Пустили, пусть и не с первой попытки. Заведение, судя по всему, было той ещё дырой, но поесть и выпить здесь давали, а на облик и запах посетителей обращали внимания куда меньше, чем на платёжеспособность. Типун блаженствовал: ему было тепло, его пустили в чистый сортир, ему дали еды и пива – надо сказать, весьма паршивого. Счастливый, если вдуматься, человек. Старшему лейтенанту магбезопасности для достижения сходного состояния нужно намного больше.

– Ну ты хоть расскажи, что тогда с тобой стало-то, – азартно потребовал Типун, с наслаждением прихлёбывая мутноватое пиво. – Менты отпустили, что ли?

– Не догнали, – Верховский сдержанно усмехнулся. Не рассказывать же прежнему товарищу, что он теперь сам носит погоны – правда, не полицейские. – Нашлась добрая душа, помогла.

– У-у-у, – Типун понимающе закивал. – Посерьёзней ребята под крылышко взяли?

Губы тронула непрошенная улыбка.

– Серьёзней некуда.

– По тебе видать, ядрёна макарона, – отвесил комплимент Типун. – Свезло, значит. Ну, чтоб всем так!

Он звонко стукнул стаканом о стакан Верховского и залпом влил в себя остатки пива – может, впрямь верил, что тост волшебным образом сбудется. Нет, дружище, так не выйдет. Стала бы Лидия выручать начинающего уголовника, не теплись в нём искра магического дара! Да и Управа – отнюдь не благотворительная организация… Типун-то кому нужен? У него всего образования – с трудом оконченных восемь классов, чем он, помнится, всегда гордился. Никакими особыми талантами не блещет, а сам по себе никому не интересен в мире, где всем плевать на всех. За редким исключением.

– У вас как дела? – осторожно спросил Верховский, придвигая к собеседнику загодя купленный лишний стакан. – Ну… с тех пор?

– Как-как… Хреново, – Типун равнодушно пожал плечами. – Хмурого-то повязали тогда, я его с тех пор и не видал ни разу. Мы с ребятами тихо сидели, чтоб не замели под горячую руку… В Медведково перебрались, кантовались как-то. Если б не Нудьга, так бы и сгинули… Царство ему небесное, – он истово перекрестился и испустил скорбный вздох. – Прирезали в шестом году…

– Вот как.

Лучше не рассказывать о судьбе Хмурого. Во-первых, ни к чему расстраивать человека, во-вторых – тогда и о себе придётся кое-что раскрыть. Типун бесхитростно и буднично повествовал о том, как они с Валенком и Рохлей пробавлялись случайными кражами и мелким грабежом, становясь всё осмотрительнее и голоднее под надзором наводнивших город служителей порядка. У Верховского не выходило осуждать бродяг. Во-первых, сам помнил, каково оно, когда пустота в желудке напрочь вычёркивает из сознания любые принципы. Во-вторых, даже служебная макулатура магконтроля великодушно прощает противозаконные применения дара во имя спасения жизни. Определить, чем таскание кошельков из обывательских карманов хуже пальбы огненными стрелами, Верховскому не хватало познаний в лукавой юридической науке. В строгой логике закона не хватало какого-то важного звена – того самого, которое двенадцать лет назад заставило Лидию распахнуть дверь иномарки, спасая от неминуемой поимки законную добычу контролёров.

А хватило бы места в машине, если бы он тогда бежал не один?

– Ты умеешь что-нибудь? – спросил Верховский, прервав излияния Типуна.

Тот изумлённо замолк, сморщил, мозгуя, рано постаревшее лицо.

– Ну… Если стрелять, то нет, – выдал он наконец, понизив голос. – А так… Побить кого-нибудь, подержать… Это могу, это я ого-го!

Верховский утомлённо прикрыл глаза. Ну конечно. О чём ещё он мог подумать?

– Нет, я не про то. По жизни что делать умеешь? Руками работать, строить что-нибудь, грядки копать, мешки таскать…

Говорил – и сам осознавал безнадёжность начинания. О чём может быть речь, если сам он, со своим каким-никаким средним профессиональным образованием, с заново выпестованными Лидией представлениями о правильном и справедливом, с неплохим магическим талантом пригодился сообществу только для того, чтобы раздавать тумаков нежити и нелегалам? Что, станет Типун после всей своей трудовой биографии смиренно мести улицы, имея в сухом остатке примерно тот же, с позволения сказать, уровень жизни?

– А вам там, типа, рабочие нужны? – с сомнением протянул Типун. Не мог понять, к чему клонит собеседник, и оттого нервничал. – Копать, таскать… А-а-а, ядрёна макарона! Ну, это-то да, только я того – машину водить не умею…

– Слушай, – устало перебил Верховский, – я без намёков. Мне нечего тебе предложить, кроме того, что когда-то предложили мне. Честный труд в обмен на сколько-нибудь достойное житьё. Ничего не гарантирую, кроме своей помощи. Если ты… готов приносить пользу обществу.

Типун медленно отложил вилку. Вид у него сделался откровенно испуганный, словно его товарищ по опасному ремеслу вдруг обернулся полицейским под прикрытием. Леший побери, да почти так оно и есть! Поди объясни, как так вышло, если сам старший лейтенант магбезопасности толком этого не понимает…

– Расслабься, – очень спокойно сказал Верховский, почти без труда сохраняя на лице непринуждённую улыбку. – Я ничего плохого тебе не сделаю. Хочешь – помогу устроиться, не хочешь – пойдём дальше каждый своей дорогой.

Типун помолчал ещё, недоверчиво глядя на бывшего товарища. Вздохнул.

– Ядрёна макарона… Так а где ты сейчас? Чего делаешь, если не… Ну?..

– В одной важной конторе, – веско сказал Верховский. – Туда тебя устроить, наверное, не получится, там… своя специфика. Но в Москве куча мест, куда берут буквально всех, – он невесло усмехнулся. – По опыту знаю.

Типун хранил безмолвие. Косился выцветшими глазами, неуютно ёрзал в пластиковом кресле. Верховский не торопил. Ему