, мы узнаем о том, что как раз в те дни, когда вокруг Иисуса происходили все эти события ареста, суда и казни, Ирод Антипа находился не у себя в Галилее, а именно в Иерусалиме. Еще мы узнаем, что он действительно много чего слышал об Иисусе и «давно желал видеть его» (Лк.23:8), но, как можно судить, до этих пор у него, по каким-то причинам, осуществить это желание не получалось.

И вот, правитель Галилеи прибывает в Иерусалим, очевидно, с целью участия в праздновании Пасхи. Там же